Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
О чём они говорили до утра и до чего договорились – автору неизвестно. Очень даже может быть, что о дяде Фиме или о колодце старого двора, об Одессе или Москве, или даже Карелии. Или о том, что Бог особо не напрягался, создавая нас… Или, к примеру, о том, что жизнь – это огромная коммунальная квартира, с лабиринтами коридоров, комнат, подсобных помещений, населённая самыми разнообразными жильцами. Некоторые из которых остаются с вами, даже когда закрыли за собою дверь, сбежали по лестнице и сменили место бытия. Ваше время переехать навсегда ещё непременно настанет. И кто знает, может быть, первым, кто вас встретит на новом месте, будет старый одноглазый кот, уши которого похожи на кружевную салфетку, и, наконец-то, именно там и именно вы будете знать тайну его имени…
И верхом неприличия было бы подглядывать сквозь годы туда, где любопытный ветер, гоняющий по плитам Монастырского пляжа скомканный лист, распластал его на влажном от брызг пирсе и, на минутку успокоившись, запечатлел в себе написанное летящим неразборчивым почерком:
Неумолимо стелется прибой,
Врезаясь клином в мол на страже брега.
Над лунною дорожкою немой
Кольцо небес в сиянье оберега.
Ветров так долго жданная прохлада…
Среди огней вдали ночного града
Подарен нам случайный фейерверк.
И хмель, вливаясь в кровь души, навек
В ней остаётся чудом голограммы.
И нам всем – и автору, и читателям – остаётся только пожалеть дворника Владимира, пришедшего выпить бутылку водки на место смерти Примуса. Пожалеть за то, что в облаке пыли, поднятой всё тем же ветром, ему почудился врубелевский Демон, но только не печальный, а довольный, как самый что ни на есть бенгальский слон! Видение очень напугало нашего милого пропойцу. И хотя фигура довольного Демона растаяла вслед за унёсшимся дальше шквалом, Козецкий присел на тёплый бетон плит Монастырского пляжа и расплакался. И плакал он, надо полагать, от страха перед лицом судьбы.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
