На день погребения моего (ЛП) - Пинчон Томас Рагглз
Единственным утешением Киприана в данный момент был заряженный служебный револьвер Уэбли-Фосбери в вещевом мешке. Если плохое превратится в наихудшее, а наверняка так и будет, поскольку разбитые надежды стали правилом в этой сфере, он всегда может достать оружие, не так ли, и использовать его против мишени, которую определит, когда придет время. Предпочтительнее против Тейна, но не исключено, что выстрелит в себя. Cazzo, cazzo, черт ...
Он нашел старый пансионе в Санта-Кроче, занятый толпой Британских туристов, которые приняли его за местного чичероне, ищущего работу. Ветер бора завывал в трубах, словно развлекаясь. Никто там ничего не знал о предыдущих жильцах, но синьора Джамболоньезе с нижнего этажа вспомнила, как на протяжении многих вечеров у них кипели страсти, звучали пронзительные крики и гулкий стук, и поприветствовала Киприана настороженной улыбкой, словно он собирался пошутить.
— Он живет в Арсенале, этот ваш друг.
— Macchè, nell' Arsenale, нет, не в Арсенале...
Она подняла ладони и пожала плечами.
— Inglesi, англичанин.
Выйдя на улицу, по неожиданной прихоти он свернул на пристань паромов, traghetto, вышел на станции Санта-Лючия и увидел выходящим из Британского консульства не кого иного, как Рэтти Макхью, который принял Киприана за уличного побирушку и резко отвернулся. Но потом присмотрелся:
— О, неужто Лейтвуд?
— Хм.
— Нам нужно поговорить.
Они вернулись в отдаленный дворик внутри еще одного дворика, в котором у Рэтти был офис.
— Прежде всего, нам очень жаль из-за случившегося в Арсенале. Клиссан был хорошим парнем, одним из лучших, тебе это должно быть известно лучше, чем кому-либо.
Оказалось, что Тейн не живет в Арсенале, но содержит там офис для временного проживания, когда приезжает в город.
— Не говоря уж о том, что это чертовски удобно для сбора военно-морских данных, которые хочется передать своим Австрийским хозяевам.
— А Итальянский военно-морской флот не очень-то возражает?
— О, это обычная история. Думают, что он выведет их на рыбу покрупнее, а он позволяет им продолжать об этом мечтать. Но это как с обещанием жениться, полагаю.
Тут Киприан заметил обручальное кольцо из бледного золота.
— Черт побери. Мои поздравления, старик, важный шаг в жизни, ты не представляешь, как мне этого не хватало в отчетах из Боснии, кто она и так далее, Рэтти?
— О, это старушка Дженни Инверт, ты ее помнишь, мы часто вместе хаживали в Ньюмаркет.
Киприан прищурился:
— Та девушка из Нетер-Уоллоп, Хемпшир, на три фута выше тебя, насколько я помню, стреляет на стенде, как волшебница, возглавляет Ассоциацию стендовой стрельбы, секцию...
— Да, именно эта крошка. Она верит, что я — в своем роде молодой дипломат, так что если вы двое снова когда-нибудь встретитесь, хотя я буду делать всё возможное для того, чтобы этого не произошло, ты не начни ненароком вдруг вспоминать какие-нибудь из...этих...
— Я — могила, старик. Но сейчас она могла бы нам пригодиться, с этим нашим проблемным знакомым, она стреляет без промаха и все дела.
— Да, когда ты шутил на эту тему в последний раз, Киприан, в Граце, не так ли, я немного разозлился, но с тех пор я всё обдумал и, ладно...
— Незачем извиняться, Рэтти, главное, ты всё обдумал и опомнился, не так ли.
— Он очень осторожен. Никогда не выходит за дверь без сопровождения по крайней мере двух огромных обезьян с двух сторон. Маршруты меняют без уведомления, и, в любом случае, они зашифрованы, на самом деле никто не в состоянии взломать этот шифр, потому что ключ тоже меняют каждый день.
— Если бы мне удалось определить местонахождение Бивиса Мойстли, я бы заставил его над этим потрудиться. Но, как и у тебя, в эти дни на его укулеле звучат лишь аккорды песни «Я люблю тебя, правда».
— Ах да, погоди, фа-мажор, С септима, соль-минор септима...
— Oca ti jebem, сукин ты сын, — черногорская любезность, которую Киприан, как он заметил, в последнее время произносил довольно часто.
