Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус"

— Если только за свой счёт его купить, и потом от всех проверяющих прятать.

— Да уж, мне в дружине проще. Тоже всё за свой счёт, но зато что и куда положено, а что просто «здеся покладено» тоже сам определяю. Как и направление движения любой комиссии.

В общем, к Смолевичам мы подъехали как-то подозрительно быстро, зато мобилетными контактами обменялись уже как со старым знакомым. Аппараты у обоих оказались не просто отечественные, а в одинаковом армейском исполнении, что тоже вызвало ощущение «своих».

Когда мы с Муркой моей выезжали на бал, погода, несмотря на май, стояла просто летняя, не жарко, но градусов двадцать, солнышко — замечательно просто, так что дорожные костюмы брали летние. А вот пока я сидел неделю в столице, погода испортилась. И речь даже не о ночных заморозках, нередких во время цветения садов, но и днём было сыро, пасмурно и на уличном градуснике, по словам Маши, столбик не поднимался выше десяти. Так что и выходить из поезда пришлось в мундире, взгляд в окно напрочь отбивал желание пробежаться от вагона до «Жабыча», на котором меня должны встречать, в летнем костюме и шляпе в сеточку. Ну, а раз уж я всё равно буду производить фурор на вокзале новыми знаками различия, то не вредно будет сделать крюк и заглянуть к графу Сосновичу. И не только представиться в новом придворном чине, но и договориться о сотрудничестве: у меня до полного штата отдельной батареи много техники не хватает, а это четыре или даже «шесть раз по многу» полуосей, причём в некоторых автомобилях ещё и раму переделывать надо. У меня же пока возможностей для этого нет. Не то, чтобы совсем нет, но представляет огромные сложности.

На перроне встречали дружинник и загодя им привлечённый на помощь работник вокзала, которые вдвоём и донесли мои вещи до автомобиля. Железнодорожник на новые регалии никак не отреагировал, видимо, как и я раньше, не знает значения всех этих шнуров с кистями, но и ладно. Зато в приёмной графа значение шнурка на груди и буковок на погонах знали отлично, судя по тому, что радушность приёма превысила виденную ранее. И ждать в приёмной не заставили, секретарь только предупредил своего начальника о моём приходе, причём по телефону — граф всё ещё пристально следит за техническими новинками. Сам Семён Борисович при виде меня только вздохнул и, после приветствия с предложением «без чинов» задумчиво произнёс:

— Вот как вы, Юрий Викентьевич, так умудряетесь, что после каждой поездки ко двору возвращаетесь с обновкой? Иные годами пороги обивают, а всё впустую.

— Так я с пустыми руками не езжу. Вот Государь и отдаривается, и за себя, и за Наследника Цесаревича.

— Я вот даже не буду интересоваться, что за такие «запчасти к автомобилю», за которые такой вот шнурок на мундир получить можно. Чтобы потом ко мне не пришли интересоваться причинами моего интереса господа в одинаковых костюмах и с одинаковыми, очень добрыми, глазами. Как те, что на прошлой неделе с вашими вассалами беседовали: теперь-то понятно, зачем и о чём.

С этими словами граф порылся в бумагах на столе, вытащил несколько сцепленных между собой листочков и, поморщившись, разорвал их на четыре части. Потом пару секунд подумал и бросил их в разожжённый по причине заморозков камин. Пошевеливая дрова кочергой, он спросил:

— Вы ко мне просто из вежливости заехали, или?..

— Во-первых, несомненно, представиться в новом чине, как предводителю дворянства. Во-вторых, посоветоваться с вами по вопросу формата и состава участников, которым будем отмечать «обновку», вас-то я в любом случае не могу не пригласить. Ну, и несколько деловых, точнее — технических вопросов решить надо, которые из задания от Его Величества проистекают.

Обсудили, почему бы и нет. Заказал и полуоси, и детали рам, и корпуса мин — ехать на манёвры без боеприпасов это глупо, а тратить запасы почти впустую — обидно. Когда речь зашла о сроках и цене, Семён Борисович меня немного удивил:

— Сделаем в первую очередь и с особым контролем качества. Лично прослежу. А насчёт оплаты — просто заверите ведомость своей личной печатью, и я её выставлю в оплату по инстанции, раз уж работы для исполнения распоряжения Самого выполняются.

