Путь служанки - Мо Чжоу

А затем добавила:

– Хоть это и считается за благословение, но на деле мясо варят без приправ в пресной воде, оно совершенно безвкусное, а иногда и недоваренное. Ее величество никогда его не любила, но портила себе желудок этим мясом. Хочется верить, что сейчас все обойдется.

Инло тоже задумалась о здоровье своей госпожи, в голосе ее зазвучала грусть:

– А отказаться никак нельзя?

Эрцин вздохнула и сказала:

– Это ведь благословение, и отказ от него считается за оскорбление предков и богов! Как-то раз одного чиновника вырвало от этого мяса. Так ему дали восемьдесят палок!

«Восемьдесят палок за оскорбление предков и богов».

Сердце Вэй Инло забилось чаще. Ей подвернулся прекрасный случай, и она ни за что его не упустит.

= Тем временем в комнатах стражников =

Хайланьча настойчиво подмигивал Фухэну, издавая при этом какие-то странные звуки.

Тот бросил на него удивленный взгляд:

– Да что с тобой такое? Совсем уже спятил?

Хайланьча скучающим тоном произнес:

– Эх, ты так и не научился читать мои мысли. Глянь туда! Кто это там?

Фухэн посмотрел, куда показывал товарищ, и, заметив девушку в форме служанки, тотчас же встал, хлопнул Хайланьча по плечу и бросил короткое:

– Скоро буду.

Хайланьча, глядя вслед, задумчиво вздохнул:

– Ну надо же, раз в год и камень может зацвести!

Инло стояла под ветвями ивы, ее фигурка чем-то неуловимо напоминала стройное деревце. Услыхав звук шагов, она торопливо обернулась. В ее ясных глазах Фухэн увидел свое отражение.

– Молодой господин!

– Зачем ты здесь? – спросил он, даже не осознавая, насколько ласково и мягко это прозвучало.

– Я пришла отдать вам это, – ответила Инло, протягивая ему маленький бумажный сверток.

Фухэн развернул его и некоторое время пристально смотрел на содержимое.

– Перец с солью? – недоуменно спросил он.

Инло кивнула.

– Завтра состоится большое пиршество. Говорят, что жертвенное мясо на нем, по обыкновению, недоваренное и совершенно пресное. А если стошнит, так еще и палок можно схлопотать. Я для вас и припасла соль с перцем, – сказала она с искренней заботой. – Вы тайком приправьте, пока никто не видит. Так хоть съесть можно будет.

Фухэн сунул сверток обратно ей в руки.

– Инло, так не положено…

Девушка решительным жестом вернула приправу обратно.

– Молодой господин, – увещевала она. – Да вы в рукаве спрячьте! Там же столько людей, кто же внимание-то будет обращать?

Мягкая девичья ладошка коснулась Фухэна, он тотчас же отдернул руку, словно его огнем обожгло. И опять покраснел до самых кончиков ушей.

Инло, будто бы ничего не заметив, тут же убрала руку и улыбнулась ему:

– Прошу, молодой господин, возьмите это. Госпожа ждет меня, мне нужно бежать.

Фуча остался стоять, глядя вслед и сжимая бумажный сверток.

На следующий день в главном зале дворца Куньнин состоялось пиршество, сопровождаемое всевозможными обрядами. Было установлено два огромных котла, в которых бурлило и кипело мясо. Уже готовую свинину евнухи почтительно раскладывали на жертвенном алтаре маньчжурского божества Мулихана, а маньчжурская шаманка возносила молитвы, то и дело раздавалось громкое «о-ла-ла-ла», сопровождаемое ударами бубна и трелью колокольчиков.

Император с императрицей возглавляли процессию и совершали поклоны богу Мулихану под звуки бубна. После поклонения царственная чета заняла свои места на кане в южной части зала, а чиновники расположились на отдельных войлочных подушках.

Подали свинину. Когда император лично срезал кусочек мяса кинжалом, Ли Юй крикнул на весь зал:

– Прошу, отведайте мяса, господа!

Служанки, в числе которых была и Вэй Инло, вышли вперед с подносами в руках. На каждом из них был большой кусок пресной свинины, нож и мягкая бумага.

