Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус"

Нет, совсем от банок не ушли, да и не ставили такой цели. Но армейская говяжья тушёнка — хорошая, кстати, хоть и с минимумом приправ — в фасовке по два килограмма, это больно. Это в индивидуальный паёк никак не впихнёшь, только на «артель». Точнее, банка на отделение, в качестве приварка. В индивидуальных рационах же «приходилось изгаляться» (это дед так считает, не нравится ему отсутствие привычной упаковки) с вощёной бумагой и целлофановой[1] плёнкой. Да, ни кашу с мясом, ни рагу овощное в такую тару не запихнёшь, а вот уже всякие сыры да паштеты, не говоря уж о колбасах с хлебами и лепёшками, заворачивать вполне неплохо можно.

В общем, паёк сделать получилось, но не удалось собрать его из полностью готовых блюд, те же каши были в виде брикетов, как и супы. Дед, кстати, удивился, что эта технология известна и отработана, так что я не стал страдать ерундой с самостоятельным изготовлением и заказал готовую еду. Не так уж и дорого оказалось, особенно, если брать ящиками по полутысяче брикетов в каждом, да по нескольку ящиков каждого вида. Эти каши и супы нужно было залить кипятком и выдержать десять-пятнадцать минут, а на деле оказалось, что лучше бы ещё и проварить минут пять-семь. Но это не сравнить с тем, если бы тот же гороховый суп пришлось варить «с нуля»!

Ну и, разумеется, когда всласть поломали головы и создали свои варианты суточных рационов — узнали, что это уже давно изобретено, и армейские интенданты их закупают, в том числе и у нас в Империи, но они предназначены для частей, участвующих в боевых действиях, да и там их не часто видят. В общем, мы успешно изобрели велосипед, благо хоть — не с квадратными колёсами. А ведь можно было догадаться, особенно когда концентраты покупали, и они приходили в ящиках, очень похожих на патронные, только размером побольше! Утешились тем, что если такое приняли в большинстве серьёзных армий, значит, это не блажь и не дурость, а полезная идея.

Так или иначе, пайки, выданные дружинникам «в дорогу» себя уже окупили, и вчера вечером, когда почти нетронутый паёк (завтракали «дома», а обедали в Викентьевке) пошёл частью на ужин, а частью на установление знакомства, и сегодня утром, когда артиллеристы смотрели на дружинников с явной завистью.

После завтрака, пока в части проводился развод на дневные работы, мои бойцы переоделись обратно в полевую форму и подготовили технику к выезду на полигон, попутно успев объяснить любопытствующим, чем отличается чёрно-серая форма от жёлто-зелёной, и что имеется ещё и парадная, и всё это для них бесплатно, как часть вещевого довольствия. Судя по удивлённым и задумчивым лицам — тоже немаловажный фактор. Мои, как выяснилось, ещё и цену «полёвки» назвали, причём изначальную, до того, как её удалось изрядно сбросить за счёт пусть мелкого, но опта. А на вопрос, почему так дорого — рассказали про защитные вставки, и даже дали пощупать, а также про другие свойства.

Выезд на полигон не удивил ничем — меня, офицеры смотрели н наши манёвры с выставлением боевого охранения, развёртыванием командно-наблюдательного пункта и высылкой вперёд разведки на специальном авто и установкой в условном тылу «штаба отряда» большими глазами. Правда, я уже совсем не уверен, что они увидели то же, что и мы, или хотя бы то, что хотели показать. Но удобство подхода с передвижным штабом оценили! Что же до собственно стрельб, их результатов и реакции окружающих, то тут я словил себя на чём-то сродни ностальгии. Вспомнил учёбу в академии и одинаковые, часто — бестолковые, вопросы на каждой очередной консультации перед экзаменами. Так же и здесь: на каждых стрельбах у зрителей возникают ровно одни и те же вопросы, предложения и идеи, зачастую даже в том же порядке. Под конец я даже не удержался, и стал порою отвечать на вопросы до того, как их проговаривали вслух., глядя в удивлённые лица спрашивающих. Тут одно из двух: или догадаются, что я не первый раз это слышу, или сочтут меня тайным менталистом. Расстреляли, кстати, не так уж и много, только то, что было в передках. Может, местные просто не поняли, что у нас с собой ещё есть? Ну, это их проблемы.

За обедом, а меня пригласили в офицерское собрание части, благо, погоны позволяют не только навестить оную, но и в книге почётных гостей расписаться при желании, как-то сам собой возник вопрос обратной дороги. На мои переживания о том, что, если ещё немного задержаться, то придётся продираться через Бобруйск в самый разгар вечернего выхода и выезда на улицы всего, что может шевелиться и не заперто, меня удивили вопросом:

— А в объезд с юга почему не хотите?

— А там есть объезд⁈

— Да, мы сами порой им пользуемся: наше начальство сидит на южном краю города, и продираться через него с Гомельского предместья удовольствия не доставляет, тут вы полностью правы.

— Но по карте там нет сплошной дороги!

— Кто в наши дни верит картам? Особенно, если они изданы лет тридцать назад!

— Вот-вот! — Подключился к разговору и сам Сизарёв. — Вашей Викентьевки, например, на картах тоже нет, как и дорог к ней, включая насыпь.

Я же вспомнил приезд в гости в Смолевичи «рыбных братьев» и их карту, на которой не было нашего озера. Кстати, надо будет связаться с ними, узнать, как дела и служба, а также прояснить судьбу тех телекинетических перчаток. Мою, например, отобрали строители.

В итоге, пока я предавался размышлениям, господа офицеры быстро посовещались и пришли к решению: мне предложили выделить провожатого — унтера из сверхсрочников, которого мы довезём до Викентьевки, а завтра утром его оттуда привезут обратно. Заодно и местные шофёры объездную дорогу узнают, им с грузами на Могилёв, и на Гомель, и на Шклов тоже невесело через всю эту свистопляску продираться. Ну, и унтер посмотрит на одно из возможных мест жизни и службы тех, кто захочет пойти ко мне в дружину.

Пообедали, кто чем, погрузились, ещё раз проверили, не забыли ли чего, и поехали, усадив проводника на правое переднее сиденье РДА. Объездная дорога оставила двойственные ощущения. С одной стороны — дорога не сказать, чтобы хуже той, что идёт от Червеня на юг, к Пуховичам, или дороги от Алёшкино к Смиловичскому тракту через Верхнее. На грузовике и в сухую погоду проехать можно без особых затруднений, хоть особо и не разгонишься, на некоторых участках больше двадцати не разгонишься. Правда, и это в разы быстрее, чем проползание через город, а длина пути почти такая же. Ну, а в дождь или в гололёд будет сложнее, на легковом же автомобиле в распутицу сюда лучше не соваться: приключение будет грязным, бестолковым и бесплодным.

Когда приехали в Викентьевку, смог поговорить уже со своими офицерами относительно результатов поездки — настоящих, тех, что интересовали нас. В конце концов, главной задачей были отнюдь не реклама миномётов в артиллерийских частях Императорской армии и не повышение уровня технической грамотности её офицеров. Улов оказался больше ожидаемого, хоть и меньше желаемого, то есть — хороший результат. Если в цифрах: Старокомельский под шумок успел заключить семнадцать предварительных договоров! Речь шла об отставниках, которые не успели уехать из военного городка, и о тех, кто собирался уйти в отставку в ближайший месяц. И это только в одном городке! Причём и желающие завербоваться, и те, кому ещё долго служить, обещали рассказать о нас своим бывшим сослуживцам и коллегам из других частей.

Забегая вперёд: мы получили пятьдесят четыре заявки, из которых жандармерия одобрила пятьдесят. И мы, немного подумав, взяли всех: кого-то в состав миномётных расчётов, кого-то в экипаж обновлённой самоходки, а кое-кому предложили войти в подчинение Козелевичу. Пятьдесят взяли мы, а одного — жандармы. Не сказали, за что, но выглядели очень довольными. Странно: всех ведь предупреждали о проверке, объясняя тем, что не позже осени будет возможность лично увидеть Государя Императора. Кстати, озвучивание этого обстоятельства, как и то, что некоторые уже встречались с Его Величеством сильно повысили поток желающих поступить на службу.