Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард

— Скамью лорду Утреду. — приказала она. — И вина. Ты уже поел?

— Да, госпожа.

— Видимо, лучше, чем мы. Мой муж вызвал тебя, но, похоже, забыл об этом. — ослепительно улыбнулась она. — Так что у нас сеть возможность поговорить.

Она говорила беспечно, но я заподозрил, что Эдуард слишком пьян, чтобы меня позвать, а значит, со мной хотела поговорить Эдгива, причем на глазах у олдерменов ее супруга, В самом деле опасно, Я обернулся, окинул взглядом освещенный огнями зал и увидел Этельстана, сидящего за столом слева. Он мрачно кивнул мне и пожал плечами, как будто хотел сказать, что не знает, зачем меня вызвали. Взглянув на другой длинный стол, я заметил там Этельхельма-младшего. Он равнодушно посмотрел на меня и отвел глаза, когда я перехватил его взгляд.

— Садись, лорд Утред. — приказала Эдгива.

Слуга принес мне скамью, Я сел.

Эдгива наклонилась ко мне, ее белая шаль распахнулась, и я не мог не заметить грудь в низком вырезе платья, Эдгива легко коснулась моей руки, и глубокая тень легла на ее грудь.

— Я слышала о твоей дочери. Мне так жаль.

— Спасибо, госпожа.

— Я помолюсь за ее душу.

— Спасибо, госпожа.

— Мои оба сына еще младенцы. — сказала она.

— И я представить себе не могу горя утраты ребенка.

— Я не ответил. — Принц Эдмунд. — продолжила она.

— мой первенец. — Она опять улыбнулась, а потом, к моему удивлению, рассмеялась. Смех был натянутый, столь же неуместный, как и неестественный. Она по-прежнему наклонялась в мою сторону. Пахло от нее лавандой. — У тебя есть сын, лорд Утред? — спросила она.

— Есть, госпожа.

— Сыновья — наша самая большая ценность. — Она все еще улыбалась. — Мой муж удивился тому, что ты приехал в Тамворсиг.

— Ему и следует удивляться, госпожа. — сказал я. — поскольку он не пригласил меня на витан.

— Но почему же? — Она говорила тихо, так тихо, что, если бы Эдуард и проснулся, он бы вряд ли расслышал. Кроме того, тихий голос вынуждал меня придвигаться ближе. Наблюдавшим за нами гостям казалось, наверное, что мы о чем-то сговариваемся. Она опять рассмеялась, я не мог понять почему.

— Мне сказали, это оттого, что я больше не владею землями в Уэссексе или в Мерсии, госпожа. — объяснил я.

Она посмотрела с сочувствием, ее украшенная кольцами рука коснулась моей.

— Как это несправедливо, лорд Утред.

Мне хотелось ответить, что я не нуждаюсь в поместьях в Мерсии или Уэссексе, что Беббанбург — это все, что мне нужно, но я лишь пожал плечами.

— Мои владения в Мерсии даровали епископу Вульфхеду, Сомневаюсь, что увижу эти земли вновь. Церковь не уступает собственность, госпожа.

— Епископ Вульфхед! Какой неприятный тип! — Она по-прежнему улыбалась.

— Не самый мой любимый епископ. — сухо ответил я.

Она рассмеялась.

— Значит, ты будешь рад узнать, что Вульфхеда здесь нет. Говорят, он при смерти.

— Мне жаль. — почтительно произнес я.

— Тебе не жаль. Мне говорили, что у него проказа. — Она улыбнулась, обнажив поразительно белые и ровные зубы. — Ты и в самом деле язычник?

— Да, госпожа.

Она опять засмеялась, на сей раз громче, и Эдуард забормотал что-то, переместил голову, но, кажется, не проснулся. Теперь я лучше рассмотрел его лицо и был потрясен. Его кожа покрылась пятнами и морщинами, борода поседела, и выглядел он нездоровым, Этельвирд подвинул кресло поближе, стараясь подслушать наш разговор. Думаю, лет ему было около восемнадцати-девятнадцати, почти ровесник Эдгивы, Круглолицый, угрюмый юнец с недовольным взглядом и жалкой бахромой бороды, Я заметил, как он возмущенно взглянул на Этельхельма, своего дядю, а потом опять посмотрел на меня, Я поймал его взгляд, улыбнулся, а он нахмурился.

— Кажется, ты первый язычник в моей жизни. — сказала Эдгива.

— Ты встречала многих язычников, госпожа.

— Разве?

— Среди воинов твоего супруга.

Опять тот же звонкий смех.

— Уверяю тебя, все воины моего мужа — добрые христиане.

— А в бою. — сказал я. — многие воины, носящие крест, стараются умереть с мечом в руках.

