- Стало быть, значит, вы гость мой, милейший. Вы находитесь в Кастилло де Миедо. Отсюда до города не слишком далеко. Вы голодны или были голодным? Не смог понять из вашего рассказа. А, в общем, и Бог с ним. Я думаю, что вам будет удобнее сесть за стол рядом со мной. Признаюсь вам, что кресло, в котором вы сидите, жутко неудобное. Я много раз пытался его выкинуть, но рука не поднималась – хорошо вписывается в интерьер. Прошу вас, проходите за стол и разделите со мной скромный ужин, - любезно произнёс хозяин, поднимая канделябр с пола.
У Хуана снова возникло чувство дежавю. Ему показалось, что где-то он уже слышал это название – Кастилло де Миедо. Он пытался вспомнить, где именно, но его попытка увенчалась провалом. Также Хуан не совсем понял словá этого человека. Какой ужин? Зал, где он находился был совершенно пуст и запущен. Однако, как только Хуан встал с кресла и оглянулся, его глаза чуть не выкатились из глазниц. Он уже находился не в мрачном заброшенном зале, а в прекрасно освещённом помещении. Потолочные люстры освещали своими свечами абсолютно все уголки, нигде не было никакой пыли и грязи. Всё казалось совершенно новым. А стол…
На лакированном столе, в котором отражался высокий расписной потолок зала, стояли блюда, которые никогда в жизни не видели глаза Хуана. Фрукты в красивой вазе так и хотели упасть в руку желающему их вкусить, жаренный кабан так и просил, чтобы его разделали и раздали всем желающим за столом. Большой белый торт на небольшом постаменте не мог оставить равнодушным даже самого яростного противника сладких десертов. Все кушанья располагались на прекрасном и изысканном сервизе замечательной работы. Возле белоснежных тарелок с чудными узорами, исполненных, судя по всему, в золоте, лежали сверкающие на свету серебряные приборы с элегантными орнаментами. Рядом стояли серебряные кубки с ножками в виде извивающихся стеблей цветов. Из кувшинов доносился сладостный запах вина, а аромат свежеиспечённого хлеба распространялся по всему пространству зала, от которого у Хуана потекли слюни. В центре стола стоял большой красивый золотой канделябр с высокими белыми свечами. Увидев этот стол изобилия, измученный Хуан застыл от изумления.
- Что же вы, друг мой, еды никогда не видели? - улыбчиво спрашивал хозяин.
- Видел, сеньор. Но такого богатого стола ещё ни разу в жизни не довелось мне застать. Я не понимаю, как это возможно? Здесь ведь не было совершенно ничего!
- Видимо вы очень сильно устали с дороги. Ваше бурное воображение сделало своё дело. Ну вот! Вам подвернулся счастливый случай. Присаживайтесь, будьте моим гостем. У меня давно не было гостей. Не стесняйтесь, - и после этих слов улыбка хозяина в самом прямом смысле слова растянулась до ушей.
Всё ещё ничего не понимая, Хуан с радостью сел за стол слева от хозяина и начал налетать на еду. Он практически не разжёвывал пищу, а почти сразу глотал и запивал вином. Хозяин не притрагивался к еде и всего лишь водил пальцем по ножке своего золотого кубка с вином и внимательно, почти жадно, наблюдал, как отвратительно ел его гость.
- Да-а, сильно же вы проголодались, сударь. Прошу вас, не торопитесь, иначе это отразится на вашем здоровье.
- Извините меня. Словами не описать мой голод, - отвечал смущённо Хуан, остепенился и начал медленно кушать с присущим аристократам этикетом. Он отпил из своего стакана вино. Хозяин продолжал пристально наблюдать за своим гостем и не произносил ни слова, но заговорил, когда последний кусочек мяса кабана спрятался за зубами Хуана:
- Любезнейший, будет ли с моей стороны учтиво спросить вас откуда вы и в чём заключается ваш род занятий? Ах, да! Как вас зовут? Память ни к чёрту. Старею… - смеялся хозяин.
- Меня зовут Хуан Роблес, сеньор. Я из Жироны, а мой род занятий…думаю в данный момент мне будет трудно ответить на этот вопрос. Видите ли, когда я был в Марселе, меня ограбили и ко всем моим несчастьям ещё добавилась смерть моего отца.
- Ну здравствуйте, Хуан. Рад знакомству. Жирона…хороший город. Море, песок, чайки. Бывал там несколько раз. Сожалею вашей утрате. Потерять всё в мгновение ока - очень большая жестокость со стороны судьбы. Мне знакомо чувство утраты. Это большая боль. Крепитесь. Молитесь, ведь в молитвах наше спасение и наша сила. Господь не оставит хороших людей без своей защиты. Однако, сеньор Хуан, так ли вы нищи, как говорите? – хозяин замка немного зловеще улыбнулся на этих словах, а затем продолжил. – А впрочем, неважно! Моё имя Сальвадор Моралес и я к вашим услугам!
Опять странное чувство проскользнуло в мыслях Хуана. Ему показалось, что он тоже уже где-то слышал подобное имя, но не мог вспомнить где. Сальвадор Моралес продолжал изучающе разглядывать своего нового знакомого. Повисла неловкая пауза. Но Хуан своим вопросом исчерпал её:
- Сеньор Моралес, могу я к вам так обращаться?
Старик рассмеялся.
- Не имею ничего против, но для простоты можете звать меня просто «граф».
- Граф, - продолжал Хуан. – я думаю, что я и вы не единственные находящиеся здесь люди. Пока я осматривал замок, я наткнулся на женщину. Она была в белом платье. И была она весьма расстроенная: она плакала.
- В самом деле? Вы кого-то здесь видели? Интересная новость! Но, уверяю вас, мой друг, что кроме нас с вами здесь больше никого нет.
- Только мы с вами? И разве у вас нет слуг?
- Я привык сам ухаживать за собой, сеньор Роблес, и думаю, что вы меня понимаете.
- Конечно, - учтиво согласился Хуан. – Видимо мне привиделась та женщина. Прошу прощения.
- Вам не за что извиняться. Иногда быть внимательным очень полезное качество. Оно пригодилось мне много раз в моей жизни. Один лишь раз я пренебрёг им. Вы сведущи в искусстве, сеньор Роблес? – неожиданно сменил тему разговора граф.
