Непостоянные величины - Ханов Булат

Поиск родителей Киры по «Одноклассникам» и «ВКонтакте» успеха не принес. Искать людей по фамилии Марковы в Йошкар-Оле было сродни тому, чтобы безлунной ночью блуждать по чаще с ароматической свечкой.

Алексей Семенович расписывал преимущества магистратуры.

– Армия вам, насколько понимаю, из-за плоскостопия не грозит, – говорил научрук. – Тема плодоносная, научный потенциал в вас чувствуется. Магистерское образование котируется выше бакалавриата…

Роман кивал, не отрицая и не соглашаясь. Любой разговор о том, что именовалось дальнейшими перспективами, мыслился как бесполезный и нелепый. Напиваться и поглощать книги – вот лучшая из перспектив.

Незадолго до дипломной защиты позвонил Юра Седов.

– Нет сил спокойно наблюдать за тем, как ты спиваешься, – сказал Юра. – Какой-нибудь Буковски признал бы тебя за своего, но меня смущает твой стиль жизни.

– После выпускного я сбавлю обороты, – сказал Роман. – Буду готовиться ко вступительным в магистратуру.

– Насчет магистратуры я и хотел потолковать.

Седов поведал, что к нему обратились из Главного корпуса МГУ, из отдела профессиональной ориентации и трудоустройства. С заманчивым предложением. Участие в государственной программе.

– Деталей раскрыть не могу, – сказал Юра. – Проект масштабный. Гуманитарный, связан с преподаванием, финансирование на высшем уровне. Чуть ли не Путин курирует. Скину тебе телефон Эдуарда Викторовича. Он из отдела трудоустройства. Я ему говорил о тебе. Ты обязательно позвони.

– Ты участвуешь?

– Проект мобильный, а я пока не очень мобильный, – сказал Юра.

Гуманитарный, мобильный, Путин. Седов не впутал бы друга в сомнительное предприятие. Тем более если Юра отказался, то и Роман сумеет, так что насильно его никуда не завлекут. Он из любопытства набрал номер Эдуарда Викторовича, и интеллигентный мужчина пригласил студента в кафе «Жан-Жак» на Маросейке.

Явившийся раньше положенного времени Эдуард Викторович производил впечатление человека, который тщательно конструирует свой образ. Дорогой светло-синий костюм, белая рубашка и повязанный виндзорским узлом красный галстук в сочетании напоминали триколор. Благодаря славянскому носу картошкой, аккуратно подстриженной густой бороде и зачесанным назад русым волосам Эдуард Викторович смахивал то ли на прихорошенного лесоруба, то ли на канонического хипстера.

К моменту прихода Романа «лесоруб» листал страницы на планшете и допивал кофе. Рядом пустовала другая чашка.

– Я кофеиновый наркоман, – пояснил Эдуард Викторович.

Без раскачки он приступил к сути. При Министерстве образования РФ создана специальная комиссия по глубинному мониторингу. Комиссия направляет выпускников главных московских и питерских вузов, проживших в Москве и Петербурге не менее двадцати лет, на работу в провинциальные школы. Задачи программы состоят в том, чтобы обозначить проблемные точки преемственности между средним и высшим образованием, чтобы пополнить информацию о реальном положении дел в школе и чтобы из первых уст собрать сведения об учительской профессии. И укрепить связи с провинцией, конечно. В голосе Эдуарда Викторовича звучал энтузиазм.

– Это почти то же самое, что и распределение после вуза в советское время? – уточнил Роман.

Он тоже взял кофе.

– Неуместная аналогия, – сказал Эдуард Викторович. – При распределении вас отправили бы в какое-нибудь село на три года, по истечении которых вы получили бы свой диплом. Программа по глубинному мониторингу в корне добровольна. Если вы принимаете участие в проекте, то сами выбираете, в какой населенный пункт едете. Мы предоставляем список школ и список съемных квартир, а вы устраиваетесь и заселяетесь самостоятельно, по вкусу. Вы свободны в предпочтениях.

– Какие населенные пункты вы предлагаете? – Роман изобразил праздное любопытство.