Ее глаза широко распахнулись от удивления.

— Не понимаю.

— Чтобы быть уверенными, что после смерти попадут в Вальхаллу.

Она в очередной раз рассмеялась и даже похлопала меня по руке. Такая неестественная реакция, что я подумал — не напилась ли она так же, как муж и его сын. Однако, несмотря на эти странные улыбки и смех, ее голос оставался серьезным. По-прежнему касаясь моей руки, она задала вопрос:

— Сколько человек ты убил, лорд Утред?

— Слишком много. — ответил я, и она отшатнулась из-за резкости моего тона.

Она заставила себя улыбнуться в ответ, а потом ее внимание привлек скрежет скамеек по каменному полу. Она посмотрела в зал, и на миг на этом хорошеньком личике я увидел выражение чистой злобы, Я тоже повернулся и увидел, что Этельхельм уходит, шагает к двери в сопровождении шестерых своих людей, По обычаю, никто не должен покидать праздничный зал, пока король не поднялся из-за стола, но думаю, этим вечером ни Этельхельма, ни Эдуарда не волновал этикет.

— Ты знаком с лордом Этельхельмом? — спросила Эдгива, на этот раз без улыбки.

— Не особенно хорошо. Его отца я знал лучше.

— И твой сын женился на сестре лорда Этельхельма? — Она не сводила глаз с Этельхельма и его людей.

— Да.

— Значит, ты связан с этой семьей договором? — спросила она, опять взглянув мне в глаза.

— Ты знаешь, что нет, госпожа. Мы связаны узами взаимной ненависти.

Она рассмеялась, на этот раз искренне и так громко, что привлекла взгляды из зала, а потом опять положила ладонь на мою руку, Эдгива носила перчатки из тонкой светлой лайки, а поверх — золотые кольца с рубинами и гагатом.

— Я так рада, что мы с тобой поговорили. — сказала она.

— Как и я, госпожа. — вежливо ответил я и, поняв, что меня выпроваживают, встал и поклонился, Я сошел по ступенькам под взглядами сидящих за длинными столами людей и заметил отца Лукаса, стоящего у стены, рядом со скучающими стражниками, Я кивнул ему.

— Скажи-ка. — спросил я. — это король меня вызвал?

— Так мне сказали, господин. — настороженно ответил он.

— Кто сказал?

— Королева, господин.

— А король уже спал?

— Он был утомлен, господин. — осторожно сказал священник.

Я оставил его. Ко мне подошли Берг и Финан.

— Ну. — спросил Финан. — и что это было?

— Эта черноволосая сука. — пояснил я, когда мы прошли подальше по залу. — только что дала Этельхельму еще один повод меня убить.

— Почему? — спросил Берг.

— Потому что у нее есть сын по имени Эдмунд.

— Сын по имени.

— Я потом объясню. Сначала нужно забрать мечи.

Эдгива не сказала мне ничего важного, но она вызвала меня не для этого. Значение имело лишь то, что видели люди, а они видели королеву в частной беседе с Утредом Беббанбургеким, королеву улыбающуюся и хохочущую, А почему важно, что люди это увидели? Потому что у нее есть сын по имени Эдмунд, Король Эдуард имел десяток детей, Я потерял им счет, но заметил, что Этельстан, старший сын, не приглашен за главный стол, на помост, где сидел Этельвирд, Поскольку в Уэссексе считалось, что Этельстан и его сестра-близнец — бастарды, внебрачные дети, ошибка молодости, то этелингом, наследником и старшим законным сыном стал Этельвирд, племянник Этельхельма, А это, в свою очередь, означало, что Уэссекс ждал, что Этельвирд унаследует трон отца, а вместе с ним и богатства южного Инглаланда, Тогда семья Этельхельма будет контролировать королевство, а прочие сыновья Эдуарда, сыновья от других женщин, сочтут за счастье бежать, спасая жизнь, Эдгива намекала мне — нет, даже больше чем намекала, что я получу в награду свои южные земли, сели поддержу претензии ее сына на трон. Но она слишком умна, чтобы открыто вступать со мной в союз.

Должно быть, она поняла, что я откажусь принести ей клятву верности, и потому устроила это представление с улыбками, смехом и близостью, которое должно убедить наблюдавших за нами церковников и олдерменов, что Утред Беббанбургский — ее союзник. Дойдя до двери, я оглянулся. Двое слуг помогали Эдуарду подняться на ноги, Я подумал, что он угасает, и все эти люди на длинных скамьях уже выбрали, на чьей они стороне. Многие поддержат Этельхельма из-за его богатства и силы, но остальные последуют за Эдгивой в надежде ухватить свою долю при грабеже имений Этельхельма.