Тата Алатова
Фрэнк на вершине горы
Глава 01
— Знаешь, ты самое жуткое существо из всех, кого я встречала. Страшнее упыря или даже инквизитора.
— И тебе доброе утро, Камила, — ровно ответил Фрэнк, продолжая размеренно орудовать шпателем.
Фанни оглянулась на них, сверкнув улыбкой. А вот Фрэнк оборачиваться не стал: Камила терпеть не могла встречаться с ним взглядом. Можно подумать, у нее какие-то там невообразимые секреты.
Еще несколько лет назад Фрэнк наверняка бы развернулся и взглянул прямо в глаза человеку, решившему ни с того ни с сего испортить ему настроение. И тогда тот сам бы выпалил ему самое сокровенное, самое стыдное. Теперь все было иначе: Фрэнк больше не был изгоем, и ему приходилось… как это там? Социализироваться, вот. Тэсса действительно во что-то такое верила… в дух общины или вроде того.
Камила точно знала: любые злобные нападки сойдут ей с рук. Так маленький котенок кусает за хвост большого пса в твердой уверенности, что не огребет тяжелой лапой по глупой башке.
— Я составляла каталог наших фриков… — продолжала меж тем эта женщина.
— Что ты делала? — растерялась Фанни.
— Работала над диссертацией, — рявкнула Камила нетерпеливо, — и вдруг поняла, что это Фрэнк во всем виноват.
— Правда? — удивился он.
В бывшем пансионате, который они теперь переоборудовали под будущий детский приют, гуляли сквозняки. Все окна были нараспашку, но запах краски впивался в одежду, драконил ноздри, царапал нервы. Вот уже вторую неделю ярко светило солнце, а это значило, что скоро кому-то из них придется проявить немалую смекалку, пытаясь выжать из Одри слезу. Девчонка в последнее время просто лучилась хорошим настроением, грустные фильмы ее больше не брали, и Тэсса назначила дежурство. Фрэнк попытался вспомнить, чья очередь расстраивать Одри, и с облегчением сообразил, что не его.
— До того как ты тут появился, в нашей дыре было спокойно, — гнула свое Камила, занудная, как репей. — Тэсса просто целыми днями пялилась на море и время от времени дрыхла в конторе. Все, на что она была способна, — это держать под рукой одеяло, чтобы утихомирить нашу баньши. А теперь посмотри-ка на нас!
Фрэнк польщенно улыбнулся. По правде говоря, он не думал, что больно-то повлиял на Тэссу, но, может, и повлиял. Они оба со всем усердием влияли друг на друга, а прошлой ночью даже три раза.
— Ох, милая, — Фанни слезла со стремянки, посмотрела на свои перепачканные краской перчатки и передумала обнимать их злюку. Вместо этого она ласково заворковала на расстоянии: — Я полностью разделяю твои чувства. Все мы любим Нью-Ньюлин…
— Да что ты? — неприязненно процедила Камила.
— И все мы страшимся перемен, — с непреклонной добротой продолжала Фанни, — но, уверяю тебя, приют ничего не испортит…
— Дети! — взвизгнула Камила. — Они же будут повсюду! Маленькие гаденыши, которые бог знает на что окажутся способны! Будто мало нам этой паршивки Мэлоди…
— Что она опять натворила? — всполошилась Фанни.
Две рыжие близняшки-подростка прибыли в Нью-Ньюлин несколько месяцев назад вместе со своей тетей, сломленной навалившимися на нее заботами. Джулия преподавала в университете и была полностью довольна жизнью, но в один прекрасный день обнаружила на своем пороге близняшек, сидевших на чемоданах. Два злобных щеночка, брошенных своей мамашей.
Фрэнк понимал Мэлоди лучше, чем кто-либо. Его собственной мамочке просто некому было сплавить такого неудобного ребенка, как он, а не то она всенепременно бы это сделала. Его младший брат Алан был солнышком и лапочкой, а Фрэнк… ну, его взгляд пугал людей с раннего детства, а люди ненавидят тех, кто их пугает.
Все люди, поголовно, — кроме жителей Нью-Ньюлина. Этих было не так просто напугать. Эти и сами могли устрашить кого угодно.
