– Гоголь, это я… К тебе сейчас можно?.. Да нет… Не на долго… Ничего особенного. Приду расскажу… Лады.
Сашкин одноклассник Егор Кадыкин, по прозвищу Гоголь, жил в соседнем дворе. Знакомы они были еще с детского сада, поэтому употребленные вместе пуды манной каши и литры компота из сухофруктов давали Сашке моральное право напроситься в гости. Он всегда знал, что у Гоголя найдется для него пара мохнатых гостевых тапок, кружка горячего чая и какая-нибудь нескучная компьютерная игра. Правда, они уже не были так близки, как когда-то в пятом или шестом классе, но, тем не менее, поддерживали приятельские отношения, выручали друг друга по учебе, и, иногда одалживали друг другу деньги.
В любом случае, больше Сашке не к кому было обратиться – Колян с Димоном были с родителями на югах, а проситься к Юльке было себе дороже. Её нервная мамаша потом весь мозг вынесет на предмет, почему Саша – такой хороший мальчик – не заходит к ним чаще. И не объяснишь ей, что Юлька – вообще ни разу не его девушка, также как не девушка Коляна или Димона. И дело здесь не в том, что никто из них троих не желал обладать статусом Юлькиного бойфренда (желали, еще как желали), а в том, что Юлька вообще не испытывала интереса к представителям противоположного пола, предпочитая крутить тайный роман с замужней женщиной на десять лет её старше. Открыться матери она боялась, а та никак не могла понять, почему дочь-красавица до сих пор не познакомила её со своим молодым человеком.
Быть одним из хранителей Юлькиной тайны было почетно и завидно. Она единственная в их компании имела богатый сексуальный опыт. Все остальные несли тяжкое бремя девственности, сопряженное с порнозависимостью и регулярной изнурительной мастурбацией.
Забежав по пути в магазин за кое-какими покупками, Сашка через десять минут уже поднимался на этаж Гоголя.
– Здорово… Проходи, – сероглазый блондин с приятными мягкими чертами лица, одетый в растянутую черную футболку и домашние треники, дружелюбно улыбнулся Сашке, пропуская его внутрь, – на кухню неси… Я сейчас приду…
Выставив на стол бутылку колы и пару пакетов с чипсами, Сашка уселся на табуретку у окна, ожидая хозяина. Гоголь появился минуту спустя, неся в руках большую початую бутылку скотча.
– Посмотри в морозилке… Там лёд должен быть, – парень зашуршал по полкам, извлекая на свет божий стаканы с толстым дном, – что у тебя случилось-то?..
– Да так… С сестрой поцапался. Хочу матери с работы дождаться… Извини, что дёрнул, я…
– Да ладно, плюнь… Я-то думал у тебя совсем швах, а здесь…
– Ну, еще не вечер, может и швах…
– Не преувеличивай, – Гоголь разлил виски по стаканам, – я тоже со старшим цапался, пока он с нами жил, это, конечно, неприятно, но не смертельно…
– Ну… мммм…. у меня не совсем стандартная ситуация.
Сашка замялся, хоть он и был почти уверен в том, что Гоголь тоже не без греха, обсуждать причину ссоры с сестрой, тем не менее, не хотелось. Всё-таки есть темы, которые теряют всякую привлекательность, будучи высказанными вслух.
– Ха… И что же такое могло у тебя случиться, чего еще не бывало в этом подлунном мире? – кола приятным шепотом вспенилась поверх скотча. – Ты нашел её коллекцию порножурналов и взял один подрочить втихаря?..
Наверное, принимая из рук Гоголя стакан, Сашка заметно дернулся, потому что взгляд смотревшего на него одноклассника вдруг начал резко меняться из смешливого и задорного в удивлённый, а потом и в понимающий. Кровь ударила в голову парня, внезапно он отчетливо почувствовал, как краснеют его уши.
– Да ладно… Ты серьезно, что ли?..
– Нет! То есть… Ну ээээ… Не совсем… Я не это… Чёрт! – Сашка судорожно подыскивал слова для того, чтобы выпутаться из неудобной ситуации. – Я не в том смысле, что…
– Ой, да ладно… Кончай из себя хорошего мальчика строить… Скажи еще, что никогда в жизни не дрочил.
– Мммм… Я…
– Дрочат все! – громко отрезал Гоголь. – А в нашем возрасте сам бог велел… С подростковой-то гиперсексуальностью… Только я не понимаю, у тебя же Юлька есть. Или она до сих пор тебе не дала?..
