Время дракона - Лыжина Светлана

Когда Владу было четырнадцать, он почти верил в эти небылицы. И всё-таки княжич хотел убедиться во всём сам, поэтому, направляясь в лагерь к Дунаю, испытывал двойное нетерпение: "Не только отца увижу, но и посмотрю на этих турецких чертей".

Отрок готовился к неожиданностям, однако совсем не предполагал, что в первую же минуту пребывания в турецком лагере сделает для себя удивительное открытие - оказалось, что турки вовсе не обязательно чёрные. Среди них было много русых с серыми глазами - недавних пленников, обращённых в слуг или даже в воинов. Наверное, отец Влада тоже замечал, как много в турецком войске новообращённых, и потому в историях, которые он когда-то рассказывал семье по вечерам, часто мелькала фраза:

- Султан ссорит людей и в этих ссорах черпает свою силу.

"Конечно, отец имел в виду не просто людей, а христиан, - догадался четырнадцатилетний Влад. - Султан ссорил христиан!" Ведь христиане, взятые в плен, обращались против своих же единоверцев и бились уже не с магометанами, а меж собой. Христиане могли биться с христианами, даже не меняя веру! И даже те христиане, которые становились обозными слугами, всё равно способствовали победе "поганых". "Вот почему турки кажутся неистребимыми! - понял княжич. - Они забирают силу у своих противников и делают её своей. Причём делают по-настоящему, ведь эта сила не стремится вырваться на волю".

Влад сделал такие выводы, потому что нигде в лагере не увидел надсмотрщиков с плётками. Русые и сероглазые люди в турецком лагере не были закованы в цепи или как-то по-другому ограничены в движении. Они спокойно делали всё, что от них требовали.

Позднее княжич узнал, что в турецком войске даже невольникам платили жалованье, потому что проще платить, чем без конца надзирать. К тому же всем невольникам говорили, что если они докажут свою преданность новым хозяевам, то станут свободными, то есть равными в правах с турками. А вот если невольники не захотели бы проявить послушание и попытались бы убежать, то подверглись бы очень жестокому наказанию.

Узнав это, Влад решил, что рассказы о том, как поганые истязают христиан, правдивы лишь отчасти. "Не такие уж страшные эти турки", - подумал княжеский сын. К тому же, он знал, что многие румынские бояре обращались со своими слугами не менее строго - применялись и цепи, и колодки. Получалось, что служба турецкому хозяину мало отличалась от службы жупану.

Глядя на турков, четырнадцатилетний Влад никак не мог понять, куда же он приехал - в стан врагов или нет? Кто вокруг - инородцы или братья? Внутренний голос говорил, что турки - враги, потому что эта мысль была привычной, но то, что княжич видел и слышал вокруг, противоречило образу врага.

За год до этого княжич, увидев наемников Яноша Гуньяди, больше всего удивился, что понимает их речь, ведь она напоминала славянскую. А теперь в турецком лагере княжич оказался изумлён ещё больше, потому что, вслушиваясь в говор разношёрстной толпы, тоже распознал знакомые слова - славянские слова "конь", "господин" и много других. "Неужели это лагерь врагов христианства?" - недоумевал отрок. А ещё он подумал, что если биться с этими "врагами", то будет трудно поднять на них руку, потому что человеку всегда труднее убивать тех, кто говорит с ним на одном языке.

Славянские слова, услышанные Владом, звучали из уст сербов и болгар. Болгарию турки завоевали уже давно и поэтому взяли себе много слуг из этой страны. Сербия пока сопротивлялась, но каждый турецкий поход туда заканчивался пленением множества сербов, которых тоже обращали в слуг.

Болгары обычно участвовали в турецких походах как воины, а сербы чаще всего работали в обозе - ставили и убирали палатки, готовили еду, ухаживали за ранеными, следили за лошадьми, а если надо, то строили укрепления вокруг лагеря и делали много другого, чего не стали бы делать воины.

Переговаривались турецкие слуги, конечно же, на родных языках, и поэтому Влад слышал славянские слова. Слыша их, он понимал, что вокруг много "своих", но когда оглядывался вокруг, то не мог сразу распознать, где "свои", а где инородцы. "Кто это сейчас прошлёпал мимо в стоптанных сапогах? - спрашивал себя княжич. - А кто там возле палатки сидит и латает рубаху? Кто пытается расшевелить палкой угасший костёр? А кто, стоя на коленях на земле, точит ножи об камень?"