— О том, что натворила мерзавка Мэлоди, я доложу нашему шерифу, — холодно уведомила Камила. — Где она, кстати, шляется? Почему в конторе торчит Холли и вместо того, чтобы принимать заявления, стенает и вздыхает похуже привидения?
Фрэнк хмыкнул. Холли, чокнутый художник, которого Тэсса почему-то любила и баловала, был совершенно невыносим со вчерашнего дня. А все из-за Мэри Лу и ее разбитого сердца. Ну бросил тебя жених перед свадьбой, почему бы просто не пострадать молча? Так нет же, кудрявая пекарша нуждалась в компании несчастных. Вот почему она громко и с выражением прочитала статью, где о Холли писали как «об одном из талантливых современников».
А ведь они просто зашли в «Кудрявую овечку» поужинать.
«Талантливый современник? — завопил Холли, не веря в такую черную неблагодарность со стороны человечества. — Один из? Да я же гений, и светоч, и…»
Дальше Фрэнк не слушал, предчувствуя тяжелые дни. И действительно, с утра Холли напялил один из рабочих свитеров Фрэнка и отправился в контору «просиживать штаны, как и остальные бездари».
Тэсса от такой оценки ее профессиональной деятельности только пожала плечами — будучи мэром и шерифом Нью-Ньюлина, она давно привыкла к критике.
— Она внизу, на пляже, — сообщил Фрэнк Камиле, по-прежнему не глядя в ее сторону, — ругается по телефону с Алисией… ну, теткой из администрации графства. Кажется, нам пытаются подсунуть некачественных учителей.
— Некачественных учителей? — скептически фыркнула Камила. — Что с ними не так? Образованность из ушей не капает?
— Слишком нормальных, — пояснила Фанни.
— Да-а, — с неопределенной интонацией протянула бывший редактор «Расследований Нью-Ньюлина». — Нормальные тут не выживут, это уж точно.
Фрэнк промолчал, прислушиваясь к диковинному звуку — урчанию мотора. Была среда, а по средам Кенни сроду не ездил за товарами. Кому бы понадобилось заводить автомобиль в такой погожий день? Ехать местным жителям было некуда и незачем.
Не сговариваясь, Камила и Фанни прыснули к выходу: в Нью-Ньюлине никогда ничего не приключалось, а когда приключалось, то всем страсть как хотелось поглазеть на это из первого ряда.
Фрэнк чуть помедлил, а потом, посмеиваясь над собой — никогда он не страдал любопытством, откуда что взялось, — как можно неспешнее пошел следом.
А вдруг и правда что-то приключилось?
***
На поляне перед пансионом стоял потрепанный автомобиль, такая же древняя колымага, как и пикап Фрэнка. Однако парень, который из него вывалился, не стремился поддаваться тлетворному влиянию бедности. Было в нем что-то театральное: слишком жгучие черные волосы, слишком густые брови, слишком яркая рубашка. Казалось, он вот-вот выдернет из кармана красную тряпку, а из багажника — быка и как начнет матадорить направо-налево.
Прислонившись плечом к дверному косяку, Фрэнк достал из кармана темные очки и нацепил их на нос. Достаточно он за долгие годы наслушался чужих откровений, спасибо, больше не надо. Мало кто хранил в потемках своего сознания что-то доброе и приятное, так что заранее никогда было не угадать, в какую зловонную лужу макнешься.
— Так, — сказал матадор, оглядываясь по сторонам, — и куда я, черт побери, притащился?
— Добро пожаловать в Нью-Ньюлин, — гостеприимно воскликнула Фанни. Последний месяц она практиковала оптимистичную благожелательность и была нежна даже с Камилой, которую всегда терпеть не могла. Это пугало.
Старина Кенни однажды признался, что согласился бы целый год провести невидимкой, лишь бы Фанни перестала улыбаться и рявкнула на него, как раньше.
Но капитан Сид, уставший от воплей баньши, долетавших до аэродрома Лэндс-Энд даже через несколько миль, прислал ей какую-то брошюру — то ли для алкоголиков, то ли для психов, у которых беда с управлением гневом, а то ли для свидетелей Иеговы. Как бы то ни было, Фанни такое вмешательство в ее частную баньши-жизнь приняла близко к сердцу, брошюру изучила внимательно и с тех пор всех раздражала приклеенной к лицу радостью.