Хунсяо сидел на своей подушке, скрестив ноги, и смерил Инло презрительным, высокомерным взглядом. Инло же держалась очень скромно, она слегка согнула колени, протягивая поднос Хунсяо, чтобы тот смог взять нож. Князь презрительно фыркнул, протер кинжал мягкой бумагой и с яростью принялся полосовать свиное мясо. От такого напора оно развалилось на кусочки, а бульон разлетелся во все стороны, забрызгав лицо Инло.

Но девушка ничуть не изменилась в лице, она с улыбкой ждала, пока Хунсяо закончит резать мясо, убрала нож и бумагу, отнесла поднос и направилась обратно к ее величеству.

Пришло время отведать вареной свинины. Хунли отрезал кусочек и уже было отправил его в рот, как вдруг к нему подоспел У Шулай и шепнул что-то, от чего император тут же изменился в лице.

– Сейчас же проверить! – скомандовал Хунли.

Все присутствующие замерли, а евнухи начали проверять мясо.

– Ваше величество, нашли! – неожиданно выкрикнул один из них, проверявший мясо на подносе Хунсяо.

Инло опустила голову, чтобы никто не увидел, как она улыбается.

Глава 48

Маски сброшены

Хунли спустился с кана и в пару шагов оказался рядом с князем И, в голосе императора слышалось разочарование:

– Хунсяо, ты еще не забыл, что значит для нашей Великой Цин есть мясо и разделять благословение?

Хунсяо непонимающе уставился на него:

– Да разве смел бы я забыть? Когда наш великий предок-основатель был молод, он отделился от семьи и вместе с братьями обосновался в горах, жили они тем, что охотились и собирали женьшень. Тогда их главной пищей стала отварная пресная свинина, и в дальнейшем они сохранили этот обычай. Затем они основали Великую Цин, подчинив Китай, и с той поры во дворце Куньнин ежедневно проводятся ритуалы, а каждый второй месяц устраивается большое пиршество. И все для того, чтобы последующие поколения не забывали о тяготах наших предков на их пути создания нашего государства и…

– Раз помнишь, почему решил в мясо соли добавить? – гневно перебил его Хунли. Терпение его лопнуло.

Все присутствующие удивленно переглянулись.

– Соли добавить? – растерянно переспросил Хунсяо. – Никогда!

– А ты сам попробуй! – рявкнул Хунли, указывая на мясо на блюде.

Хунсяо отрезал ломтик мяса, положил его в рот и замер в изумлении. Хунли резко перевернул поднос, гневу императора не было предела.

– Наши предки выдержали это, а ты не сумел?! Посолить мясо – есть оскорбление предков и неуважение к богам! Да ты совсем страх потерял!

Хунсяо, весь забрызганный бульоном, тотчас же кинулся в ноги Хунли и, вне себя от страха, принялся оправдываться:

– Государь, я понятия не имею, откуда здесь соль! Правда, не понимаю! Наверняка это кто-то решил подставить меня! Точно! Меня подставили!

– Мясо в общем котле варили, – тяжелым голосом ответил Хунли. – Кто тебя мог подставить?

Хунсяо со страшной злобой в глазах принялся оглядывать зал. Лишь один человек встретил его взгляд спокойно, с упоением наблюдая за его позором. Хунсяо тут же встрепенулся и указал на Вэй Инло:

– Она! Точно она! Она мне нож принесла, на котором соль была!

Инло попятилась. Но тут возмутилась императрица:

– Великий князь И, предков оскорбил ты, а отвечать, по-твоему, другие должны?! Служанку мою решил в это впутать?!

Хунли произнес:

– Сейчас мы проверим, подставили тебя или нет! У Шулай, осмотри нож!

Евнух тут же поднял нож и, тщательно его осмотрев, покачал головой:

– Государь, нож полностью чист!

Хунсяо растерялся, его взгляд упал на мягкую бумагу, он увидел в ней свою последнюю надежду и немедленно выдал:

– Вот! Соль на бумаге!

У Шулай проверил бумагу. Результат был тот же.