Сделай громче - Нижегородцев Денис

Однако новая знакомая не оставила попыток проследить за мной и запомнила мой адрес: Москва, улица Академика Ильюшина, дом №…, квартира №… И все последующие дни, когда я буднично ходил на работу и возвращался вечером домой, эта милая эмотивная женщина вполне могла копать под меня…

– …Ильюшина, дом №…, квартира №… – могу представить, как она украдкой от всех вглядывалась в экран мобильного телефона.

– Ну и кто он? Убийца, насильник, извращенец?

– Ты дошутишься…

– Давай уже, не томи, ты там два десятка вкладок открыла!

– Погоди.

– Мне тебя каждый раз за язык тянуть?

– В общем, в слитой базе жителей этого дома в нужной нам квартире зарегистрированы Лаврухин И. В., Гущина А. А. и Лаврухин М. И.

– Такс… С кого начнем? Рискну предположить, что Гущина – либо жена, либо мать, но скорее, конечно, первое!

– А Лаврухин М. И. может приходиться сыном Лаврухину И. В.

– Молодец, купи себе шоколадку с мясом!

– Мне тоже нравится это выражение.

– А кому оно не нравится?.. Но что это нам дает?

– А то, что в соседней инженерно-технической школе в седьмом «А» классе учится Матвей Игоревич Лаврухин, зарегистрированный по уже известному нам адресу.

– И снова молодец! Стало быть, отец мальчика – Игорь?

– С большой вероятностью, да.

– И на этого Игоря Лаврухина нет ничего в сети?

– Есть минимум три Игоря Лаврухина, подходящих под описание…

– И?!

– Один – генеральный директор ООО, которое занимается грузоперевозками.

– Фотографии нет?

– Фотографии нет.

– Второй?

– Инвалид-колясочник, стоящий на учете в районном управлении социальной защиты, и тоже без фотографии.

– Точно не наш кандидат!

– Ну а третий… руководитель психологического центра.

– Тааак… И фотография есть?

– И фотография есть. Правда, там он еще молод…

– Неужели других нет?

– Нет. Но на эту очень похож.

– Значит, сто процентов – он! И он – психооолог!

– Не на сто, но, скорее всего, он…

– А психологов-то мы и не любим… Ладно, какой следующий шаг?

– Думаю, сходить в школу…

– Это зачем еще?

– Посмотреть на Матвея Игоревича…

– Чтобы что?!

– Скажи мне, кто твой сын, и я скажу – кто ты…

Так, пока я, ни о чем не подозревая, принимал очередных клиентов, за моей спиной вполне возможно зрел заговор! Эмотивная женщина отчего-то решила бросить вызов почти незнакомому эпилептоиду, которого впервые за многие годы угораздило проявить слабость…

Глава 9. Бывшая будущая клиентка

Александр Аркадьевич Северов (забыли про него уже? – тогда вспоминайте!) вновь развалился на своей кровати. В прошлый раз мы не договорили. А вы забыли меня спросить о том, зачем я в принципе хожу к супервизору, который может меня высмеять и уесть, и кому я опасаюсь рассказывать о целом ряде вещей.

Все просто. Потому и не рассказывал всего, что высмеет или уест. Однако Северов в своем роде уникален. И, несмотря на все издержки, он был идеальным психологом конкретно для меня. Будучи гипертимом, странным шизоидом, манипулятором-истероидом и преследователем-эпилептоидом, этот человек-конструктор всегда безошибочно определял, где правда, а где ложь, давал максимально точные оценки ситуациям и делал удивительные выводы, которые больше не сделал бы никто. Другими словами, он гораздо лучше меня умеет читать ваши мысли. Но я тоже тянусь и учусь. Во всяком случае, тянулся и учился у него до последнего времени…

– …То есть, она решила заявиться в школу и проследить за Матвеем? – задумчиво повторил за мной Александр Аркадьевич.

– Терпеть не могу привычку, когда повторяют чужой вопрос, пока обдумывают свой ответ! – подумал я.

– Ничего, потерпишь, старость надо уважать.

