Дом, где живет лето - Мур Мег Митчелл

Так начинается эта история. В 2006 году Стивен Маклин навещал свою девушку, с которой они встречались еще с колледжа, Эгги Баумфельд (Бостонский колледж; вперед, «Иглз»!), у нее в бостонском Бэк-Бей, где она жила, пока получала степень в Школе менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом. Эгги жила на углу Ньюбери-стрит и Кларедона, в милой двухкомнатной квартирке с кухней-столовой. Ни у кого в магистратуре не было второй комнаты и кухни-столовой, но для Эгги жилье снимал ее дедушка из Миннесоты, самый настоящий магнат в сфере недвижимости.

В тот памятный пятничный вечер Стивен Маклин, редактор «Виллидж Войс», выехал из Нью-Йорка на скоростном поезде «Амтрак Асела» в 16:05 – транжирство, обычно он садился на автобус, а если и ехал поездом, то не «Аселой», – который высадил его на станции в Бэк-Бей в 19:16. Примерно семнадцать минут спустя он открывал дверь в квартиру Эгги запасным ключом, который она ему дала; еще тридцать секунд спустя он, в шоке, негодовании и, возможно (это он осознал сильно позже), с некоторым облегчением, услышал сладостные стоны, доносившиеся из большой комнаты, где Эгги и ее сокурсник по корпоративным финансам, Майкл, выпускали пар после успешной презентации.

Куда пойти, сделав такое открытие? Билет на «Аселу» «туда-обратно» обмену и возврату не подлежал.

К счастью, трое приятелей Стивена по Бостонскому колледжу – Мерф, Финн и Скутер – жили в какой-то дыре в Брайтоне неподалеку. Стивен ушел как раз вовремя – он хорошо знал Эгги, чтобы определить по голосу, что она приближается к оргазму. Он подал сигнал бедствия. Конечно, брайтонская компашка не против, если Стивен переночует у них. Мерф, Финн и Скутер – ага, с такими именами они будто трио из ситкома – приняли Стивена как родного, поддержали его тремя рюмками «Егермейстера» и потащили в «Вену», где полным ходом шел девичник: пять девушек из Фордхэма поздравляли шестую, которая первая из них выходила замуж (звали ее Марисса, из Кембриджа). Начали они, понятно, с ужина в «Последнем пристанище Дика», куда в Бостоне шли все, кто вступал в брак до двадцати семи.

Подружкой невесты был не кто иной, как Луиза Фицджеральд, одна из самых многообещающих студенток на исторической программе Колумбийского университета. На будущей невесте – что бы вы думали? – был белый козырек с фатой до плеч. Луиза же надела любимые джинсы клеш и блузу эпохи 1930-х, купленную в винтажном магазинчике на Брум-стрит. Ну да, она не прочь потанцевать под Hips Don’t Lie Шакиры и Вайклефа Жана и совсем не прочь, чтобы красавчик-редактор «Виллидж Войс» с разбитым сердцем, с которым они встретились в очереди в туалет, потанцевал с ней.

Под конец вечеринки они обменялись телефонами.

Пропустим слезливые, непринятые извинения Эгги, телефонные разговоры Луизы и Стивена, ухаживания, свидания с первого по пятнадцатое, знакомство с семьями. Отец Луизы, судья Федерального окружного суда штата Мэн, вселял трепет; мать, Энни, выглядела элегантно и улыбалась приветливо. У Стивена в Филадельфии была большая дружная семья: три брата, которые работали с отцом в сантехнической компании «Маклин и сыновья». (Старший, Робби, когда Стивен решил податься в белые воротнички, сказал, что отец подумывает переименовать компанию в «Маклин и сыновья минус один».) Второй по старшинству, Джо, женился на своей школьной возлюбленной и обзавелся тремя сыновьями. Ник, на год младше Стивена, не говорил ему, что, когда Эгги была у них на День благодарения, во время десерта она положила свою руку под столом ему, Нику, на бедро (это – до ежегодной семейной игры в футбол с участием братьев, отца и целой ватаги кузенов, как завещал Кеннеди).

Нью-Йорк, 2007 год. Стивен и Луиза сняли жилье в послевоенном доме на Западной 111-й улице. У Луизы закончились занятия в Колумбийском, она работала над диссертацией и преподавала у студентов. Это были насыщенные, счастливые дни. Луиза двигалась семимильными шагами – она собиралась показать, что принадлежит к той породе студентов, столь же редкой, что и борнейский орангутанг, которые вовремя сдают курсовые и диссертацию и счастливо выходят на рынок труда.

