Происхождение и семья: Алина – сирота. Она потеряла родителей в раннем возрасте, что оставило неизгладимый след в её душе.
Этот опыт сформировал её как сильного, самостоятельного человека, но в глубине души она всегда стремилась к любви и поддержке.
Понимание ценности семьи и отношений между людьми – именно это её сердце всегда стремится к построению чего-то крепкого и надёжного.
Возможно, именно поэтому она так предана Ярославу и мечтает о своём собственном уютном семейном гнезде.
ГЛАВА 4
* * *
– ЭМИЛЬ —
В зале звучала ритмичная музыка, она резонировала в каждой клеточке моего тела.
Я сосредоточенно выполнял подход за подходом, стараясь выжать из себя последние соки, пытаясь сбежать от своих мыслей. Обычно физические нагрузки мне в этом отлично помогали.
И только я опустил штангу, раздался телефонный звонок.
Он прозвучал как удар молнии.
Невольно вздрогнул и посмотрел на экран.
Ярослав.
Чёрт. Я не хотел сейчас отвечать, потому что… всё было очень сложно.
Внутри меня что-то сжалось. Ведь этот звонок мог быть крайне важным.
Вытер лицо и шею полотенцем и вышел из зала в коридор, где было тихо и можно поговорить.
Медленно коснулся экрана и принял вызов.
– Эмиль, ты меня слышишь? – голос Ярослава был глухим, странным. Он явно выпил. И выпил немало.
– Слышу. Привет, Яр… Говори.
– Алина моя… Она… Она улетела. Ты теперь можешь… полететь следом и сделать её своей, как мы и договорились. Можешь… быть с ней, как ты и мечтал. Ты же мечтал о ней, правда, Эмиль? Представлял её в своих фантазиях, в своих объятиях? Думал о ней, так ведь? Как часто ты думаешь о моей жене, Эмиль? Ты, наверное, рад, что всё так обернулось, да?..
Рука невольно сжалась в кулак.
Был бы он передо мной, получил бы кулаком в морду за такие слова.
– Яр, какого чёрта ты несёшь? – прошипел в трубку.
На той стороне послышался тяжёлый вздох и безсвязное:
– Прости… Прости, Эмиль. Я просто напился и несу чушь… сам не знаю, зачем говорю тебе гадости… Это всё… алкоголь и моя проклятая боль… Она и ты… Вы оба заслуживаете счастья… А я… Эмиль, мне так херово, друг… У меня сейчас одно желание – сдохнуть. И сдохнуть прямо сейчас.
Я почувствовал, как сердце на мгновение замерло. Я резко сел на ступени, ощущая, как тяжело говорить с другом.
– Яр… Зачем ты так? И где ты, чёрт возьми? – мой голос наполнился гневом. – Где ты, Яр?
– Забегаловка какая-то… на въезде в город, – проговорил Ярослав безжизненным, почти безразличным тоном. – Я здесь как на Мальдивах. Ну, не совсем, конечно… но… ты понял…
Я не стал ждать. Ни на секунду не сомневался: я должен быть там. Сейчас. Я не могу позволить Ярославу окончательно утонуть в этой бесконечной боли и рефлексии.
– Будь там, я сейчас приеду. Понял меня? Никуда не уходи и не вздумай садиться за руль!
– Я закажу и для тебя, друг… Вместе наберёмся…
Не сдержался и грубо выругался.
Ворвался в раздевалку и очень быстро помылся и переоделся.
Сбежал по ступеням на парковку и запрыгнул в машину, сразу дал газу. Яр рано себя списал в утиль. У него ещё есть время и ведь медицина не стоит на месте!
* * *
Заведение оказалось почти пустым.
Ярослава найти было просто. Друг сидел за столом, спина согнута, глаза мутные. Он выглядел как призрак самого себя.
Он был сломлен, раздавлен.
Не сложно было понять, что этот человек окончательно сдался.
Подошёл и сел напротив. Опустил руки на стол и длинно вздохнул.
– Эмиль, ты приехал? – Ярослав поднял на меня удивлённый взгляд, на его лице появилась искажённая, чуть ли не безумная улыбка. – Ты и Алина… вы – прекрасная пара. У вас будут дети. Дочки. Или мальчишки. Ты ведь всегда о сыне мечтал… правда?
Его безумная идея обо мне и его жене начинала утомлять и раздражать.
Захотелось от души и со всей силы дать ему по морде и выбить из его головы эти мысли.
