Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
Время текло медленно, заняться было совершенно нечем. Поэтому когда часа через два за дверью послышалась какая-то возня, синьор Лоренцо оживился, надеясь, что ее сейчас откроют, но, вопреки его ожиданиям, открылась не дверь, а неприметное оконце в ней, и дребезжащий тенорок почтительно осведомился:
— Синьор собирается ужинать?
Лоренцо подскочил к оконцу и попытался разглядеть: кто за ним? Когда он увидел слезящиеся глазки и похожее на морду старого мопса лицо пожилого тюремщика в потертой форменной куртке, то решил попытать счастья.
— Конечно, я не откажусь от ужина. Здесь кормят бесплатно?
— Вряд ли синьору понравится здешняя кухня. — Слезящийся глаз заговорщически подмигнул. — Но я могу сбегать в ресторан.
— Будьте так добры, — согласился Лоренцо и дал ему золотой. — Не откажите еще купить мне сигары. И вот что. — Он немного понизил голос: — Где мои друзья?
— Не знаю, — прошамкал старик. — А кто ваши друзья, еиньор?
— Священник и четверо молодых людей. Они приехали вместе со мной. Где они сейчас? Может быть, все еще ждут в помещении дежурного офицера?
— Там никого нет, — огорошил его служитель. — И я не видел никакого священника.
— Попробуйте узнать. — Лоренцо дал ему еще одну монету. — Если их нет здесь, потрудитесь дойти до гостиницы «Венеция» и сообщите им, где я.
— Хорошо, синьор. — Окошко захлопнулось.
Узник начал нетерпеливо мерить шагами комнату. Кажется, старая тюремная крыса не прочь подзаработать? Прекрасно, лишь бы он сделал, что от него требуется. Если Франциск и молодые люди на свободе, надо написать им и дать подробные инструкции, как действовать для вызволения самого Лоренцо. Сидеть здесь вечно он не собирался, но прекрасно понимал: сегодня встречи с жандармским начальником уже не будет.
Тюремщик вернулся через полтора часа. Он принес хороший обед из ресторана, коробку сигар и дурные вести: ни об отце Франциске, ни о молодых людях ему ничего не удалось узнать. По его словам, жандармы только недоуменно пожимали плечами в ответ на расспросы, а в гостинице не видели ни падре, ни молодых людей с тех пор, как они уехали вместе с хозяином.
— Еще что-нибудь, синьор? — услужливо поинтересовался старичок.
— Где жандармский начальник?
— Не знаю, синьор. — Тюремщик виновато хлюпнул распухшим носом. — Я человек маленький и стараюсь держаться от начальства подальше.Так спокойнее, синьор.
— Хотите иметь обеспеченную старость? — пытливо поглядел в его глаза Лоренцо. — Откройте засов и выведите меня отсюда! Даю сто золотых. Хватит?
— Нужно подумать, синьор, — уклонился от прямого ответа тюремщик и захлопнул оконце, которое во всех тюрьмах мира называли «кормушкой».
Лоренцо сел к столу и заставил себя съесть все до последнего кусочка, хотя совершенно не было аппетита. Потом он закурил сигару и задумался: примет тюремная крыса его предложение или нет? И сколько потребуется времени на размышления этому слезливому церберу: час, сутки, месяц?
Вскоре совсем стемнело, и пришлось лечь спать — в комнате не нашлось ни свечей, ни лампы, и никто не подумал их принести. Лоренцо долго ворочался с боку на бок, пока не забылся. И тут ему вдруг привиделся странный сон. Будто он присутствовал на свадьбе Лючии с каким-то незнакомым высоким симпатичным мужчиной. Храм утопал в цветах, у сияющего золотом алтаря стоял отец Франциск в праздничном облачении, громко звонили колокола…
Лоренцо рывком сел на постели и встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна. В ушах действительно стоял звон — это стучал чайной ложечкой по бутылке с вином его заботливый тюремщик.
— Доброе утро, синьор! — приветствовал он узника. — Простите, но здесь свой распорядок и пора вставать! Вот ваш завтрак. Что изволите заказать к обеду?
— Что вы решили? — забирая у него поднос, ответил вопросом Лоренцо. Неужели тюремная крыса откажется? Ведь для него сто золотых — немыслимые деньги!
— Даже не знаю, синьор, — тяжело вздохнул служитель. — С одной стороны, дело выгодное, а с другой — у меня почти сорок лет беспорочной службы. И вдруг…
— …и вдруг вы сможете стать богатым, — прервал его узник. — Решайтесь! Хотите полторы сотни?
— Надо подумать, синьор, надо подумать, — вновь затянул свое тюремщик.
— Тогда принесите мне перо, чернила и бумагу, — попросил Лоренцо. — И думайте быстрее, милый мой, думайте! Кстати, что слышно о моих друзьях и не появился ли начальник жандармов?
— Мне нечем порадовать вас, синьор. — «Кормушка» захлопнулась.
Время до обеда заключенный провел в расхаживании по комнате, пытаясь найти ответы на вопросы: почему слезливый мопс не дает согласия? Принесет он перо и бумагу или нет? Где, в конце концов, отец Франциск и телохранители? Хорошо, если они на свободе и сейчас спешат к Парме, но если они тоже в заточении? За какие преступления его арестовали и почему начальник жандармерии уклоняется от встречи с ним? И даже не вызывают на допросы, словно напрочь забыли о том, кого заманили в западню. А может, действительно забыли?
Если тюремная крыса все-таки принесет письменные принадлежности, надо сочинить жалобу королевскому прокурору и письмо к сыну в Рим — пусть он со своей стороны тоже примет необходимые меры для безопасности Лючии. Конечно, письмо придется написать эзоповым языком, но главное не в этом: лишь бы оно дошло до адресата.
Услышав звук откинувшейся «кормушки», Лоренцо поспешил к двери, но вместо знакомой физиономии со слезящимися глазами увидел пышные черные усы незнакомого жандарма.
— Обед! — На откидной столик «кормушки» грохнулся поднос с судками.
— А где?..
— Разговаривать запрещено, — отрезал жандарм. — Могу только принять от вас деньги на ужин.
Пришлось смириться. После обеда Лоренцо завалился с сигарой в зубах на кровать и мрачно размышлял — что могло случиться со старикашкой? Неужели его подвел длинный язык и он по скудоумию с кем-то поделился предложением арестанта? Иначе чем объяснить его отсутствие? Но, может быть, он все-таки появится вечером или, наконец, придет сам начальник этих истуканов?
