Время дракона - Лыжина Светлана

Деревня, где княжичу предстояло остановиться ночевать, была ему знакома. Три месяца назад, когда он ходил с девицами в лес собирать цветы, дорога вела сначала через селение кузнецов, а затем через другую деревню. Храм Святого Георгия - каменное строение с очень высокой колокольней - был как раз по пути, во второй деревне.

"Хоть бы она пришла к Святому Георгию, - мечтал Влад, - ведь выбор у неё невелик". Вблизи замка имелось три церкви, но одна из них принадлежала селению кузнецов, где не стали бы радоваться новому урожаю, потому что почти не занимались земледелием. Таким образом, на выбор оставалось две церкви.

Много это или мало? Владу казалось, что много, и в этом он нисколько не отличался от остальных влюблённых, ведь когда влюблённый очень ждёт свидания, то не уверен, что оно состоится, даже если любимая твёрдо обещала. Даже если девица клянется своему воздыхателю, что придёт на свидание, он всё равно сомневается. А ведь Владу никто ничего не обещал. Сёчке могла передумать и никуда не пойти. "А если она даже не собиралась идти? - спрашивал себя воздыхатель. - Вдруг ей не нравится праздник урожая?"

В Румынии Влад запрещал себе думать об этом, но теперь, когда он вопреки всем препятствиям приехал туда, куда мог и не доехать, самообладание оставило его. Все тревоги и сомнения, связанные с Сёчке, которые он давил в себе, разом накинулись: "Ты сделал всё, что мог, но это окажется напрасным, если невестка не сделает свой шаг". Опасение не увидеть её было гораздо мучительнее, чем опасение быть пойманным. Княжич не помнил, как провёл ночь в трактире, всё думал о завтрашнем дне, и даже утро не принесло облегчения.

Может ли яркий свет солнца казаться мрачным? Может ли чистое голубое небо выглядеть так, будто смотришь на него сквозь пыльное стекло? Могут ли весёлые песни казаться заунывными? Может ли резать уши звонкий детский смех? Может ли весёлая толпа, несущая по улице большие снопы соломы, украшенные лентами, вызывать отчуждение? Да - может! Влюблённый видит мир именно в таком свете, если тревожится и ни в чём не уверен.

Влад напряжённо вглядывался в толпу, надеясь заметить знакомое девичье лицо или край яркого платья. Толпа селян была по большей части чёрно-белой, поэтому яркое платье Сёчке или одной из её служанок сразу бросилось бы в глаза. Несколько раз, увидев край красной или зелёной юбки, Влад вздрагивал, но, оказывалось, что эти юбки принадлежат неким богатым крестьянкам, позволившим себе потратиться на дорогую ткань.

Вглядываясь в толпу, княжич успел возненавидеть венки из колосьев, красовавшиеся на головах у многих девиц. Эти венки мешали разглядеть лицо - мешали именно тогда, когда это было так важно! "А вдруг невесткины служанки решили на время праздника переодеться в селянок?" - предположил Влад, и из-за этого вытягивал шею, всматривался, иногда забегал вперёд, но всякий раз испытывал разочарование. Девица оказывалась незнакомой.

Не видя Сёчке возле храма Святого Георгия, Влад вдруг сделался уверен, что она отправилась смотреть праздник к другой церкви. Княжич прибежал на постоялый двор, поседлал коня и, взметая пыль на дороге, помчался в другую деревню, но и там не встретил никого знакомого.

В той деревне праздник был уже в самом разгаре. На площади перед храмом собрались все жители, а женщины и девицы стояли в первых рядах, держа перед собой на подносах огромные пшеничные караваи. Затем в дверях церкви показался священник в богослужебном облачении - белой рубахе до пят, поверх которой был надет просторный зелёный плащ, расшитый крестами. За священником шёл мальчик, державший в руках ведёрко. Священник окунал в ведёрко особую палочку с шариком на конце, которую католики часто использовали вместо кропильной кисти, и махал палочкой на хлебы.

Влад знал, что благословение хлебов - самая важная часть праздника. Это означало, что если бы Сёчке хотела прийти именно сюда, то пришла бы раньше, чтобы не пропустить самое интересное. Получалось, что не имело смысла продолжать ждать её здесь. "Наверное, возле Святого Георгия тоже идёт освящение хлебов, - подумал Влад. - А я смотрел там всего полчаса назад и никого не нашёл".

