Подлинные мемуары поручика Ржевского - Шамбаров Валерий Евгеньевич

“Очень нравишься,” — пролепетал он, и его робкие глаза скользнули по Вере, по смятой кушетке и по свалившейся на пол змейке сантиметровой ленты…

Жизнь лежала вся впереди, как большая интересная дорога. Бесконечная дорога, сходящаяся на горизонте в маленькую, не имеющую размеров точку.

ХОР

Огромный хор, сто человек, пел прекрасную песню о Родине.

— Не забыть бы слова, а то влетит, — думал первый.

— Как затянулось мероприятие! Опять будет скандал дома, — думал второй.

— Успеть бы после концерта за хлебом, за мясом, за картошкой, — думал третий.

— Надо ж было вчера так нализаться! — думал четвертый.

— Ну и морды! Неужели им интересно слушать эту чепуху? — думал пятый.

— Досочка хорошая за кулисами. Не стибрили бы раньше меня, — думал шестой.

— Как ни крути, а балбеса устраивать надо, — думал седьмой.

— Ну и ножки у той, в первом ряду. Сейчас ногу на ногу закинет, юбчонка-то задерется, — думал восьмой.

— А потом в ванну… И тишина! И пивка! — думал девятый.

— Худрук, стерва, опять обманул, — думал десятый.

— Эти гости сведут с ума кого угодно, — думал двадцатый.

— Значит, свою курицу в мой огород? Ну погоди! — думал тридцатый,

— Опять зуб… м-м-м! — думал сороковой.

— Брюки надо новые покупать, а то уже неудобно, — думал пятидесятый.

— Духотища-то, духотища! И как от костюмов нафталином разит! — думал шестидесятый.

— Как бы с такта не сбиться, позора не оберешься! — думал семидесятый.

— Дирижер-то дурак, ну и дурак! — думал восьмидесятый.

— У кого бы десятку занять? — думал девяностый.

— Ох, тоска-а-а…, — думал сотый.

Огромный хор, сто человек, пел прекрасную песню о Родине.

В ПРЕЗИДЕНТЫ — САМОГО АКТИВНОГО!

Выборы у нас идут за выборами. Только одни миновали — уже к следующим надо готовиться. Выдвигаются и задвигаются кандидаты, выбираются и разбираются депутаты. Первые поливают вторых, вторые первых. Но только вот, знаете, если поначалу все это интересно было — ново, свежо, современно, то теперь, пожалуй, приедаться стало. Уж больно как-то все однообразно: одни и те же лозунги, одни и те же физиономии, одни и те же слова. И процедура предвыборных кампаний одна и та же, с теми же самыми раскладами, оценками и комментариями. Ну никакой свежей струи!

А помните, как в свое время пыталась вписаться в политическую жизнь Лига Сексуальных Меньшинств? Даже кандидатов своих выдвигала и зарегистрировать хотела. Что-то у них тогда не заладилось, затерли их ретрограды — время еще не то было. Но почему бы им не повторить свою попытку теперь, когда к этому открылись все возможности? Вот кого нам уж точно стоило бы всемерно поддержать! Взвесьте трезво, и вы тоже поймете, что для подобного шага имеются все основания.

Во-первых, только голубых властей у нас еще не было, остальных всех перепробовали.

Во-вторых, за свою новейшую историю XX столетия страна заслужила как раз гея-лидера. Это было бы ярким символом, венчающим наши заслуги на путях коммунистического, а потом демократического строительства. Именно этого штриха еще не хватает нашему обществу для полноты и целостности картины

В-третьих, когда весь базис через задницу, надо чтобы и надстройка ему соответствовала.

А в-четвертых, как красочно и неповторимо выглядела бы тогда окружающая действительность! Представим на минутку, что Россия уже занесена по этому поводу в Книгу Гиннеса, войдя в анналы и прочие места всемирной истории, и что после красных, красно-коричневых, бело-сине-красных и т. д. к власти пришли голубые с розовыми.

