Девушка индиго - Бойд Наташа

Сара взглянула на Квоша и быстро заговорила с ним на своем отрывистом наречии. Я понимала лишь отдельные слова, но язык тела читался легко – она была сильно взволнована и разгневана. Квош отвечал ей спокойно, однако казалось, что они ведут ожесточенную словесную битву. В конце концов Сара развернулась и зашагала прочь, выпрямив напряженную спину и высоко подняв голову.

– Видали, что я имел в виду? Она ходячая неприятность, – буркнул Старрат и сплюнул в грязь. – Ладно, забирайте ее, но потом не жалуйтесь.

То, что он вдруг так быстро сдался, напугало меня еще больше. А когда он открыл рот, чтобы продолжить, сразу возникло дурное предчувствие.

– Так или иначе, недолго вам своевольничать на этих землях.

Я сглотнула.

– Что это означает?

– Пару дней назад я смотался в город. – Лицо Старрата расплылось в гаденькой довольной улыбочке. – Навестил мистера Маниго.

Я почувствовала одновременно удивление, смятение и страх.

– С какой целью? – спросила я.

Старрат зловеще хихикнул.

– Известно, с какой – засвидетельствовать закладную на эту плантацию. Я тут приказчик, а стало быть, официальный свидетель.

– Что?! – вырвалось у меня.

Старрат в невинном изумлении вскинул брови:

– Как, вы не знали, что ваш папенька отдал под залог еще одну плантацию? А я-то думал, вы в курсе всех его дел.

Я онемела в полном ошеломлении. В горле встал ком, и оно словно забыло, как нужно работать – рождать слова, сглатывать слюну, пропускать воздух на вдохе и на выдохе.

Старрат как ни в чем не бывало засунул большие пальцы за пояс штанов, развернулся и зашагал прочь.

Мне наконец удалось сделать долгий вдох, отдавшийся дрожью во всем теле, и повернуться к моему безмолвному спутнику. Слегка наклонившись, Чарльз согнул руку в локте, предлагая мне на нее опереться, и я с благодарностью это сделала.

– Вы знали? – вымолвила я. – Нет, конечно, вы не могли знать. Я…

– Идемте, поищем тень. Вам лучше присесть. – У Чарльза на лбу залегли морщины, серо-голубые глаза сейчас казались свинцовыми от тревоги.

Он огляделся, затем, должно быть, приметил подходящее местечко, и повел меня к длинному ряду вечнозеленых дубов, которые под тяжестью собственных крон росли, пригибаясь к земле, словно извивались по ней ветвями-змеями. Только сейчас я поняла, что ноги меня больше не держат, и поспешно опустилась на скамью. Теперь мне казалось, что силы покинули все мое тело. Я чувствовала себя опустошенной, обескровленной.

– Как отец мог такое сделать? Я ведь старалась… – горестно выдохнула я. – Мы соберем огромный урожай риса…

Я… я была у Маниго всего пару недель назад, когда ездила в город. Почему он не обмолвился ни словом о закладной? – Дыхание у меня стало прерывистым – набирающий силу утренний зной и тугой корсет грозили сообща меня задушить.

– Дышите помедленнее, – спокойно посоветовал Чарльз. – Быть может, Маниго тогда еще не знал о планах вашего отца?

– О, он знал, я уверена. Почему он призвал Старрата в качестве свидетеля и ничего не сообщил мне? – Последнее слово я с трудом протолкнула сквозь сдавленное горло, голос у меня сорвался на писк, нос и глаза защипало от подступивших слез.

– Это широко распространенная практика – приглашать приказчика поставить подпись под закладной на собственность. Но насчет причины, по которой Маниго не поставил вас в известность, я затрудняюсь что-либо сказать.

– Моя встреча с Маниго прошла ужасно. Он обращался со мной, будто я дитя неразумное. Теперь-то я понимаю, что скрывалось за той снисходительной улыбочкой. Он разве что по головке меня не погладил. – Теперь уже гнев вспыхнул у меня в груди с новой силой, и я чуть не разрыдалась от беспомощности – слезы и без того меня душили, грозя вот-вот прорвать плотину. – И все это не потому, что он считает меня ребенком. Это потому, что я… я…

– Женщина, – мягко докончил за меня Чарльз.