Каждое утро Стивен садился на поезд номер один до центра, ехал до Кристофер-стрит и пешком шел до офиса «Войс» на Купер-сквер. Когда он уходил, Луиза заваривала вторую чашку кофе и садилась на крошечной, как почтовая марка, кухне работать. Дважды в неделю она меняла тапочки на уличную обувь и читала вводный курс студентам в Колумбийском.

В сентябре на свадьбе одного из приятелей Стивена по Бостонскому колледжу Луиза наконец встретилась с печально известной Эгги Баумфельд. Та одарила Луизу ледяным, оценивающим взглядом и протянула ей длинные, унизанные камнями пальцы; на краткий, но жуткий миг Луиза решила, что должна поцеловать их.

В конце 2008 года, в канун Рождества, – предложение. Радостное «да». Шампанское, звонки домой. Снова шампанское. Конечно, свадьба будет в Смотровой башне! Для Луизы по-другому и быть не может. Стивен был в Совьем Клюве с Луизой прошлым летом, он жил в Каюте, а Луиза – в Розовой комнате, для приличия. И даже если его посещали мысли о том, не будут ли все их отпуска проходить в этом доме, с родителями Луизы, вслух он не высказывал никаких сомнений. В конце концов, он был влюблен! А вид на океан из панорамного окна столовой был великолепен, как и следовало ожидать.

Дату назначили на май.

2009 год. За день до того, как Луиза Фицджеральд предстала перед комиссией по защите диссертаций, ее вырвало в туалете Файервизер-холла. Нервы. Объяснимо, кто бы не нервничал? Столько работы, столько часов, и все решится в один день.

Три дня спустя они отправились в ресторан «Пистиччи», который так любила Луиза. Когда официант поставил перед ней ее любимое блюдо, «пенне пистиччи», ее снова замутило. Кусочки домашней моцареллы в желто-красном томатном соусе заставили желудок сжаться. Снова в уборную. Аптека «Дуэйн Рид» на Бродвее открыта круглосуточно.

Только она и Стивен знали, зачем швея слегка отпустила лиф свадебного платья и почему Луиза прилегла на двадцать минут, прежде чем надеть свои белые туфли с трехдюймовым каблуком, открытым носком и брызгами стразов. Множество клеток в ее матке активно делились, чтобы в конце концов стать Мэтти Маклином.

2010 год, теплый зимний день, Мэтти в сумке-кенгуру, Луиза, как обычно, гуляет по Морнингсайд-парку, звонок от научного руководителя: Луизе предлагают работу в Рид-колледже в Портленде, Орегон. Научник расхвалил ее перед коллегами; ей следует податься. (Я ведь не могу летать через всю страну туда-сюда? – думала Луиза. У меня же малыш!)

Да. Но таково научное сообщество. Ты должен быть готов отправиться туда, где есть работа. Ты летишь туда, куда надо слетать.

Перелет; молокоотсос упакован в гладкую черную сумку. Луиза в восторге от Рида. От Портленда. От удивительной возможности пожить на другом конце страны, где перед Мэтти откроются просторы, которых он ни за что бы не увидел в Нью-Йорке. Несколько собеседований, предложение о работе по телефону, Стивен открывает дверь, сам едва договорив по мобильному.

– Есть новости, – выпалила Луиза, светясь от гордости и ликования.

– И у меня. – В глазах Стивена мелькнула паника.

Она сглотнула и произнесла:

– Ты первый.

– Джо звонил, – сказал он. – Он у родителей. Мама больна. – Он моргнул и вдруг показался ей моложе и одновременно старше, чем был. – Очень больна. Обширный инсульт.

Луиза отказала Риду; Нэнси Маклин умерла полгода спустя. Луиза была подавлена – должности штатного преподавателя истории не сыплются с неба, они вообще ниоткуда не сыплются, – но старалась скрывать собственные огорчения, потому что Стивена смерть матери подкосила еще больше. Мэтти пошел в детский сад; ни одна из тамошних мамочек, кажется, за всю жизнь не взяла в руки ни одной книги, все, о чем они могли говорить, это первые зубки и мастит. Луиза приходила в Колумбийский, но вела только одну пару. Ее друг Франклин, с которым они когда-то вместе учились, гей-одиночка, получил работу в Чарльстонском колледже. Его ничто не связывало. Луиза старалась не завидовать – и завидовала. Она выступила на конференции, опубликовала статью. Но на пятки наступали новые выпускники.