В президенты, разумеется, стоило бы двинуть активного гея. Это звучит солидно. Активный! Лидер! Энергия, сила, напор! А в вице-президенты или премьер-министры — пассивного. Чтобы был полноценной президентской опорой. Чтобы всегда нашел с президентом общий язык… ну, или что другое. И уж он-то ни за что не стал бы президентскую роль для себя примерять… Исходя из принципа равенства полов, в спикеры парламента лучше всего подошла бы лесбиянка — там ведь, главным образом, языком работать приходится, а для этого и опыт нужен, и сноровка, и навыки. Опять же, у такого спикера не нашлось бы причин для конфликтов с президентом: их сферы влияния, вроде, не пересекаются, и друг на дружку они уж точно не полезут.

Правительство и парламент занялись бы проведением радикальных сексуальных реформ и наконец-то перестали бы мешать развитию экономики. И она, экономика, развивалась бы естественным путем, спокойно и без оглядки на очередные пертурбации. Усилился бы приток иностранного капитала, потому что новому режиму взялись бы помогать все зарубежные Лиги, а также миллиардеры, относящиеся к данному слою. Педофилы успешно занялись бы системой воспитания подрастающего поколения. Наверное, это получилось бы у них получше, чем у нынешнего Наробраза. По крайней мере, школы и дошкольные учреждения у них в забвении ни за что не окажутся. Зоофилы отвечали бы за сельское хозяйство. В конце концов, они хоть знают, как коровы с козами устроены. Некрофилы, наверное, занялись бы вопросами собеса. Возможно, решили бы наконец и проблему мавзолея. Вуайеристам стоило бы поручить госбезопасность — они-то уж ни одного заговора, ни одного путча не проморгают. Садистов кинуть на сбор налогов, а мазохистов — на здравоохранение. Может, хоть они от нашего здравоохранения удовлетворение получат.

Естественно, при новом государственном устройстве первым перестроилось бы телевидение. Дикторы, во времена застоя щеголявшие четкой выправкой, металлическими голосами и строгими костюмами, а потом быстро усвоившие развязные демократические манеры, появлялись бы теперь с подкрашенными губами, томным взглядом и подведенными глазами. А ведущие информационно-аналитических программ, снисходительно улыбаясь, намекали бы, что они и сами иногда… того. Публицистические передачи вовсю интервьюировали бы жертв репрессий, некогда пострадавших за свои сексуальные убеждения. А деятели культуры рассказывали бы о том, что на самом деле в искусстве преобразования начались гораздо раньше, чем в верхах, приводя примеры известных артистов, режиссеров, художников, композиторов и модельеров. Ну а сексуальные меньшевики из числа известных деятелей разоблачали бы реакционеров и конъюнктурщиков, которые только сейчас к ним примазываются.

Как обычно, с запозданием, но четко и единогласно, перестроились бы гуманитарные науки. Ортодоксальные марксисты накопали бы цитат, доказывающих, что и Владимир Ильич… того. И что в политическом завещании он имел в виду как раз такой путь развития. А все беды свяжут со Сталиным, нарушившим ленинские голубые мечты. Нам еще разок подробно расскажут, как на сексуальные меньшинства обрушились тюрьмы и лагеря, как уничтожались видные политические проститутки Троцкий, Зиновьев, Каменев… Кроме того, людям объяснят, что только благодаря однополой фронтовой любви комиссаров к подчиненному личному составу, народ, вопреки Сталину, выиграл войну.

Следом перестроились бы творческие союзы. Перемены вызвали бы новый бум литературы из цикла “теперь об этом можно говорить”. Журналы переполнились бы соответствующими зарубежными произведениями и шедеврами отечественных авторов, десятки лет пролежавшими в ящиках столов. Шатров тут же написал бы пьесу “Ближе! Ближе! Ближе!”, а Рыбаков получил бы возможность диалектически продолжить линию своих героев: если в “Кортике” и “Бронзовой птице” они помогали чекистам ловить врагов народа, а в “Детях Арбата” сами переквалифицировались во врагов, то в новых продолжениях поголубели бы, встретив в лагерных бараках трогательную любовь и переняв опыт старых антисталинистов.

А национальный вопрос? Да он просто перестал бы существовать, заменившись всей богатейшей гаммой половых вопросов. Надо думать, некоторые из южных республик сразу захотели бы снова к нам присоединиться. А какое поле деятельности открывается для армейской реформы! Солдаты получили бы серьезный стимул для поддержания дисциплины. А у офицеров появилась бы естественная социальная защищенность от генеральского самодурства — поскольку генералы на очень активные действия уже, как правило, не способны.