В е р л е. Что ты хочешь сказать? (Вспылив.) Не на меня же ты намекаешь?
Г р е г е р с (тихо, но твердо). Да, я на тебя намекаю.
В е р л е. И ты смеешь!.. Осмеливаешься!.. А этот неблагодарный, этот фотограф... как смеет он взводить подобные обвинения!
Г р е г е р с. Ялмар ни единым словом не коснулся этого. Не думаю, чтобы у него было хоть малейшее подозрение.
В е р л е. Так откуда же ты взял? Кто мог тебе сказать подобное?
Г р е г е р с. Моя бедная, несчастная мать. Она мне сказала это, когда я в последний раз виделся с ней.
В е р л е. Твоя мать! Этого и надо было ожидать. Вы с ней всегда были заодно. Она и восстановила тебя против меня с самого начала.
Г р е г е р с. Нет, не она, а ее муки и страдания - все, что сломило ее и привело к злополучному концу.
В е р л е. О, ей вовсе не из-за чего было так страдать и мучиться; во всяком случае, причин у нее было не больше, чем у многих других! Но с болезненными, экзальтированными особами не сговоришься. Я это достаточно испытал... И вот ты теперь носишься с подобными подозрениями... роешься в куче старых пересудов и сплетен, позорящих твоего отца. Право, Грегерс, в твои годы пора бы уж заняться чем-нибудь более полезным.
Г р е г е р с. Да, пожалуй, пора бы.
В е р л е. Тогда и на душе у тебя, может быть, стало бы светлее, чем, как видно, теперь. Ну к чему тебе корпеть там на заводе, гнуть спину как простому конторщику и отказываться брать хоть грош сверх положенного жалованья? Ведь это прямо глупо с твоей стороны.
Г р е г е р с. Да, если бы я был уверен, что это так.
В е р л е. Я тебя понимаю. Ты хочешь быть независимым, не быть мне ничем обязанным. Ну вот, теперь тебе и (*652) представляется случай стать независимым, самому себе господином.
Г р е г е р с. Вот? Как так?..
В е р л е. Видишь, я писал тебе, чтобы ты непременно и немедленно приехал сюда в город... гм...
Г р е г е р с. Да... но что тебе, в сущности, понадобилось от меня? Я весь день ждал объяснения.
В е р л е. Я хочу предложить тебе вступить компаньоном в фирму.
Г р е г е р с. Мне? В твою фирму? Компаньоном?
В е р л е. Да. Нам не пришлось бы из-за этого постоянно бывать вместе. Ты мог бы вести дела здесь, в городе, а я переехал бы на завод.
Г р е г е р с. Ты?
В е р л е. Видишь ли, я теперь уж не такой работник, как прежде. Приходится беречь глаза, Грегерс: что-то слабы стали.
Г р е г е р с. Ну, это всегда было.
В е р л е. Не так, как теперь. Да и кроме того... по некоторым соображениям... я мог бы, пожалуй, предпочесть перебраться туда... хоть на время.
Г р е г е р с. Вот чего никогда бы не подумал.
В е р л е. Слушай, Грегерс. Мы с тобой во многом и многом не сходимся. Но все же мы с тобой - отец и сын. И, право, мы могли бы прийти к какому-нибудь соглашению,
Г р е г е р с. То есть с виду?
В е р л е. Да, хотя бы так. Подумай же насчет этого, Грегерс. По-твоему, это возможно? А?
Г р е г е р с (холодно смотрит на него). Тут что-то кроется.
В е р л е. То есть как это?
Г р е г е р с. Я тебе для чего-то нужен.
В е р л е. При столь тесных узах, как наши, надо полагать, один всегда нуждается в другом.
Г р е г е р с. Да, говорят.
В е р л е. И я бы очень хотел, чтобы ты теперь побыл дома некоторое время. Я одинок, Грегерс. Всегда чувствовал себя одиноким, всю жизнь. Но теперь это особенно (*653) дает себя знать - старею. Мне нужно иметь подле себя кого-нибудь.
Г р е г е р с. У тебя ведь есть фру Сербю.
В е р л е. Да, это верно. И я, так сказать, почти не могу обойтись без нее. У нее такой веселый нрав и ровный характер, она оживляет весь дом... а мне это очень, очень нужно.
Г р е г е р с. Так вот, значит, у тебя и есть все, что тебе нужно.
В е р л е. Да, но я боюсь, что так дело не может продолжаться. Женщина в подобных условиях легко может попасть в ложное положение в глазах света. Да я готов сказать, что и для мужчины это неудобно.
Г р е г е р с. О, если мужчина задает такие обеды, как ты, он может позволить себе кое-что.
В е р л е. Но о н а - т о, Грегерс? Ее-то положение? Боюсь, что долго она не выдержит. Да если бы даже... если бы ради меня она и махнула рукой на все пересуды и сплетни... то сам посуди, Грегерс, - у тебя так сильно развито чувство справедливости...
Г р е г е р с (прерывая его). Скажи мне коротко и ясно: ты собираешься жениться на ней?
В е р л е. А если бы так? Что тогда?
Г р е г е р с. Я тоже спрошу, что тогда?
В е р л е. Ты был бы решительно против этого?
Г р е г е р с. Отнюдь нет. Никоим образом.
В е р л е. Я ведь не мог знать... Быть может, дорожа памятью покойной матери...
Г р е г е р с. Я не страдаю экзальтацией.
В е р л е. Ну, как бы там ни было, ты, во всяком случае, снял с моей души тяжелый камень. Мне очень дорого заручиться в этом деле твоим сочувствием.
Г р е г е р с (глядя на него в упор). Теперь я понимаю, для чего ты меня хотел использовать.
В е р л е. Использовать. Что за выражение!
Г р е г е р с. Не будем особенно щепетильны насчет слов, по крайней мере с глазу на глаз. (С отрывистым смехом.) Так вот оно что! Вот зачем я во что бы то ни стало должен был явиться в город собственной персоной. Ради (*654) фру Сербю надо было поставить дом на семейную ногу. Табло из сына и отца! Это нечто новенькое!
В е р л е. Как ты смеешь говорить в таком тоне!
Г р е г е р с. Когда тут в доме была семья? Никогда, сколько я себя помню. А теперь, видно, понадобилось создать хоть нечто в этом роде. В самом деле, как это славно будет: заговорят, что вот сын на крыльях благоговения прилетел к помолвке старика отца. Что же тогда останется от всех этих слухов о бедной покойной страдалице матери? Ни порошинки! Ее сын развеет их по ветру!
В е р л е. Грегерс... право, для тебя, кажется, нет на свете человека ненавистнее меня.
Г р е г е р с (тихо). Чересчур уж близко я присмотрелся к тебе.
В е р л е. Ты смотрел на меня глазами своей матери. (Слегка понижая голос.) Но ты бы вспомнил, что глаза эти... бывали иногда отуманены.
Г р е г е р с (дрожащим голосом). Я понимаю, на что ты намекаешь. Но кто виноват в несчастной слабости матери? Ты и все эти!.. Последнею была эта бабенка, с которой свели Ялмара Экдала, когда самому тебе она... о-о!..
В е р л е (пожимая плечами). Слово в слово, как сказала бы твоя мать.
Г р е г е р с (не обращая на него внимания). И он, эта великая, детски доверчивая душа, по уши увяз теперь в этой лжи... Живет под одной кровлей с такой... и не знает, что его так называемый семейный очаг построен на лжи! (Делая шаг к отцу.) Как оглянусь на пройденный тобой путь, словно гляжу на поле битвы, усеянное разбитыми человеческими жизнями.
