Хозяин пустоши - Д Алекс

В груди болезненно щелкает, ладони мгновенно становятся влажными.

– Ариадна, – выдыхает Микаэль, безошибочно опознав инициалы.

Я продолжаю смотреть на экран, читая сухие строки файла:

– Ты что-нибудь понял? – Фостер заканчивает читать одновременно со мной, прищуривается, задумчиво почесывая подбородок. – Я ничего. Кроме того, что твою сестру переместили на «Аргус», чтобы инициировать какое-то «зеркало»… Резонатор вирусной активности, бионоситель, Ядро… – в голосе Микаэля слышатся сомнения и досада. – Она что, антивирус? Или наоборот?

Я молчу, машинально сжимая пальцами край стола, будто вдавливая в древесину накопившиеся догадки и бесконечные вопросы.

– Вероятно, это означает, что она не заражена, – предполагаю я, исходя из содержимого файла и только из него, так как других источников для альтернативных версий у меня нет. – Но в её теле пассивно присутствует вирус.

– Как мина с часовым механизмом? – мрачно резюмирует Мика.

Если бы я знал…

Если бы мне кто-то удосужился объяснить! Тогда всё это не звучало бы как набор пустых терминов, требующих дополнительной дешифровки.

Я сжимаю зубы, чувствуя, как под кожей начинает пульсировать злость. Скапливающаяся годами ярость оседает в тяжёлых, непрерывно зудящих и не дающих покоя мыслях. Если бы мне раскрыли хоть часть… Если бы не держали в неведении, как недоразвитого юнца с горячей головой и руками не из того места. Видимо, так и было. Отец выжидал, когда «импульсивный юнец» наконец повзрослеет.

Внутри меня взрывается вспышка гнева, как учебная граната во время инструктажа, но быстро гаснет. Ярость бесполезна. Сейчас важна не она, а холодный расчёт. Вот то единственное, что даёт преимущество.

– Нет, – качаю головой. – Ари не как мина, а, скорее, отражатель. В архиве так и написано: фаза «Зеркало». Похоже, вирус должен был начать возвращать сигнал. Отклик… на что-то, на исходную точку.

– На Ядро? – предполагает Микаэль.

Я бросаю на него быстрый взгляд.

– Не знаю, что президент вкладывал в это слово, – отвечаю хмуро. – Может, это живой организм. Может, структура. С высокой долей вероятности, Ядром может быть Аристей. В любом случае, если вирус ждёт команды, то она приходит оттуда – из Ядра.

– А Ариадна – приёмник? – уточняет он.

– Или усилитель, – тяжело выдыхаю я. – И если она действительно резонирует, значит кто-то уже настраивается на её частоту.

– Значит, её использовали как точку доступа, – хрипло подытоживает Микаэль. – Выпустили в поле, как приманку. Посмотреть, кто отзовётся.

Я медленно поворачиваю голову к Беловой.

– Ты знала? – в моем голосе слышится тяжесть, под которой сгибаются даже стальные конструкции. – Знала, что в этом архиве?

Лена поднимает на меня взгляд. Лицо у неё спокойное, почти отстранённое, но я умею считывать напряжение по мельчайшим сдвигам мышц в линии челюсти, по тому, как она держит руки, по тому, как моргает чуть чаще обычного.

– Нет, – четко и уверенно произносит она. – У меня был только приказ передать тебе накопитель. Мне неизвестно, что внутри.

Отмечаю её ответ кивком, но не потому, что верю Беловой на слово, а потому, что всё равно уже поздно что-либо менять. Архив раскрыт. Кейс пуст. Информация в полном доступе, и все объяснения должны быть там.

Я вновь поворачиваюсь к экрану локальной станции, где продолжает светиться интерфейс, словно ждёт, что будет дальше, что ещё я готов узнать.

– Ладно, – выдыхаю, прокручивая список файлов. – Смотрим дальше.

Взгляд цепляется за документ с тем же заголовком, что и предыдущий, но датирован гораздо раньше. Файл составлен примерно два года спустя после «моей героической гибели».

Голова гудит, как после оглушающего взрыва. Я перечитываю строчки, будто пытаясь найти в них ошибку, сбой, искажение, но нет, все это реально, и документ не лжет.