Рэтти вопросительно посмотрел на него:
— А твоя, хммм...
— Нет.
— Мы знаем, что она уехала из Триеста. Остановилась здесь на какое-то время, уехала в компании какого-то Американца, боюсь, ее местоположение неизвестно. Я обещал за ней присматривать, но...
— Стыдись, Рэтти, специальный круг Ада ждет таких, как ты.
— Знал, что ты поймешь. Послушай, я возвращаюсь в Лондон завтра, но если откроется свободный угол стрельбы..., — он взял молоток и начал с размаху колотить в ближайший Китайский гонг. Человек в клетчатом костюме просунул голову в дверь и поднял брови. — Это мой коллега Жиль Пипрейк, не существует известных человечеству проблем, которые он не смог бы уладить.
— Ваша невеста никогда не жаловалась, — проворчал Пипрейк.
— Киприану нужно поговорить с князем Спонджиатоста, — сказал Рэтти.
— Разве? — удивился Киприан.
— Именно так Рэтти объявил об этом викарию, а потом посмотрел, что будет, — сказал Пипрейк. — Полагаю, речь идет о Деррике «Слоне-Отшельнике» Тейне.
— А в каком качестве сейчас выступает Князь? — поинтересовался Киприан в некотором смятении. — Неужели посредник?
— Один из наиболее надежных у нас, — сообщил Рэтти.
— Они с Тейном были постоянными компаньонами. Если не партнерами по более тайным злодеяниям. Фактически..., — он нервно посмотрел на Пипрейка.
— Тейн однажды организовал для вас встречу с Князем, да, мы в курсе. Как всё прошло, всегда хотел спросить.
— Ааааа! — закричал Киприан, пытаясь спрятаться под открытой столешницей конторки Рэтти.
— Чувствительные, — сказал Рэтти, — в этой сфере надолго не задерживаются. Лейтвуд, встряхнись, вот так-то лучше.
— Надо запомнить, мне нельзя носить желтое, — словно взял на заметку Киприан.
Пипрейк, дергая бровями, позвал к телефону Князя.
— Держите нас в курсе, — сказал Рэтти.
Киприан встал и надел шляпу с одним из этих мюзикхолльных выкрутасов.
— Действительно. Ладно, Рэтти, пока, и всего наилучшего супруге.
— Не приближайся к ней, предупреждаю, она женит тебя на какой-нибудь ужасающе неподходящей подруге, прежде чем ты вспомнишь слово «нет».
Княгини нигде не было видно в Кампо Спонджиатоста, а Князь появился на входе, прежде чем камердинер, valletto, успел принять у Киприана шляпу, веселый и блистательный, в облаке гелиотропа, прежде не встречавшегося на планете.
— Будем, как свиньи, Facciam' il porco, — поприветствовал его Князь слишком рьяно, чтобы это можно было принять за шутку.
Склонив голову в извинении:
— Мой парень слишком ревнив, Il mio ragazzo è molto geloso.
Князь широко улыбнулся:
— В точности то же самое ты говорил в прошлый раз, и с тем же акцентом из разговорника. Qualsiasi, что угодно, Киприаниньо. Капитан Пипрейк говорит, что у нас могут быть общие интересы по нейтрализации планов бывшего общего знакомого, который с тех пор выбрал самую опасную стезю порока и предательства.
Они поднялись в парадные помещения и прошли по галерее, увешанной картинами из принадлежавшей Князю коллекции современных Символистов, включая живопись маслом авторства Хантера Пенхоллоу, в частности, его размышления о судьбах Европы, «Железные ворота», на которой расплывчатые массы двигались толпой к исчезающей линии, за которой разверзалось адское сияние.
Князь жестом пригласил его в комнату, примечательную мебелью Карло Дзен и вазами Галилео Чини. В углу стоял бледно-кремовый несессер, акцентированный медью и пергаментом, рисунки напоминали паутину.
— Бугатти, не так ли? — спросил Киприан.
— Нравится моей жене, — кивнул Князь. — Сам я предпочитаю более традиционное искусство.
Слуги принесли холодный просекко и бокалы на старинном серебряном подносе, а также александрийские сигареты в византийском портсигаре, возраст которых составлял как минимум семь лет.
Похожие книги на "На день погребения моего (ЛП)", Пинчон Томас Рагглз
Пинчон Томас Рагглз читать все книги автора по порядку
Пинчон Томас Рагглз - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.