Особое требование - Бёрн Марина

Ёлки зелёные! Ну и вопросики!

Поскольку никто из претенденток не горит желанием отвечать первой, Нечаев сам выбирает жертву – Софию, не успевшую вовремя залюбоваться столом. Именно в её сторону летит грозное «вы».

– Я… Я могу подготовить для вас презентацию, Макар Сергеевич, – неуверенно начинает она. – Собрать отчёты, которые на встрече могут понадобиться. Или снабдить вас цифрами…

Нечаев едва заметно кивает, и голос Софии набирает обороты. Не сказать чтобы Нечаева это радовало. С больной-то головой.

Он выслушивает Софию, затем передаёт эстафету следующей кандидатке. И так по кругу.

Уловив успешно заданный курс, предложения льются как из рога изобилия: организовать трансфер, проверить расписание директора, чтобы его, бедняжку, ничто не отвлекало от встречи, организовать зону для общения. На последних словах в голове моей становится пусто, как в холодильнике худеющего. По закону подлости именно тогда Нечаев обращается ко мне:

– А вы что скажете?

Хлопаю ресницами в надежде выиграть время.

Так…

Думай, Алечка, думай!

Все девчонки отвечали как по учебнику. Вот только если клиент такой важный, то я в жизни не поверю, что Нечаев не готов к встрече. Смысл тогда собирать информацию, которая у него уже есть? Очевидно, что только сам Нечаев может повлиять на успех. А он сегодня не в форме…

И тут меня осеняет!

Не в форме!

Точно!

Ответ пронзает мозг заточенной стрелой.

– Макар Сергеевич, мне ответить честно… – раскачивая ручку между пальцами, словно маятник, бросаю я. – … или правильно?

– Как есть, – говорит чей-то будущий босс. Велик риск, что после ответа он будет уже не мой.

Ладно. Терять нечего. Не повторять же попугаем одно и то же в сотый раз.

Снова снимаю со спинки стула сумку, копошусь внутри, как Дед Мороз в мешке с подарками и, не скрывая радости, выуживаю цилиндрический пластиковый тюбик. Тот самый, без которого я в последнее время к Вальке не езжу.

– Вуаля!

Поднимаю баночку выше, чтобы каждый в кабинете уловил ход моих мыслей. В ответ от великолепной семёрки прилетает тишина.

– Дайте мне ваш стакан, – киваю Нечаеву.

– Что? – тормозит он.

– Стакан, говорю, дайте.

С опаской пододвигает наполовину полный стакан с водой. Открываю пузырёк, выуживаю пухлую жёлтую таблетку из тюбика, по форме напоминающую игровую шашку, и бросаю в воду. Таблетка недовольно шипит, отстреливаясь нескончаемой очередью пузырьков. Все присутствующие заворожённо наблюдают за зрелищем – прямо школьники на уроке химии. Когда последний пузырёк лопается, приподнимаю стакан. Убеждаюсь, что таблетка полностью растворилась и протягиваю жидкость цыплячьего цвета директору.

– Вот. Пейте.

– Что это? – Глава «Санберри» не торопится опустошать стакан.

– То, что поможет вам провести переговоры на отлично. – Нечаев смотрит на меня, как на сумасшедшую. – Шипучка от похмелья!

Я говорила что-то про тишину?

Забудьте.

Что такое тишина я узнала только сейчас.

Могильная, как ночью в склепе.

– Шипучка… – испепеляет меня взглядом Нечаев, как солнечный луч сквозь лупу. Голос его становится особенно грозным, – … от похмелья?

– Вам нужен результат или шашечки? – отбрыкиваюсь, не давая себе отступить.

– С чего вы решили, что у меня… похмелье? – сердится так, будто вчера не пил. Ишь какой. Знаю я его брата. Валька каждый месяц топит свои горести в бутылке. Нет, чтобы к психологу походить. Балбес.

– Ну как же? Вы же, вон, держитесь рукой за голову. Хмуритесь, когда кто-то начинает говорить слишком громко. На часы посматриваете – сидеть-то вам, наверное, тяжко. Все признаки налицо.

Девицы за столом переглядываются, явно приняв меня за несмышлёную дурочку. Бородатый Егор Феликсович, что сидит напротив, начинает откровенно хохотать. Директор усмиряет его убийственным взглядом. А потом поворачивается ко мне. И тихо так, жутковато, спрашивает:

– Вы сейчас издеваетесь?