Болгары и сербы, долго жившие с турками бок о бок, даже внешне становились похожими на восточных людей, ведь если христианин принимал магометанство, то начинал обматывать голову длинным куском ткани. Впрочем, болгары и сербы принимали турецкий вид, даже не обращаясь в другую веру - христианам ведь случалось носить широкие шаровары и восточные кафтаны, а ещё случалось побрить голову, чтобы извести вшей, и тогда лысая голова тоже начинала напоминать турецкую.

Всех обитателей турецкого лагеря объединяло то, что им приходилось брить бороду, ведь по правилам, установленным в Турции неведомо когда, борода считалась отличительным знаком султана, его родичей, особо знатных сановников, а также лиц духовного звания. Все прочие имели право только на усы, поэтому бородатые румынские бояре, ехавшие через лагерь к своему князю, вызывали всеобщее любопытство.

Люди, сидевшие у костров, вылезавшие из палаток или просто шедшие мимо, оборачивались. Некоторые улыбались, показывая зубы, и Владу это не нравилось. Он всегда думал, что склабиться значит угрожать, однако у поганых, наверное, считалось по-другому. Они склабились слишком добродушно, чтобы это выглядело, как настоящая угроза, поэтому Влад тоже начал склабиться в ответ... и вдруг увидел отца.

Отец стоял у входа в большой замысловато украшенный чёрный шатёр и высматривал, не появились ли гости. Наверное, родитель ожидал в гости только бояр, а семью рассчитывал увидеть позже, поэтому, заметив Мирчу и Влада, он просветлел лицом и даже засмеялся от радости.

Рядом с родителем толпился десяток молодых турков в богатой одежде, которые как-то странно поглядывали на приезжих и переговаривались. Слезая с коня, Влад задумался, зачем отец держит этих турков возле себя, и предположил, что это люди из свиты турецких военачальников, ведь рядом с отцовским шатром стояли и другие красивые шатры, означавшие, что это самое сердце турецкого лагеря, и что здесь обосновались самые знатные турки.

Родитель порывисто обнял сыновей и коротко расспросил:

- Ну, как вы без меня? Как ваши братья? А остальные? Всё хорошо?

- Хорошо, отец, - ответил Мирча, а Влад кивнул.

Тогда отец оглядел своих бояр, но в первую очередь - Нана и прочих старожилов, будто проверял, все ли сдержали слово и приехали встречать своего государя, как было договорено. На Тудора и тех жупанов, которые всегда служили ему верой и правдой, государь глянул лишь вскользь, очевидно считая их преданность чем-то само собой разумеющимся, а вот Нана и его товарищей оглядел внимательней.

Наконец, убедившись, что приехали все, румынский государь произнёс:

- Я доволен вами, жупаны.

Те поклонились, после чего государь снова заговорил, обращаясь только к Нану и другим старожилам:

- Вы привезли мне моих детей здоровыми и невредимыми, а также выполнили всё, о чём мы условились, поэтому я отвечу добром на добро...

Наверное, он приготовил длинную речь, но закончить так и не успел, потому что Нан вдруг изменился в лице:

- Сынок... - пробормотал боярин.

Только тогда Влад понял, что юноши в турецкой одежде, собравшиеся у шатра - вовсе не турки. Это были свои! Это были те боярские сыновья, про которых он так много слышал - сыновья, которых десять лет назад отвезли к султану и оставили жить во дворце. Судя по всему, десять лет назад бояре отдали султану совсем маленьких детей, но с тех пор дети повзрослели, отуречились и потому стали выглядеть инородцами.

Знал бы четырнадцатилетний княжич, что ему тоже придётся пройти через это - что он тоже отправится на несколько лет "погостить" во дворец к султану, где изменится и отуречится так, что трудно будет узнать. Пусть Нан узнал своего сына, и остальные жупаны, когда-то отправившие детей к туркам, тоже узнали своих отпрысков - узнали без подсказки - но всё же узнавание потребовало усилий. Наверное, дело было в том, что всякий, кто долго живёт в других краях, перенимает жесты и мимику тамошних жителей. А ведь это очень влияет на внешний вид!