– Что угодно. Есть, например, Петрозаводск. Якутск. Воронеж. Казань. Череповец. Армавир, это Краснодарский край.

– География обширная, – оценил Роман. – А села есть?

– В дальнейшей перспективе. Сами понимаете, дефицит жилья в удаленной местности и прочие накладки. Зато мы находим для вас учеников по скайпу, которых вы вправе брать или не брать. Это дополнительный заработок, который призван покрыть расходы на квартиру.

– Если что, я копирайтингом занимаюсь, – сказал Роман.

– Увы, по условиям договора запрещены любые источники дохода, кроме преподавания и репетиторства, – сказал Эдуард Викторович. – Особый пунктик. Считайте это издержками.

– Основательно, – удивился Роман. – Этот проект секретный?

Эдуард Викторович, улыбнувшись, потянулся к планшету. Он отыскал в интернете страницу МГУ, зашел в ряд разделов и подразделов и с гордостью продемонстрировал на экране страницу с новостью о создании комиссии по глубинному мониторингу.

– Да кто это увидит? – спросил Роман.

– В том и дело, что никто! – сказал Эдуард Викторович. – Информация в свободном доступе, но не афишируется. Не секретная, но и известной назвать затруднительно.

Эдуард Викторович объяснил, что учитель должен каждый месяц составлять детальный отчет. По соглашению надо проработать в провинциальной школе год. Иначе штраф в полмиллиона. Разумеется, дальше при желании молодой специалист имеет право сколько угодно обучать детишек из Якутска и Армавира. За участие в программе выпускник получает сто пятьдесят тысяч рублей: треть – до отъезда, две трети – по окончании учебного года. Плюс путевка в профилакторий.

– Помимо прочего, это еще и отличный вызов. Проверьте себя, – сказал Эдуард Викторович, допивая четвертый кофе.

– Если я вдруг сбегу посреди учебного года? – сказал Роман. – Не в Москву – в другой город. Или за границу.

– Это предусмотрено. Участникам мы вживляем чип и наносим штрихкод. Вас достанут в любой точке земли.

– Так серьезно?

Роман раскрыл глаза. Эдуард Викторович добродушно улыбнулся.

– Шутка. Никуда вы не сбежите. Во-первых, это вам же обойдется дороже. Во-вторых, мы же не на каторгу вас ссылаем. Отработать год по специальности – это не приговор. Повторюсь, это вызов, который вы себе бросаете. Попутно помогая при этом родной стране.

Эдуард Викторович выдал Роману запечатанный в конверт тест, оценивавший готовность выпускников к учительской профессии, с просьбой выполнить дома и назначил дату следующей встречи.

– Поверьте, проект запустили не просто так, – сказал Эдуард Викторович. – Правительство заинтересовано в реформах, в качественном образовании, в лучшей жизни. В ваших силах выступить рупором десятков тысяч педагогов по всей России. Не каждому выпадает такой шанс.

Тест делился на две части. В первой части предлагались сорок заданий с вариантами ответов.

«Когда отмечается День учителя?»

«Какой документ определяет совокупность требований, обязательных при реализации основных образовательных программ?»

«Как зовут героя Дмитрия Нагиева в сериале «Физрук»?»

«Каким видом спорта занимаются герои сериала «Молодежка»?»

Во второй части шли полтора десятка открытых вопросов.

«Какие выражения из школьного сленга вам известны?»

«Каково ваше отношение к аниме? Опишите».

«Ученик обозвал вас олухом. Ваша реакция?»

«Какой девиз наиболее соответствует духу современной молодежи?»

Роман диву давался. «Олух» – это слишком высокопарно для детишек. Книжный штиль. Им бы что-нибудь проще, с одним из четырех волшебных корней. А главный молодежный девиз: «Забери на стену, чтобы не забыть». Ни отнять, ни прибавить.

Очевидно, на «глубинном мониторинге» кто-то наживался по-крупному. Создание комиссии, разработка проекта, набор и курирование выпускников, составление тестов, и прочая, и прочая блаженная околесица в смете расходов. Не исключено, что у них двойные ведомости: по липовым участники программы получают сто пятьдесят тысяч, а по официальным – все четыреста.