– Проект «Тритон-5»… – повторяю я вслух. – Значит, Ариадне стёрли память и внедрили ложные фрагменты, собрали команду, заточенную под её восприятие и уровень доверия, а спустя годы их всех вместе закинули на Полигон.

– Это чёртов эксперимент, – хрипит Микаэль, разглядывая экран так, будто тот вот-вот начнёт дымиться. – Ты видел?

Фостер стучит пальцем по строке: «… маскировать Субъект А. Д. от вирусной сети и особенно от Субъекта Э. Д.», будто пытается продавить ею экран:

– Твои инициалы.

Я медленно выпрямляюсь, чувствуя, как напряжение сковывает позвоночник. Каждый отрывок этой мозаики врезается в мозг, как заноза под ноготь, а в мысли пробираются черные пауки сомнений, начиная плести там свою паутину.

– Значит, я был угрозой, – проговариваю сквозь стиснутые зубы. – Тем самым триггером, который мог запустить ее воспоминания.

– И какой во всем этом смысл? – силится понять Фостер, потирая гудящие виски. – Ну, кроме очевидного. Твою сестру хочет Аристей, который, по ходу, и является Ядром, чтобы вместе с ней создать новую расу уродов, и, исходя из загадочных формулировок о бионосителе и резонаторе, вероятность успеха его замысла весьма велика. Но при всем этом ее к чему-то готовили, промыли мозги, чтобы не раскрыть цель эксперимента раньше, чем до Ариадны доберется Аристей. А ты являешься катализатором, который вытащит из ее головы встроенную папочкой задачку. Вот только, как мы ее будем решать?

– Чтобы ее решить, нам нужно добраться до Ари.

– Всё по кругу, – бросает Фостер, словно выплёвывая привкус металла. – Снова возвращаемся туда, откуда стартовали.

Я тяжело выдыхаю, прокручивая в голове последние строчки. Мика снова пялится на экран, тоже пытаясь найти между слов то, что мы могли упустить. Рация на краю стола внезапно щёлкает, и короткий треск в эфире пробивает тишину, но ни я, ни Микаэль сразу не реагируем. Лишь когда Белова молча наклоняется вперёд и сдвигает устройство ближе ко мне, мы одновременно поворачиваем головы. Мигает индикатор. Канал открыт. Кто-то прорвался сквозь шум и помехи.

– Приём для Дерби. Повторяю: приём для Дерби. Канал резервный… – сквозь шипение прорезается голос Одинцова.

Мы с Микаэлем замираем, синхронно затаив дыхание, как перед прыжком в бездну.

– Подтверждённый залп. Восемь гипербаллистических объектов. Сектор 11-Б. Класс Sigma-Titan… Вектор – на Улей… – отрывисто докладывает он.

Связь фонит. Голос обрывается на полуслове, но уже сказанного достаточно, чтобы понять… Это конец империи Дэрила Дерби. И активировал его не я, но это не уменьшает масштабов катастрофы.

– Щит в деградации, резерв заблокирован, протокол не сработал… – чеканит Одинцов.

Раздается последний треск, как выдох умирающей машины, и я слышу последние слова генерала, которые выжигают сквозную дыру у меня в груди:

– Улей… обречён. Началось…

Глава 7

Ариадна Дерби

– Началось, – Харпер медленно выпрямляется, глядя на меня сверху вниз. В зеленых глазах майора я вижу равнодушный штиль и арктический холод. Можно лишь гадать, что он имеет в виду, но попытка осмыслить произнесенное им слово обрывается, как незавершенная команда.

– Не хочешь объяснить конкретнее? – я опираюсь ладонями о стену, пытаясь подняться.

Колени дрожат, в ушах звон, перед глазами серая пелена. С потолка сыплются пыль и песок. Харпер игнорирует мой вопрос, смотрит словно сквозь меня и, признаться, выглядит при этом до жути устрашающе.

– Что началось? Извержение? Землетрясение… – мой голос сбивается, теряясь в грохоте, разрывающем замкнутое пространство.

Восьмой толчок накрывает нас, как удар молота по каменной глыбе. Всё вокруг дрожит. Стены вибрируют, потолок выгибается, как живая ткань под кожей свирепого зверя. Прожекторы снова начинают мигать, не выдерживая напряжения.