Но я не ударю его.
А сейчас в данный момент я не знал, что ему сказать. Он был пьян и все мои слова будут бессмысленными. Ему нужно протрезветь.
Я сидел напротив, не двигаясь, как статуя.
Когда собирался взять друга и увести отсюда, увезти домой, Ярослав вдруг разразился удушливым, тяжёлым кашлем.
Это был страшный кашель, полный боли и страха. Я вздрогнул и схватил телефон, готовый прямо сейчас вызвать скорую.
– Сейчас… всё… пройдёт. Не звони, – тяжело дыша, прохрипел Яр, накрывая мою руку с телефоном.
Он потянулся не к воде, а к стакану с янтарным напитком. Выпил. Кашель прошёл.
Я забрал пойло, отодвинул и покачал головой.
– С тебя хватит, Яр. Едем домой.
Встал и подошёл к нему, похлопал по плечу, чтобы он тоже поднимался.
Ярослав тряхнул головой и промычал что-то невразумительное.
– Так не пойдёт… Алина, как долетит, сразу позвонит тебе и кого она услышит? Невменяемого свина? Давай, Яр, не будь упрямым ослом, поднимай свой зад. Или мне взять тебя за шкирку, как вредного кота? Я могу, ты знаешь.
Я старался говорить спокойно, а в горле появился ком, когда Ярослав рассмеялся. Это был его смех – настоящий, искренний.
И однажды я буду по этому смеху очень сильно скучать.
Именно в этот момент я вдруг отчётливо понял, осознал, что мой лучший друг, мой товарищ… что его скоро не станет…
И я не мог заставить себя в это поверить, что настанет день, когда мир лишится этого замечательного во всех смыслах человека.
Мысль об этой потере причиняла душевную боль, оставляя только пустоту.
Я понял, это как если бы у тебя вырывали часть души.
Мы с ним друзья с детства. Мы шли по жизни бок о бок, и было так легко и так естественно разделять радости и любую боль.
Яр всегда был рядом – человек, с которым не нужно было говорить много слов. Объясняться по мелочам. Я мог молчать, и всё было понятно. Ярослав знает меня, как никто другой, знает мою боль, мою радость, уязвимость. А я знаю всё о нём.
Осознал страшное – я потеряю не просто друга. Это как потерять часть себя, часть жизни.
И эта боль будет жить со мной всегда, с каждым шагом, с каждым вздохом, с каждым моментом, который будет напоминать о нём.
И не важно, как я буду двигаться дальше, – без него всё будет по-другому.
– Что ж, Яр, ты смеёшься, значит, не всё так плохо, да? – пошутил я как-то коряво. Голос мой дрогнул.
Но Ярослав услышал меня, несмотря на опьянение.
Тяжело поднялся и позволил мне помочь довести его до моей машины.
Я вёз друга домой и ощущал себя как в аду. Чувствовал, как горячие слёзы подступают к глазам, но сдерживался, как мог. В висках стучало, мне тоже было хреново.
Душа разрывалась на куски.
Любовь к Алине, настоящая, невероятно сильная, как ураган, боролась с преданностью другу, с той просьбой, которую Ярослав озвучил.
Но я уже понял, что не предам друга. Не предам Алину. Она не заслуживает лжи. А Яру нужна поддержка.
Ярослав вдруг снова захрипел, его тело буквально задрожало от кашля.
Решил, что останусь с ним, пока он не протрезвеет. Я не мог оставить друга в таком состоянии. Яр был слишком болен и слишком близок к краю.
Он сейчас был как сломанный человек. Не тот, каким он был раньше – сильным, уверенным.
Довёз и довёл его до квартиры.
Яр прямо в одежде и обуви упал на кровать и закрыл глаза. Его дыхание стало ровным.
Я тяжело вздохнул и опустился в кресло, прикрыл на миг глаза. Пусть проспится и придёт в себя, а потом мы серьёзно поговорим.
* * *
Ярослав пришёл в себя. Но был ещё не в себе.
– Ч-что ты здесь забыл? – промычал он, садясь в кровати и сжимая голову руками.
– Чувство долга, полагаю, – ответил мрачно.
– Ммм… моя голова. Она как гигантская глыба. Внутри что-то стучит, бьёт, сверлит. Всё болит, и каждое движение – как выстрел в лоб… – простонал Яр.
– Это всё твоё пойло, Яр. Зря ты нажрался.