Ну а я все еще молчал, дожидаясь, пока учитель скажет, наконец, что-нибудь и по существу.

– Хммм… Что было дальше? – Северов принялся демонстрировать еще одну безумно раздражающую меня привычку. Периодически он щелкал пальцами.

– Ааа!

– Ничего-ничего, как говорят, Бог терпел и нам велел. Мне тоже не нравится, что ты не закрываешь дверь в ванную, когда моешь руки.

– Я сделал так всего один раз!

– Технически, может, и один, просто второй раз я сам не дал этому совершиться, успев сделать тебе соответствующее внушение.

– Бесишь!

Но вернемся к моей эмотивной клиентке. Вскоре после нашей встречи в метро она претворила в жизнь свою мысленную угрозу и действительно притащилась в школу к моему сыну. И аккурат в тот день, когда Матвея вызвали к директору – напыщенному, как индюк от сознания собственной гениальности и невероятно безголовому в обычной жизни шизо-истероидному математику Абраму Семеновичу Виторгану. Этот тип даром что не щелкал пальцами – хотя я свечку не держал, может, и щелкал – однако обладал целым букетом других, не менее раздражающих «достоинств» своего ведущего типа: гривой непокорных, вкривь и вкось торчащих волос, сильнейшей близорукостью и тучным неповоротливым телом, которое постоянно что-нибудь или кого-нибудь сшибало – от вазы с цветами до учеников и их родителей.

Вдобавок, г-н Виторган недавно прошел ускоренный курс «Психология на все случаи жизни» от одного из диванных коучей, которого язык не повернется назвать коллегой. И последние полгода обучения Матвея в школе ее директор отчего-то возомнил себя равным мне. В наши редкие встречи он уже даже похлопывал меня по плечу и, переходя на доверительный шепот, говорил «что-то на психологическом», а точнее нес всякую околесицу, которая, по его мнению, должна была быть мне понятна и даже в какой-то мере нас объединяла…

Дошло до того, что директор начал давать мне профессиональные советы! Мол, видел он одну хорошую статейку, которую уж я-то, наверняка, прочитать еще не успел, так там о каком-то синдроме говорится проще и яснее, чем я даже могу себе вообразить. Короче говоря, этот товарищ стал меня сильно подбешивать. А поскольку с женой мы договорились, что она занимается ведением всего домашнего хозяйства, а я беру на себя хотя бы образование нашего единственного сына, в школу нечасто, но приходилось ходить именно мне.

И вот, в один злополучный день Матвея вызвали к директору. Повод действительно был. Сын оказался среди учеников, которые подшутили над учителем алгебры и геометрии – очень тревожной женщиной, которая как будто сама напрашивалась на то, чтобы ее постоянные страхи превратились, наконец, в реальность. В итоге публичное унижение, которого она так ждала, действительно свершилось. Ну а в моем сыне вдобавок ко всем моим проблемам разглядели лидера компании хулиганов, что, в общем, не удивительно, учитывая, чей он наследник: эпилептоид «по папе» и шизоид «по маме». Нет ничего токсичнее этой гремучей смеси, которая «органично» сочетается только внутри психопатов. Ну и выбор у Моти в сущности был один – либо быть забитым ботаником, как когда-то его мать, либо альфа-особью, как… ну вы поняли! А потому сын выбрал второе.

Я не знал, какими последствиями мне будут грозить описываемые события. Но любой вызов в школу априори означал не самый полезный разговор с не самым приятным собеседником. Потому в ответ на настойчивые приглашения директора, в хаотичном порядке разосланные мне во всех видах мессенджеров и социальных сетей, я ограничился дежурным ответом:

– Извините, я занят. Передайте все запиской с Матвеем. Спасибо.

Однако свидетельницей довольно громкого разбора полетов в школе, как выяснилось, стала наша эмотивная незнакомка. Она стояла под дверьми директорского кабинета, а потом еще выслушивала отповедь Матвею и в коридоре. Что самое интересное – критика была направлена не столько даже против моего сына, сколько против меня! От человека, который по-черному завидовал моему профессиональному успеху и прилюдно самоутверждался за счет малолетнего хулигана.