Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
Али-Реза достиг гребня, быстро развернулся и полил русскому руку, помогая преодолеть последнее препятствие. Когда Федор Андреевич встал рядом, молодой шейх показал в ушелье и презрительно усмехнулся:
— Они опоздали!
Внизу осторожно пробирались между камней несколько всадников. Если бы беглецы побежали в конец ущелья, где легче подняться на перевал, погоня наверняка настигла бы их.
— Черный камень в следующем ущелье. — Али-Реза сплюнул тягучую, серую от пыли слюну. — Как ты?
— Пошли! — Кутергин зашагал, размахивая руками, чтобы восстановить сбившееся при подъеме дыхание. Молодой шейх быстро догнал его.
— Мы будем там перед закатом. — Он поглядел на солнце. — Дождется ли нас купец? Я не верю ему.
— Я тоже, — признался капитан.
Больше они не разговаривали. Нелегкий путь отнимал много сил. Просто счастье, что Али-Реза хорошо ориентировался в этих горах. Будь русский один, он давно бы попался — как скрыться, если преследователи знают тут каждую тропку, все перевалы и любые источники? Куда от них спрячешься, не имея оружия, пищи и коня? Потом казни себя за выбор этой дороги, а не другой, но и там тебя ждала бы горькая участь нового плена или мучительной смерти. Конечно, можно забиться в глухое ущелье или в пещеру и не высовывать оттуда носа, но долго ли просидишь в убежище? Голод и жажда выгонят к людям.
Унылое однообразие камней и жара выматывали. Временами хотелось плюнуть на все и сесть, бездумно глядя в пространство, а еще лучше — закрыть глаза и заткнуть уши, ничего не видеть и не слышать. В ущелье спускались как во сне — неведомым чувством угадывая, куда поставить ногу и где уцепиться пальцами, чтобы не сорваться с крутизны. Когда солнце стало клониться к закату и в низинах появились лиловые тени, беглецы наконец достигли места встречи с Нафтуллой.
Ущелье оказалось широким и длинным, но оно скрывало множество неожиданных поворотов, каменных осыпей и завалов, через которые некогда пробила путь всесильная вода. Теперь давно пересохшее русло речки превратилось в тропу, пригодную даже для конных. Это обстоятельство пришлось беглецам не по нраву, но делать нечего — все равно придется дойти по тропе до Черного камня, стоявшего почти в середине ущелья. Оставалось надеяться, что погоня не успела добраться сюда: наверняка вольные всадники сначала обшарили все плато и прилегающие к нему долины и ущелья и, лишь не обнаружив бежавших, расширят круг поисков.
Прежде чем подойти к Черному камню, друзья по несчастью спрятались среди валунов и осмотрелись. Темная глыба действительно чем-то напоминала опустившегося на колени верблюда: наверху ее рассекали несколько глубоких трещин, и создавалось впечатление, словно у камня величиной с дом есть два горба. Вокруг было тихо и пустынно.
— Его нет, — мрачно бросил Али-Реза.
— Подойдем ближе, — предложил Федор Андреевич. — Вдруг он с другой стороны?
Молодой шейх недоверчиво улыбнулся и выбрался из укрытия. Держась рядом, Али-Реза и капитан подошли поближе к Черному камню и заглянули за него.
Нафтулла был там. Он сидел на вбитом в каменистую землю толстом колу. Пронзив торговца от паха до горла, острый конец кола, покрытый успевшей побуреть кровью, вышел у кадыка Нафтуллы и, как жуткая подпорка, поддерживал голову мертвеца. Застывшее лицо купца исказила страшная мука, в бороде засохли кровавые сгустки. Глаза ему вырвали вместе с веками, а вместо них вставили золотые монеты.
— Господи, помилуй! — Кутергин отшатнулся и поднял руку, собираясь перекреститься, но в этот момент сзади зашуршала галька и знакомый голос произнес:
— Салам!
Али-Реза и Федор Андреевич резко обернулись — в нескольких шагах от них, положив руку на эфес кривой сабли, стоял чернобородый Сеид…
Отправляясь вместе с отцом Франциском и своими телохранителями в жандармерию, синьор Лоренцо не подозревал, что ему придется там задержаться. Сопровождавший их офицер вел себя вполне лояльно и любезно, жандармы не проявляли враждебности, и синьор полагал разрешить недоразумение в считанные минуты. Однако все получилось иначе.
Едва он вошел в помещение дежурного офицера, как сразу заявил протест и потребовал немедленной встречи с начальством.
— Конечно, синьор, — легко согласился дежурный жандарм, промокая надушенным платочком покрытый испариной лоб. И доверительно пожаловался: — Жарко… Пойдемте, я провожу вас. Не волнуйтесь, пожалуйста, все непременно выяснится.
— Надеюсь, — процедил Лоренцо и обернулся к отцу Франциску и своим телохранителям. — Ждите здесь, я скоро вернусь.
Дежурный жандарм повел его длинным полутемным коридором, свернул за угол и открыл высокую дверь:
— Прошу сюда!
Синьор Лоренцо гордо выпрямился и шагнул через порог в прохладную, погруженную в полумрак комнату с закрытыми ставнями. К его удивлению, она оказалась пустой. Нет, в ней стояла узкая кровать, небольшой столик, на стене висело распятие, но… где же начальник жандармерии?
Лоренцо раздраженно обернулся, однако дверь уже захлопнулась, и с той стороны лязгнул задвинутый засов. Синьор попробовал стучать, однако никто не отозвался. Тогда он кинулся к окну, намереваясь разбить его и выбраться на свободу, — эти жандармские свиньи дорого заплатят ему за нанесенное оскорбление. — но на окне оказалась железная решетка. Лоренцо бросил на кровать шляпу и трость, рухнул на стул и рывком освободил шею от душившего воротничка крахмальной сорочки, стянутого пышным галстуком. Как он, старый, травленый волк мог поддаться на такую нехитрую уловку и угодить в западню? Что стоило потребовать вызвать начальника в караульное помещение? Так нет, ослепила его попугайская жандармская форма: синьор Лоренцо никогда не имел трений с законом и всегда предпочитал обойти его с помощью грамотных юристов, нежели вступать в открытый конфликт. Разве мог он предположить подобное коварство со стороны блюстителей порядка?
Немного успокоившись, Лоренцо закурил сигару и решил терпеливо ждать — все равно в его положении больше ничего не оставалось. Занозой сидело в сердце сообщение отца Франциска о преследовавшем его неизвестном французе; негодяй уже знал, где находится Лючия! Бедной девочке грозила опасность, а он, обязанный защитить ее, сидит здесь, в полутемной затхлой комнатушке жандармерии, закрытый на замок, как мелкий воришка!
