Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус"

— Ну, домой она, конечно, тоже заглянет… — после чего рассмеялась вместе с Ульяной.

Я тоже думаю, что поедет «мамонта дрессировать». Но — пусть у них всё сложится, там, похоже, дело серьёзное. Ещё о серьёзном: Ирискин ухажёр получил приглашение на Новый год к Мурлыкиным, «отметить праздник по-семейному» и принял его. А по итогам праздника, на второй день, когда пришли и его родители — объявили о помолвке. Свадьбу назначили на лето, после сессии. О как! Год начинается с серьёзной ноты.

После праздников я решил начать с малого и занялся переделкой крепостного ружья в новую пушку, а также конструированием снаряда. Точнее — воплощением в металле конструкций, придуманных дедом. Снарядов сделали два типа, подогнав их массу с точностью до грамма, чтобы баллистика была более-менее одинаковой. Первый назвали бронебойно-трассирующим. Бронебойный сердечник из особо твёрдой стали, свинцовая рубашка, медный «нормирующий» наконечник и тонкая мельхиоровая оболочка. В тыльной части поместили магниевую «таблетку» диаметров два и толщиной в один сантиметр, а на неё пиротехнический состав, поскольку было опасение, что от псевдопламени макра магний сам по себе не загорится. Второй снаряд — бронебойно-фугасный, или, скорее, полубронебойный. Стальной сердечник несколько меньше по весу, зато за ним поместили заряд взрывчатки, поместилось шестьдесят восемь граммов. Неплохой заряд, если честно, вполне на уровне заряда в ручных гранатах, тем более, что смесь у нас была мощная. Осколочный снаряд пока разрабатывать и делать не стали, а бронебойно-трассирующий впоследствии переименовали в БЗТ: бронебойно-зажигательно-трассирующий. Оказалось, что магниевая таблетка на дистанции до километра едва успевает разгореться, а при ударе дробится на мелкие крошки, которые оказывают достаточно мощное заброневое зажигательное воздействие.

Потом занялся стволом. Снял гештальт-копию с одного из ружей, воспроизвёл три копии, а потом начал эксперименты. Основное тело ствола изготовил из стали, которую дед называл 65ХН, внутренний слой из очень твёрдой, фактически броневой, с высоким содержанием марганца и наружную рубашку из стали вязкой и упругой. Дед вспомнил, что в прототипе было не то четырнадцать, не то шестнадцать нарезов. Сделал шестнадцать, их было проще равномерно разместить на окружности. Длину ствола назначили в два метра, с казёнником будет где-то на полметра больше. На первом экземпляре выполнил один виток нарезки, на втором — полтора и на третьем — два, для эксперимента, посмотрим, как будет лучше. Приладил насадку, которую дед обозвал «дульный тормоз-компенсатор» и обещал, что она снизит отдачу, после чего занялся казённой частью.

Для запирания снаряда, не мудрствуя лукаво, взял затвор от трёхдюймовой пушки, детальных чертежей новой, калибром девяносто миллиметров, в библиотеках не нашёл. Уменьшил пропорционально все размеры в два с половиной раза, убедился, что рисунок — не чертёж, устранил заедания и заклинивания, с третьей попытки, и счёл узел в первом приближении готовым. Для удобства заряжания ещё на шейке приклада соорудил своего рода лоток, куда можно положить снаряд и затем задвинуть его в ствол большим пальцем. И, да — приклад для прототипа сделал из металла, мне его будет проще подгонять в ходе испытаний.

Скоро сказка сказывается, а провозился я с железом полные две недели! Кроме трёх пушек сделали ещё по десятку снарядов каждого из двух типов, с двумя разными навесками метательного заряда, под расчётную скорость пятьсот и восемьсот метров в секунду, по пять «быстрых» и «медленных», для первого выезда должно хватить, а там «будем посмотреть».

Выехали на стрельбище большой компанией, по сути — все, кто знал о намечаемых испытаниях. Дед настоял на том, чтобы стрелять из кабины броневика, при помощи верёвочки. Ради этого пришлось оснащать турель настоящим станком с винтовыми зажимами, позволяющими закрепить не то ружьё, не то пушку после прицеливания. Прицел пока сделали фиксированный, под прямой выстрел, потом, понятное дело, отградуируем как следует. Это сложная и муторная процедура, но Нюськин берётся всё сделать.

