Марина Бёрн
Особое требование
Глава 1. Крокодилина
Аля
– Смотри, куда прёшь, крокодилина!
Слова мясистым кулаком бьют под дых. Мерзенько так. Болезненно.
Сдуваю со лба прилипшую прядь волос и бросаю мимолётный взгляд на обидчика, с которым столкнулась секундой ранее. Впрочем, столкнулась – громко сказано. Так, слегка задела, подгоняемая хлынувшей из переполненного вагона метро толпой. Кто же виноват, что это худощавое чудо в костюме споткнулось, упало, да выронило портфель. А тот, по закону подлости, открылся, вывалив на платформу всё содержимое.
Ладно, может, и я.
Самую малость.
Но разве это повод обзываться?
– Я не хотела, – лепечу, наклоняясь и выдирая из-под чьей-то торопящейся ноги лист бумаги. Протягиваю пострадавшему. Рассматривает чёткий отпечаток ботинка и тяжко вздыхает:
– Из-за тебя, неуклюжая, вся работа насмарку.
Ну вот. Вдобавок к крокодилине ещё и неуклюжая. Час от часу не легче.
– Простите. Вы просто слишком лёгким оказались.
Молодой человек с силой выхватывает из моих рук документ, запихивает в портфель и судорожно закрывает защёлку. Встаёт, резким движением поправляет сальные светлые волосы и бежит к эскалатору. Потом неожиданно тормозит, машет в мою сторону кулаком и желчно кидает:
– Лучше быть лёгким, чем такой жирдяйкой, как ты.
Дрожь пробегает муравьями по коже. Дожидаюсь, пока злословец скроется из виду, и только потом встаю с корточек. В полной прострации доползаю до эскалатора. Поднимаюсь наверх. Стараясь сохранить бодрость духа, пересчитываю фонари.
Раз, два, три…
Это же надо было в такой важный день нарваться на неадеквата. Ну подумаешь, бумажки какие-то пострадали. Распечатать снова – плёвое дело. Принтера в офисе нет, что ли? Тоже мне, трагедия.
Пять, шесть, семь…
Мог бы посмеяться, в шутку ситуацию перевести. Куда там! Сразу я ему неуклюжая жирдяйка-крокодилина.
Восемь, девять…
Может, я, конечно, и не дюймовочка – дюжина–полторы дополнительных килограммов у меня и правда имеется, – но чтобы величать меня жирдяйкой! Это, знаете ли, совсем совесть потерять надо.
Сегодня явно не мой день. Да ещё сыпь так неудачно выступила. Но даже если, по мнению белобрысой козявки, внешностью я не блещу, разве это повод обзывать почти ни в чём неповинного человека рептилией?
Эх…
Вздыхаю и прекращаю счёт.
Нашла тоже время для самобичевания. Сейчас важно сосредоточиться на главном. Собеседование в «Санберри» ровно в десять. А значит, надо немедленно отбросить мрачные мысли, глубоко вдохнуть и настроиться на победу. У меня всё схвачено и ничто – ничто я сказала! – не выбьет меня из колеи.
Так что на дураков внимания не обращаю и действую по плану: сейчас выйду на улицу, за пять минут добегу до дома – о, спасибо, всевышний, за близость дома к метро – и за полчаса приведу себя в благородный, подобающий вид. А там до бизнес-центра рукой подать – пятнадцать минут и вуаля! В запасе останется ещё минут двадцать. Ну супер же, супер!
Стряхнув с плеч остатки жалких мыслей, выбираюсь на свежий воздух – в лето, утреннее солнце и суетящийся Питер – и бойко сбегаю по ступенькам здания метро. Теперь только вперёд, к дому!
На подходе к светофору сумка начинает дребезжать. Пара секунд уходит на поиск телефона, покоящегося на дне. Выудив вопящий гаджет из необъятной котомки, отвечаю на вызов.
– Алла Васильевна? – Не сразу соображаю, что обращаются ко мне. Для друзей и коллег я всю жизнь была Алей, и «Алла» по паспорту режет мне слух. – Это Кристина Владимировна из «Санберри». У вас на десять утра назначено собеседование с Макаром Сергеевичем.
– Да-да, конечно, – щебечу я. – Я вас узнала.
– У Макара Сергеевича случились изменения в расписании. К сожалению, в это время он будет занят. Боюсь, что единственный вариант встречи – в девять ноль-ноль. – Гляжу на часы. До девяти осталось тринадцать минут. – Вы, вероятно, подъехать не успеете, так что нам придётся отменить…
– Нет-нет! Всё в порядке, – выпаливаю я, не давая Кристине Владимировне договорить. – Успею.