Он накрыл мою ладонь своей, сильной и широкой, и этот его жест поверг меня в трепет. Но я не убрала руку. Он слегка сжал пальцы – и я чуть не потеряла остатки самообладания. От этого теплого, дружеского рукопожатия, призванного меня подбодрить, во мне, наоборот, будто что-то надломилось. Я даже зажмурилась, пытаясь совладать с эмоциями, и мысленно вознесла благодарность за эти мгновения, которых у нас не было бы, не окажись мы здесь наедине. Мне хотелось сказать, что честолюбие понуждает моего отца ради воинской карьеры оставить нас без средств к существованию, что это честолюбие продиктовано чувством долга и любви к отечеству, которую я теперь всецело понимаю, ибо и сама начинаю ее разделять. Но так или иначе я не смогла произнести это вслух.

– Спасибо, что помогли мне пережить встречу со Старратом, – тихо сказала я, открывая глаза. – Мне нужно было сойтись с этим человеком лицом к лицу и твердо заявить о своих правах. Я это сделала, пусть он меня и переиграл.

Мистер Пинкни открыл было рот, но осекся и тряхнул головой:

– Э-э… я как раз хотел извиниться перед вами за то, что не встал на вашу защиту сразу. Вы уверены в своем решении насчет Сары?

– Я… – Плечи у меня поникли, я пребывала в смятении. – Нет, не уверена. Но как я могу оставить ее здесь? Ведь он… он… – Меня опять охватила дрожь. – В любом случае Сара мне нужна – Квош сказал, она знает, как добывать индиго. Так что, она должна быть в Уаппу. – Помимо прочего, мне было ясно, что, если я теперь откажусь от своего решения и оставлю Сару здесь, Старрат отыграется на ней за все, просто для того, чтобы я об этом узнала.

Чарльз кивнул и, поднявшись со скамьи, помог мне встать.

– Нам пора, если мы хотим успеть до ночи добраться в Бельмонт. Миссис Пинкни и мисс Бартлетт будут вам рады. – Только теперь он отпустил мою руку.

Я тотчас сжала ее в кулак, будто хотела сохранить его тепло на своей ладони.

– Я тоже буду очень рада их обществу после такого тяжелого дня. Вы, кажется, говорили, что миссис Пинкни нездоровится?

Мы неспешно направились к причалу вдоль реки. Чарльз задумчиво устремил взор над водной гладью к болотистому островку у дальнего берега. Затем посмотрел на меня:

– Мы очень хотим детей, как вы, наверное, знаете. И всякий раз, когда Господь отказывает нам в Своей милости, это разбивает сердце миссис Пинкни. – В его глазах отразилась душевная боль, и он отвернулся.

А я подумала о том, как легко взошло семя Старрата в чреве Сары.

– Я преисполнился веры в то, что счастье недостижимо в земной жизни. Вот и все, что я могу вам сказать, – героически улыбнулся Чарльз. – Общение с вами – то, что ей сейчас нужно более всего на свете.

Мы остановились у причала и принялись ждать. От хижин рабов к нам приближались Сара, Квош и Лиль-Гулла, который вел за руку круглолицую девочку лет двух-трех от силы. Сара несла на голове сверток – все их вещи. У меня сжалось сердце.

– Как вы думаете, почему она так рассердилась, когда у нее появилась возможность вырваться отсюда? – тихо спросила я.

– А кто теперь станет присматривать за ее детьми, пока она будет работать? – вопросом на вопрос ответил Чарльз.

Я мгновенно осознала серьезные последствия своего решения, которое казалось мне таким простым. У рабов был свой уклад жизни и своя иерархия, я удалила один элемент из этой сложной системы, и теперь брешь нужно было чем-то заполнить. Вернее, кем-то.

– Кроме того… – начал было Чарльз и замолчал.

– Что?

– Не стоит об этом.

– Не стоит обсуждать это в такой невинной компании? – уточнила я и повернулась лицом к нему. – Вы подумали, кто же будет удовлетворять… потребности Старрата… теперь, когда Сара для него недоступна?

Чарльз вспыхнул, и у меня тоже запылали щеки.

– Простите, – пробормотала я и отвернулась, устыженная тем, что осмелилась произнести это вслух.

– А ваш отец действительно распорядился поставить на экспорт столько риса? – спросил Чарльз, откашлявшись.

– Нет, конечно. Вы поймали меня на лжи. – Я печально улыбнулась, мысленно поблагодарив его за смену темы.