Княжич уже не знал, что делать. Он был готов пойти в замок и сдаться в руки Яношевых людей, лишь бы увидеться с невесткой ещё раз. Пусть это свидание продлилось бы совсем не долго, лишь бы она узнала, что деверь приехал ради неё. Владу хотелось посмотреть на её лицо в тот момент, когда она это узнает, и, наконец, понять, что на самом деле чувствовала Сёчке к своему воздыхателю. Нравился он ей или нет?

"Ты провёл в пути много дней, перенёс только тревог, а ей всего-то и требовалось, что выйти из замка, - с горечью повторял себе княжич. - Ей требовалось сделать так мало! А она не сделала! Не вышла. Сидит, наверное, в своих покоях где-нибудь возле окна, вышивает, а про тебя даже не думает". Размышляя так, Влад вернулся к храму Святого Георгия и, не вылезая из седла, снова принялся оглядывать толпу, собравшуюся на освящение хлебов - оно только-только началось.

На улице играла музыка, люди переговаривались, стараясь перекричать окружающих, было шумно, а княжич, отстранившись от этого шума и суеты, восседал на коне и почти безразлично скользил взглядом по затылкам селян. Он уже готов был мысленно воскликнуть: "Что толку искать ту, которой здесь нет!?"

Вдруг внимание княжича привлекла голова в венке из колосьев, которая быстро двигалась через толпу прочь от церкви. Ещё через мгновение Влад увидел, что это девушка в синем платье. А ещё через минуту увидел лицо. Это была Ивола.

Княжич немного удивился, когда Ивола, протолкнувшись сквозь ряды селян, сразу же направилась к нему. Она не остановилась, чтобы присмотреться получше - значит, была уверена, что не обозналась, ведь приличная девица не станет приближаться таким твёрдым и решительным шагом к незнакомцу. Получалось, Ивола заметила княжича раньше, чем он заметил её.

Она подошла к коню Влада, схватила за повод, как будто не хотела, чтоб от неё убежали, и строго спросила:

- Ты что здесь делаешь?

- Приехал к твоей госпоже, - спокойно ответил Влад. - А она где?

- Вон там стоит, - будто нехотя ответила Ивола и указала в сторону храма, где продолжалось освящение хлебов. Все вокруг смотрели на священника, машущего палочкой, поэтому разговор девицы и всадника не привлёк внимания.

- Мы пришли посмотреть праздник, - продолжала Ивола. - И жена господина Яноша с нами. Слезь с коня!

Княжич повиновался, а невесткина служанка тут же вцепилась ему в локоть и сердито зашептала в самое ухо:

- Тебя издалека очень хорошо видно! Торчишь посреди улицы, как дурак! Ты очень сильно рискуешь. Немедленно уезжай. Хорошо, что тебя увидела я, а не госпожа Эржебет. Если она тебя увидит, то прикажет схватить. Она не будет проявлять доброту к врагам своего мужа.

- Я приехал к Сёчке и пока не увижусь с ней, не уеду, - ответил Влад.

- А кто ещё с тобой приехал? - спросила Ивола.

- Я приехал один.

- Один!? - изумилась девица. - Как ты добрался?

- Думаешь, это сложно? - усмехнулся Влад, но собеседница не разделяла его веселья:

- Окрестности замка очень хорошо охраняются, - сказала она.

- Я знаю, - снова усмехнулся Влад. - По дороге я встретил тех, кто охраняет замок, но назвался вымышленным именем, и они меня не узнали.

- А если бы узнали? Немедленно уезжай.

- Передай Сёчке, что я здесь, - попросил Влад. - Пусть она сейчас ко мне подойдёт. Или я сам к ней подойду.

- Тебя схватят, - снова зашептала Ивола.

- Не схватят, если ты мне поможешь, - сказал Влад и посмотрел на кошелёк, висевший на поясе у девицы - бордовый бархатный кошелёк, который украшали три золотые фигурки и один квадрат с ажурным рисунком.

- Я вижу, ты по-прежнему носишь мой подарок, - сказал княжич. - Значит, он тебе нравится. Неужели, он не стоит маленькой услуги?

Ивола тяжело вздохнула и отпустила локоть собеседника: