Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Алеников Владимир Михайлович

– Ты что себе позволяешь, мальчишка? – злобно шипит стукнувшийся о стенку царь.

– Не смей трогать мою мать! – с вызовом отвечает Персей, помогая Данае сесть и поправить одежду.

– Какая дерзость! – восклицает Полидект и не без труда усаживается в ближайшее к нему кресло.

– Если ты ещё раз коснёшься её, я убью тебя! – тем временем гордо заявляет Персей.

– Убьё шь меня? – поражается царь. – Да это же угроза! Эй, стража! – визгливым голосом кричит он. – Ко мне!!!

Раздаётся топот, и в комнату вбегает начальник дворцовой стражи Алексис. Я опишу его коротко, большего он не заслуживает. Это огромного роста детина с всклокоченной рыжей бородой и полным отсутствием признаков интеллекта на челе.

– Ты звал меня, царь? – вопрошает он, положив ручищу на рукоятку меча.

– Да, Алексис, – несколько успокоившись, отвечает Полидект. – Представляешь, тут прозвучала угроза царю.

И он обвинительным жестом указывает на Персея.

– Это же явное нарушение нашей самодержавной конституции, не так ли, Алексис?

– Ты прав, царь, – охотно подтверждает Алексис и всем своим грузным телом разворачивается к Персею. – Царю нельзя угрожать, мальчик! – наставительно произносит он. – Это достаточный повод, чтобы бросить тебя в темницу, судить и лишить жизни, – учительским тоном поясняет Персею Полидект. – Найди мне хотя бы одну причину, которая помешает мне сделать это cейчас.

Но на Персея эти угрозы не производят никакого впечатления.

– Ты не смеешь обращаться с моей матерью как с какой – то рабыней! – гневно блестя глазами, произносит он. – Она дочь царя Аргоса Акрисия, царевна. Она ровня тебе.

– Это я в курсе, чья она дочь, – усмехается Полидект. – Я даже знаю, что папа-царь засунул её и тебя в деревянный ящик и отправил болтаться по волнам. Видимо, очень любил свою драгоценную дочку, не так ли, Алексис? Настоящий пример истинно любящего отца.

Алексис морщит лоб. Сарказм, как правило, доходит до него с трудом.

– Арестовать его, царь? – подобострастно интересуется он.

Даная, услышав это, ахает и выходит из-за спины Персея.

– Не делай этого, Полидект! – молит она. – Он ни в чё м не виновен! Он защищал свою мать! Ты же говорил, что ты гуманист! Любимец богов! Они осудят тебя!

Алексис тем временем воспринимает молчание царя как указание, вынимает меч и начинает двигаться к Персею. Тот хватает ближайший к нему тяжёлый подсвечник и готовится защищаться.

– Подожди, Алексис, дай подумать, – останавливает стражника Полидект. – Она права. Я не хочу лишних разговоров. Это может бросить тень на моё царствование. Никому это не надо. Вот что я решаю…

Он делает значительную паузу, оглядывает всех присутствующих и потом продолжает:

– Ты можешь избежать суда и казни, Персей. Вот тебе альтернативный вариант. Ты, мальчик, отправишься на Запад, в края, где властвуют богиня Ночь и бог смерти Танатос.

– На Запад? – в ужасе повторяет Даная.

– Да, на Запад, – подтверждает Полидект. – А что тут такого? Там тоже люди живут. И неплохо, кстати. В общем, ты найдёшь там остров, где проживают три сестры, ужасные горгоны. И привезёшь мне голову одной из них – горгоны Медузы. Она, кстати, единственная смертная среди них. По край ней мере, так говорят. Тогда я закрою глаза на преступление, которое ты только что совершил. Просто забуду о нё м, хорошо? Ты меня понял? По-моему, это прекрасное и очень гуманное решение, – поворачивается он к Алексису.

– Прекрасное решение, царь, – с готовностью подтверждает начальник дворцовой стражи.

Персей ставит на место подсвечник и с минуту обдумывает услышанное.

– То есть я должен убить эту горгону Медузу? – растерянно уточняет он. – Но я не хочу никого убивать. Даже горгону.

Полидект смотрит на него как учитель на сморозившего глупость ученика.

– Придётся, мой милый, – ласково говорит он. – У тебя нет выхода. Впрочем, если ты знаешь другой способ отделить от тела её голову и привезти мне, то я не возражаю.

И решив, что он произнёс нечто очень остроумное, царь с удовольствием хохочет над собственной шуткой. Алексис громогласно ему вторит.

Персей и Даная ни малейшего участия в этом веселье не принимают.

– Не переживай, – отсмеявшись, продолжает Полидект. – Горгона эта ужасна, о ней ходят жуткие слухи, так что ты сделаешь благое дело, избавишь человечество от лишней гадости.

– Зачем тебе её голова? – интересуется Персей.

– Как это зачем? – удивляется Полидект. – В подтверждение того, что ты совершил этот подвиг. Нормальное доказательство, я считаю. Как ты думаешь, Алексис?

– Очень убедительное доказательство, царь, – кивает начальник стражи. – Лучше и быть не может.

– А как я найду её? – хмурится Персей.

Полидект задумчиво разглядывает юношу.

– Мой милый, кто ищет, тот всегда найдёт, – в конце концов лучезарно сообщает он. – Это было бы слишком простое поручение, если бы у меня была карта, где было бы крестиком отмечено местонахождение горгон.

Эта очередная, произнесённая им спонтанная шутка снова вызывает у Полидекта приступ смеха. Он опять приходит в превосходное расположение духа.

Алексис одобрительно хихикает, не отрывая преданного взгляда от царя.

Персей и Даная терпеливо ждут.

– Дерзай, мальчик! – успокоившись, с пафосом восклицает Полидект. – Я предлагаю тебе путь, который ведё т к славе! Я даю тебе шесть месяцев на всё про всё. За это время вполне можно управиться. Ну, что скажешь?

– А как же моя мама? – растерянно спрашивает Персей. – Я не хочу оставлять её одну. Я видел, что может произойти.

– А что твоя мама? – пожимает плечами Полидект. – Клянусь богами-олимпийцами, что эти полгода она будет в полной безопасности. Я пальцем до неё не дотронусь.

Для убедительности своих слов царь встаёт и прижимает правую руку к сердцу.

– Алексис, ты свидетель слова царя! – объявляет он. И провозглашает, глядя в пространство:

– Пусть молния поразит меня прямо в голову и выжжет мне глаза, если я его нарушу!

– Да! – громогласно подтверждает Алексис.

– Что да? – гневно смотрит на него Полидект.

– Да, мой царь, – стушевавшись, отвечает начальник стражи. – Я свидетель этой страшной клятвы.

Полидект удовлетворённо кивает.

– Ну что, доволен? – обращается он к Персею.

Тот отчаянно смотрит на мать, понимает, что деваться ему некуда.

– Когда мне отправляться? – покорно спрашивает юноша.

– А чего ждать? – широко улыбается довольный собой Полидект. – Прямо сей час и отчаливай. Лодку тебе дадут, я распоряжусь. Иди! И ты иди, Даная, собери его в дорогу, попрощайтесь, я не хочу быть свидетелем этой сентиментальной сцены. И без того много грустного на свете. Идите!

Даная и Персей кланяются и начинают движение в сторону двери.

– Стойте! – неожиданно восклицает Полидект.

Они останавливаются, вопросительно смотрят на него.

– И не надо меня благодарить! – прежним медовым голосом произносит царь.

Даная и Персей мгновение смотрят на него, недоумённо переглядываются, снова молча кланяются и уходят.

Полидект с удовольствием смотрит им вслед.

– По-моему, я неплохо придумал, как считаешь? – обращается он к своему начальнику стражи.

Алексис старательно морщит лоб, прежде чем ответить.

– Но я слышал, что ещё никто не выжил при встрече с этой ужасной горгоной, – наконец произносит он с долей некоторой робости. – Взгляд её смертелен. На кого она ни посмотрит, тот мгновенно превращается в камень.

– Ну да, – соглашается Полидект, – я тоже слыхал, что все как один каменеют при её взгляде. Хотя вообще-то мало ли чего говорят. Я ещё слышал, что у неё ядовитые змеи на голове вместо волос. Ну и что с того? Как, кстати, она причёсывается, интересно? И чем их кормит? Как ты думаешь?

– Даже не представляю себе, – пожимает могучими плечами Алексис.

– А я и представлять не хочу, – усмехается царь. – Мне есть о чё м думать. Я тебе так скажу, Алексис, если эта история про смертельный взгляд правдива, значит, будет на земле ещё одна небольшая окаменелость по имени Персей. Невелика потеря. В некотором смысле это даже хорошо. А если это не так и парень в самом деле принесёт её голову, значит, одной мерзкой горгоной на свете будет меньше. В любом случае мы в выигрыше, не так ли?