– Успеете? – Удивление бежит впереди собеседницы.
– Всенепременно.
– Что ж…– После моего согласного хмыка продолжает: – Тогда будем вас ждать.
На этой фальшивой ноте Кристина Владимировна отключается.
Ёлки-палки!
Похоже, утренний блондин меня сглазил.
Швыряю телефон в сумку.
Растерянно почёсываю шершавую щеку – прыщиков, кажется, стало ещё больше – и пялюсь в витрину магазина, рядом с которым успела пристроиться. Из окна на меня растерянно смотрит оранжевое страшилище с причёской Хагрида – в необъятной толстовке и расклешённых джинсах. Не сразу доходит, что шарик напротив – это я.
Кажется, мальчишка был не так уж далёк от истины.
Ну и видок…
Кто же в здравом уме возьмёт на работу такое чудо? «Санберри», конечно, славится креативностью и свободой нравов, но не настолько же.
С нежной жалостью приглаживаю распушившееся гнездо на голове.
Так.
Стоп.
Некогда разводить нюни.
Хоронить себя заживо можно и на ходу.
Моя задача сейчас развернуться и просто идти. Быстро. Уверенно. Вон к тому бизнес-центру.
Ноги делают шаги в нужном направлении, в то время как внутренний голос продолжает причитать.
Это всё Валька виноват! Сколько наглости надо иметь, чтобы позвонить лучшей подруге в одиннадцатом часу вечера накануне важнейшего собеседования и, рыдая в трубку, заставить тащиться за тридевять земель! Травма у него, понимаешь ли. Бросила девушка, с которой он аж месяц встречался. А обо мне, между прочим, за этот месяц ни разу не вспомнил. Зато когда понадобилось плечо для рыданий и соплей – в прямом смысле, между прочим – тут он без Али не может. Выкрики In vino veritas после каждого бокала вина мне теперь в кошмарах будут сниться. Блок недоделанный, а не Валька!
Конечно, наутро в зеркале я увидела не будущую помощницу генерального директора самого крутого маркетингового агентства России, а разбитую, уставшую нечисть с красными глазами и безобразной сыпью на лице из-за дурацкого бокала – знала же, что у меня аллергия на алкоголь. Да ещё и в заляпанной блузке. Валька с фразой «вернёшь, не благодари», подсунул мне комок оранжевого безобразия, называемого толстовкой. И теперь я предстану на собеседовании… в этом.
Ух, встречу Вальку – прибью!
Ладно.
О насилии позже.
Сейчас надо отставить панику и мыслить логически.
Второго шанса попасть в «Санберри» у меня не будет. Нечаев не из тех, кто меняет помощниц как перчатки. Кристально ясно, что если я пропущу собеседование, должность умчится от меня со скоростью маглева. Тем более любовь «Санберри» к быстрому принятию решений давно стала притчей во языцех: смотрят всех кандидатов в один день и тут же дают ответ. Выбор невелик: опозориться, но иметь призрачный, но всё же шанс попасть на работу в компанию мечты, или сразу устроить мечте пышные похороны.
Всё.
Решено.
Предстану перед потенциальным боссом в естественном виде – ненакрашенной краснощёкой крокодилиной в сомнительном наряде. И будь что будет.
Подбегаю к бизнес-центру одновременно с оранжевой кляксой – собственным отражением в стеклянной двери. На ходу выуживаю из сумки резинку, и недолго думая, собираю растрёпанные волосы в хвост. Вот теперь я настоящая серая мышь. Хотя какая там мышь! Скорее, оранжевый хомяк.
С шумом выдыхаю, как алкаш перед новой рюмкой. Расправляю плечи, пытаясь откопать спрятавшееся достоинство, и захожу внутрь. Подплываю к охраннику.
– Доброе утро! Я на собеседование в «Санберри».
Суровый мужчина изучает мои документы и делает пометки в журнале. А затем поднимает глаза и откровенно, с вожделением пялится. Не на меня, нет. На подошедшую длинноногую блондинку в угольно-чёрном, как свежеуложенный асфальт, брючном костюме. Глубокий вырез её жакета недвусмысленно намекает: под ним ничего, ничегошеньки нет! Поспешно отворачиваюсь в надежде сохранить остатки уверенности. Мужчина расплывается в масленой улыбке.