— А так можно? Там же, наверное, сроки оплаты будут те ещё. Может, я с вами рассчитаюсь, как обычно, а по инстанциям уже сам буду бумаги слать?

— По срокам — да, всё грустно. Но выполнение такого рода работ очень сказывается на деловой репутации и в целом авторитете, так что можно и подождать. Выгода всё равно превысит любые потери от ожидания. Причём оно даже при наличии такого, как у вас, статуса поставщика Двора и то скажется на репутации.

Так и договорились, а почему бы и нет, если ко взаимной выгоде?

[1] Кому лень считать: у вьючной пушки длина ствола метр (997.5 мм в теории), у лёгкой, она же полевая — 2 метра, у батарейной и осадной — 2.75 метра. Две последние отличаются станком и зарядной каморой, она у осадной больше, а потому и ствол толще.

Глава 10

Мой новый чин отмечать решили в сравнительно узком кругу. Не делать большой приём, но пригласить «лучших людей» района, а к ним в довесок — всех четверых баронов и моих вассалов Беляковых. И поводом для сбора будет отнюдь не придворный чин, а близкий уже мой день рождения. Да-да, совместим, как дед любит говорить, «два в одном», чтобы два раза не собираться. Хотя дважды собраться всё же придётся, хочу сначала отпраздновать по-настоящему, в кругу семьи, а уже назавтра можно и приём устроить.

Выйдя из приёмной графа я с трудом подавил в себе желание выгнать дружинника из-за руля «Жабыча» и сесть туда самому. Соскучился, и по домашним, и по этому своему автомобильчику. Но — невместно, теперь уж точно, во всяком случае, когда я в форме, а рядом в салоне — подчинённый. Не поймут. Разве что за городом, подальше от чужих глаз…

В дороге общались с дедом, в поезде как-то не до того было, точнее, он тоже увлёкся нашей с полковником беседой. А теперь решил разобрать наш с Императором разговор.

Во-первых, его оговорка про оставленную Рысюхой метку «не влезай». Видимо, она поставила этот знак после того, как врачи в госпитале чуть было не повредили наложенные ею заплатки. Государь в глаза врать не стал бы, как «уточнил» дед — без особой на то необходимости, так что Наследник на самом деле проверял только полноту и правдивость. Значит, кто-то где-то пытался пролезть в мою голову в другое время, и это напрягает. Но он мне об этом сообщил, пусть и намёком, а раз Государь знает, то ему доложили, значит, проверка была с его ведома. А ещё дин намёк — то никто ко мне в голову больше не полезет. И вот гадай: то ли это значит, что про деда никто так и не знает, то ли он меня таким образом успокаивает. И это только одна фраза Императора, и мы явно ещё не все слои смыслов «отшелушили»! И что-то мне подсказывает, что таким вот образом нужно проанализировать КАЖДОЕ сказанное Государем слово, каждое предложение уж точно. Например, из его слов о разрешении пользоваться имперскими полигонами проистекало понимание, что мне разрешено приобретать зарубежные артиллерийские системы, причём без каких-либо ограничений по количеству и калибру! И, более того, расходы на приобретение могут быть отнесены на счёт стоимости выполняемых работ!

И это мы прошлись по услышанному так, «галопом по Европам», можно сказать — по диагонали прочитали то, что нужно изучать побуквенно.

Дома мне устроили настоящую торжественную встречу: все домашние, включая прислугу, выстроились на крыльце, несмотря на погоду. Ну, и командиры дружины с каштеляном в придачу, а также Егор Фомич с супругой. Не думаю, что они стояли здесь всё время, пока я сидел у графа и не торопясь ехал к дому. Скорее, увидели с крыши дома или форта, когда мой «Жабыч» выехал из Шипуново. Пока делал петлю к Курганам, а оттуда к имению, времени на подготовку ко встрече хватало с запасом, особенно, если ждали в доме. Но всё равно одновременно и приятно было, и смущало. И даже мелькнула мысль, что если бы знал о встрече, то стоило в парадную переодеться. Смущение своё попытался спрятать за ворчанием: