Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус"

Нет, конечно, и гвардейцам за участие проплачу, но придётся подключать ополчение, а также мобилизовать всех «псевдо-гвардейцев», которыми числились, например, все шофёры и экспедиторы. Но последнее это так, для полноты картинки, они все, как правило, или в рейсе или отсыпаются, грузовиков для разрастающегося хозяйства объективно не хватает. После возвращения часть тех, что тащим с собой, передам для хозяйственных нужд.

Вот, кстати, насчёт ополчения. Всё же меня словно сама Рысюха лапкой подтолкнула, сделать Силантьевых Прорысюхиными раньше, чем планировал! Потому что сейчас Иван Никанорович сможет этим заняться, от моего имени и по моему письменному указанию. А вот раньше у него таких прав не было, простолюдин, пусть и управляющий замком, в принципе не может собирать никакое ополчение, для кого бы то ни было и при наличии любых бумаг. Исключением может быть разве что война, вторжение неприятеля и гибель всех полномочных лиц, причём всё перечисленное сразу, а не по отдельности. И то обязан будет передать командование при первой возможности.

Ну, а главный расчёт, что успеем вернуться до начала массового сбора, это примерно середина или вторая половина июля на Изнанке и середина-конец сентября на Лице мира. Первые-то ягоды пойдут уже через неделю, и кенгуранчиков, что стали проявлять гастрономический интерес к ягодным кустикам, надо вытеснять с территории прямо сейчас. Правда, для этого артельщиков поднанять можно, толку будет больше, чем с гвардейцев, и обойдётся дешевле.

В общем, весь вечер перед отъездом, который я планировал посвятить общению с семьёй, оказался потрачен на инструктирование всех подряд, от Оксаны до Маши и Ульяны, а также на написание кучи распоряжений, приказов и поручений, чтобы не было проблем и вопросов. И с командирами дружины посидеть пришлось, распределяя места в колонне и стараясь предугадать возможные проблемы и сложности, на основе имеющегося опыта, пусть и ограниченного. Надо сказать, кое-что предугадать удалось, но только кое-что.

Но и пообщаться с домашними тоже довелось. Или пришлось? И Мурка, и Уля пришли пообщаться, по очереди, разумеется. А ещё обеим обязательно нужно было поговорить. Благо, большую часть разговоров удалось провести одновременно: когда Мурочку мою после «прощания» пробило на разговоры, к нам присоединилась Ульяна, а когда не то, что наговорились, просто у второй жены терпение стало заканчиваться, Маша ушла, и начался второй круг «прощания». А потом опять разговоры, ага. Но я позорно уснул прямо в процессе беседы. Дед ещё «утешал» наутро, мол, хорошо хоть, не в другом процессе, этого мне бы не простили. Вот фу на него. А Улька по утрам всё такая же тёпленькая, мяконькая и аппетитная, как свежая булочка, словно и не было вчерашних «прощаний». Жаль даже, что утро поминутно расписано, и на сокращении одевания с завтраком много времени не выгадаешь.

Когда начали выстраивать колонну… О, это простое вроде бы действо одарило незабываемыми впечатлениями буквально всех зрителей и участников! Для начала, количество и разнообразие выползающей из разных мест техники изумило гвардейского поручика, настолько, что он даже сигарету выронил, благо, прикурить не успел, а то мог и испортить мундир. А уж как изумили нас со Старокомельским понятливость и исполнительность дружинников, особенно шоферов! Сказано же было: кабины не покидать, запоминать, кто за кем и кто сзади, чтобы после привалов и ночёвок сразу занимать своё место. И быть готовыми к перестановкам. Нет же! Десяти минут не прошло, как начали сползаться кучками, поговорить, покурить, или просто «посмотреть, что происходит». Причём понимая, что нарушают — выбирали такие места, где их не видно, что совсем не облегчало поиски. А то ещё веселее — отдельные индивидуумы затеяли меняться местами в колонне, мало того, что нарушая продуманный порядок, как ещё и создавая заторы и неразбериху.

В общем, процедура заняла чуть больше, чем час с четвертью, к концу которого Вишенков сорвал голос. И всё это позорище — на глазах царских гвардейцев! Ух, устрою я особо отличившимся «Весёлые старты» после возвращения домой! Тоже название из мира деда, неосторожно пущенной мною в обиход и на диво быстро и прочно прижившееся. Только там это было название детских спортивных соревнований, а у нас — процесса, совмещающего физическую подготовку дружинников с мерами воспитательного воздействия. При этом весело было всем, кроме непосредственных участников, но слишком веселящиеся могли и пополнить ряды стартующих. Веретенников, давно уже справившийся с первым удивлением, подошёл ко мне и, словно издеваясь, сказал:

— А у ваших, господин капитан, дружинников хорошая выучка. Быстро управились, и без особых проблем.

— Шутить изволите, господин поручик? Чуть не полтора часа провозились, по плану мы уже полчаса, как выехать должны были.

Гвардеец покосился на меня примерно с таким же лицом, которое имел после того, как колонна выросла до двух дюжин автомобилей и продолжила увеличиваться.

— Наша рота во время предыдущих больших учений строилась «к выдвижению» два часа. При этом умудрились забыть в казарме горниста, а трое отправились в лазарет, двое с солнечным ударом, а одному конь на ногу наступил и раздробил какие-то там кости в стопе. Так что у вас — на самом деле быстро и организованно.

Даже как-то потеплело на душе, а приезжие гвардейцы стали казаться не такими противными снобами. Тем временем поручик продолжил:

— И количество техники поражает воображение, если честно. Правда, для регулярных частей такое изобилие и разнообразие вряд ли представимо.

— А вот тут можно поспорить. Пока вряд ли представимо. А так — перед вами перспективный штат отдельной миномётной батареи со всеми необходимыми частями. Правда, признаюсь, здесь есть и «лишнее»: некоторые образцы уже из штата отдельного дивизиона, а кое-что и вовсе армейскими штатами не предусмотрено и впихнуть это туда вряд ли получится. Например, жилые модули, они же передвижные казармы. Даже если сгрузить их в месте временной дислокации и использовать освободившиеся грузовые платформы для иных целей, всё равно командование на такое вряд ли согласится. Мне же просто жалко времени, сил и нервов на возню с палатками.

Веретенников немного задумался, потом признался:

— Знаете, когда мы получили приказ, и пока ехали сюда, воспринимали назначение как своего рода отпуск. Пикник на природе для всего взвода. Ну и, не буду лукавить, планировали удивить провинциалов столичным лоском и показать гвардейскую стать. Правда, удивляться самим пришлось.

— Вас что же, ни о чём не предупредили⁈

— Представляете — нет. Мол, провинциального барона — вы уж простите, господин капитан, я просто пересказываю то, что говорилось в полку перед отъездом — вызывают куда-то со всей дружиной, и надо взять на себя охрану перехода на изнанку на время их отсутствия. И куда на самом деле едем — вообще не представляли.

Поручик замялся, но всё же признался:

— Вплоть до того, что отдельные остряки советовали, как лучше избавляться от клопов в соломенных матрацах. А на самом деле, такое ощущение, как будто попали в нормальную армейскую часть, но только по пути от вокзала перенеслись лет так на пятьдесят вперёд. И оружие, и оснащение — та же форма с вшитыми защитными элементами, продуманная и удобная, и отношения между унтерами и солдатами. Причём для бойцов всё привычно и обычно, что самое главное!

— Так у меня вот этот шнурок для того и привешен. Изучать новинки, проверять, испытывать и внедрять. Ну, и свои разработки тоже.

Постояли минуту, потом у меня зазвонил мобилет: Старокомельский докладывал о готовности к началу движения. Отдав команду, я попрощался с Веретенниковым и не спеша отправился к своему фургону.

Да, вчера чуть ли не в последний момент переиграли, и я буду ехать не на «жабенвагене», а в своём семейном фургончике, решающим аргументом оказалось наличие в нём нормального спального места. А шёл я не торопясь от того, что в колонне меня определили в самый хвост, даже за формально замыкающим колонну РДА. Вообще, было три варианта, куда меня засунуть: в голову колонны, вести всех за собой, в середину около КША Старокомельского или в хвост. Середина отпала сразу, там от меня толку не было бы никакого. Во главе — соблазнительно, но тоже нет: пользы немного, а увлечься и оторваться от колонны, задав слишком быстрый темп, могу запросто. Так что поеду в сотне-другой метров за своим войском, подбирать отставших, контролировать помощь сломавшимся и разбирать возможные конфликты и проблемы, возникшие при прохождении колонны. Для выполнения последней задачи, с которой кроме меня вряд ли кто справился бы, я и ехал в мундире. Причём повседневном, в отличие от всей моей дружины. Просто, как оказалось, для флигель-адъютанта полевая форма одежды не предусматривалась наставлениями вообще, в принципе. Там вообще было своё деление: повседневная, парадная и «для присутствия при дворе в особых обстоятельствах». Это по случаю неких знаменательных событий, которые, однако, не предполагают парадного выхода, своего рода «торжественная повседневная». Например, её предписывалось надевать в случае дежурства при особе Его Императорского Величества, что мне, например, вряд ли грозило, но строить этот мундир всё же пришлось. Более того, я его «не всякий случай» везу с собой в багажном отсеке, как и парадный, и как два запасных повседневных, а также два статских костюма. За чем мне эти последние, вообще ума не приложу, но не на себе нести, так что проще показалось согласиться с жёнами, чем выяснять смысл затеи. В рамках задания, останавливаться в городах мы не должны, общаться с чиновниками лучше в форме, авторитет она добавляет мощно. Разве что во время сборов в Рязань ездить «инкогнито», но для чего⁈ Да, я отвлёкся. По сути придворная форма — та же повседневная, но с парадными погонами и аксельбантами, плюс стоячий воротник с дополнительной вышивкой и белые перчатки при повседневном чёрном ремне. Вот не лень же было кому-то всё это выдумывать, а⁈