Пару раз пальнули «медленным» снарядом, трассирующим, чтобы лучше видеть траекторию. Я осмотрел пушку, убедился, что с ней всё в порядке, и разрешил перейти на «быстрый» снаряд. Этим «быстрым» тоже сделали два выстрела, после чего испытания пришлось прекратить: при осмотре выяснилось, что крепление орудия к турели не выдержало, деформировалось и готовилось разрушится, а кроме того — обнаружились признаки неисправности затвора. Ну, собственно, для выяснения таких вот «детских болезней» сегодняшний выезд и затевался. Зато разного рода легкомысленные личности перестали ворчать по поводу предосторожностей с верёвочкой, и я в том числе, хоть и ворчал исключительно про себя. Просто поняли, что при следующем выстреле пушку сорвало бы с креплений со всеми вытекающими. Ну, а чему удивляться, если броневик при выстреле не сильно, но ощутимо покачивало?

Крепление восстановил и усилил быстро, а вот с затвором пришлось повозиться, в том числе и теорию подучить. Я-то, наивный, надеялся, что сволочной закон «куб-квадрат» при уменьшении масштаба будет на моей стороне, но не всё так просто. Во-первых, у меня удельное давление в зарядной камере оказалось намного выше, чем в старой «полковушке», а во-вторых, иногда для надёжной работы механизма нужно, чтобы подвижная деталь имела массу е меньше определённой.

Чтобы не утомлять подробностями о том, как катались туда-сюда, скажу только, что на полигон выезжали ещё четыре раза, не считая тех переделок, что производились, не покидая мастерской, по мере роста понимания о том, как оно на самом деле работает, в результате консультаций с Нюськиным и уточнения дедовых воспоминаний. Тот же ствол несколько раз переделывали! В итоге он приобрёл резкое утолщение стенок на первой трети и плавное уменьшение толщины на последней, получилось даже красиво. Позже, когда решили проблемы надёжности и безопасности и стали смотреть баллистику, длину ствола увеличили на шестнадцать сантиметров, а количество витков нарезов довели до трёх. И провозился я с этим, конечно, отвлекаясь и на другие дела, особенно пока думал, ещё целый месяц!

Но оно того стоило! Точно измерить начальную скорость снаряда не получилось, инструментов не было, но по расчётам получалось где-то около восьмисот пятидесяти. При этом дальность прямого выстрела, то есть та дальность, на которой не требовалось вводить поправку по высоте, получилась больше полукилометра, а на расстоянии семьсот пятьдесят метров проседание траектории составило меньше полуметра. Нюськин не верил своим глазам и расчётам, когда прицельные приспособления размечал и юстировал. Пушка, по его словам, получилась уникальная. При этом по результатам стрельб от «медленного» снаряда отказались, точнее, отложили в сторонку, а использовали только «быстрые», а сделать эффективный осколочный так и не удалось: или осколков слишком мало и они слишком лёгкие, или заряд взрывчатки слишком слабый. Даже дед вынужден был согласиться, что в этом калибре такой боеприпас создать трудно, во всяком случае — не с наскока.

Возник вопрос ещё: стоит ли кому-то рассказывать про новое орудие, поскольку эксперименты показали: наш броневик, любой, она будет шить насквозь на дистанции до километра…

Глава 2

Понятно, что ни броневики, ни ДРА-шки мы не расстреливали. После того, как саму не то маленькую пушку, не то очень большую винтовку доработали, встал вопрос о её проверке. Для этого взяли три дверных бронепластины и собрали их в пакет, с расстоянием где-то три пальца между пластинами. На расстоянии прямого выстрела «быстрым» бронебойным снарядом он просто прошил весь пакет и улетел дальше. На километре получилось почти то же самое, только отверстие в третьей пластине оказалось немного овальным: похоже, после прохождения через первые две пластины снаряд начало немного разворачивать. Но тут эффект разнесённой брони, которая сильнее влияет на траекторию, чем одна пластина тройной толщины. Осколочный снаряд на этой дистанции пробил две пластины и взорвался, ударившись в третью. Не уверен, что будь взрыватель более тугим, эта третья не была бы тоже прострелена. Поскольку взрыв снаряда разворотил нашу этажерку, то собрали обломки и поехали домой.