– Нет, почему же… – уже не так уверенно бормочу я. – Средство проверенное. Мёртвого на ноги поставит. Через пять минут козликом прыгать будете, а не от боли морщиться.

Э-э-э…

С козликом я явно погорячилась.

Надо срочно исправлять ситуацию. Поэтому тихонечко так, чтобы Макару Сергеевичу не доставлять дополнительной боли, добавляю:

– Про козлика – это я образно…

Под тяжёлым, как гиря, взглядом Нечаева сильнее вжимаюсь в кресло. Вот бы сейчас испариться, что ли.

– М-да, – задумчиво отвечает он. И это «м-да» мне совсем, ну совсем не нравится. Знала же простую истину! Между честным ответом и правильным всегда выбирай второе.

– А впрочем, Макар Сергеевич, забудьте про моё предложение, – спешно пытаюсь исправить положение я. – Давайте начнём сначала. Вот вы только что задали свой вопрос. А я как будто и не наклонялась, и из сумки ничего не доставала, и козлик из моего рта не выпрыгивал… Отвечаю вам такая с полной серьёзностью: «Конечно, Макар Сергеевич. Предложения будут. Прежде всего, я изучу CRM и подниму досье клиента. Выясню, что он любит, чем увлекается, что посещал за последнее время. Надо будет – позвоню его секретарю и побеседую лично. И после этого предоставлю вам исчерпывающую справку о клиенте в письменном виде, чтобы во время беседы вы надавили на нужные кнопки».

Нечаев не торопится сменять гнев на милость, и моя решительность тает, как снег в плюсовую погоду.

– Хотя что-то мне подсказывает, что всё это вы уже давно сделали, – скиснув окончательно, говорю я. Смотрю на него взглядом того самого козлика, надеясь на снисхождение. Увы, пощады козлику не видать.

– Всё с вами ясно, – смотрит в бумажку и ехидно так добавляет: – Алла Васильевна.

– Можете звать меня Алей, Макар Сергеевич, – брякаю напоследок я вместо того, чтобы замолчать навеки.

– Матерь Божья. – Нечаев вздыхает и морщится. Вздыхаю в ответ, отчего получаю очередной, бьющий на поражение взгляд. – У кого ещё есть идеи?

Со всех сторон поднимается гул женских голосов. А я притихаю.

Ну я и вляпалась.

М-да…

О чём я там мечтала?

Пробраться окольными путями через личного помощника Нечаева в департамент брендинга «Санберри»? Ну-ну. Пока что я умудрилась пулей подлететь к выходу. И боюсь, после моих предложений Кристина Владимировна наложит на резюме Али Солнцевой вечный бан. А ведь счастье было так близко…

Впрочем, не строй иллюзий, Аля. Разве среди этих девиц с подиума у тебя были шансы? Вон, Егор Феликсович с козлиной бородкой весь слюной изошёлся, глазки туда-сюда бегают, только на тебе и моргают.

Вздыхаю снова.

Нет.

Шансов не было.

От поднявшегося гула за столом Нечаев потирает висок.

Не захотели, Макар Сергеевич, пить антипьянскую таблетку, вот теперь страдайте. А мне вас не жалко. Ни капельки.

Спустя пару минут его трезвейшеству дискуссия надоедает:

– Всем спасибо. Я понял. Сейчас я задам последний вопрос. Прошу каждую из вас ответить одним предложением.

Девчонки напрягаются. А я уже нет. Что толку переживать, когда сидишь в беспросветной яме?

– Зачем вы пришли сегодня на собеседование? Отвечайте, как только будете готовы.

Слушаю ответы вполуха: «Мне бы очень хотелось поработать с вами, Макар Сергеевич. Уверена, под вашим чутким руководством…», «Меня восхищает ваш клиентоориентированный подход…», «Я уверена, что мои навыки могут быть полезны „Санберри“ и вам лично, Макар Сергеевич».

Выслушав кандидаток, Нечаев, с видимой неохотой обращает взор на меня.

– Вы тоже мечтаете работать личной помощницей, Аля? – Он специально делает акцент на моём имени, будто напоминая о казусе. Вот честно! Я собиралась быть смирным козликом, но Нечаев говорит таким уничижительным тоном, что моя гордость восстаёт из пепла. Вскинув подбородок повыше, с вызовом отвечаю:

– Нет, Макар Сергеевич. Личной помощницей я была два года, пока училась в университете и давно переросла эту должность.