Путь служанки - Мо Чжоу

– Сразу видно, что ты неуч! – начала притворно поучать ее Минъюй. – С чего взяла, что «Опьянение наложницы» лучше? Достаточно вспомнить, чем закончилась история Ян Юйхуань. А вскоре и вся страна погрузилась в хаос из-за мятежа Ань Лушаня [116].

У вдовствующей императрицы уже лицо посинело от гнева, она молча впилась взглядом в благородную супругу Хуэй, отчего та мелко задрожала в испуге.

– Эта игра с переодеванием явно из дворца Чанчунь пошла! – не выдержала Налань Чуньсюэ. – Как же вышло, что теперь благородная супруга Хуэй виновата? Вэй Инло! Разве можно так клеветать на госпожу?

– Но ведь ее величество не исполняла «Опьянение наложницы», да и в Ян Юйхуань не рядилась. Ее-то в чем обвинять? – произнесла Вэй Инло с непроницаемым лицом. – На подмостках во дворце Чусю каждый день что-нибудь да исполняют! Все это слышат!

Матушка императора нетерпеливо махнула рукой и сказала:

– А ну, тихо! Императрица, ответь, откуда же пошла эта забава с переодеванием?

– Ваше величество, я… – нерешительно начала императрица.

Вэй Инло слегка улыбнулась и уверенно сказала:

– Госпожа, если вы позволите, я докажу вам!

Налань Чуньсюэ на это лишь холодно усмехнулась:

– И как же ты доказывать собралась?

Вэй Инло подошла к телу и откинула платок. Все уставились на лицо девушки. На нем были размазаны красные и черные пятна, это явно были следы крови, перемешанной с черной краской, что придавало несчастной слегка зловещий вид.

– Как такое могло произойти?! – побледнев от страха, спросила Налань Чуньсюэ.

Благородная супруга Хуэй вдруг посмотрела на Чжилань, но та лишь опустила голову, не смея смотреть госпоже в глаза.

– Возвращаемся во дворец! – тихо произнесла вдовствующая императрица.

И, окруженная целой толпой наложниц и слуг, покинула сад.

Глава 63

Фея не тоскует по мирской суете

Благородная супруга Хуэй прожгла взглядом императрицу, улыбнулась и процедила сквозь зубы:

– Ваше величество, вы воспитали отличную собаку! Затем она развернулась, взмахнув рукавами, и двинулась прочь. Налань Чуньсюэ и Чжилань поспешили за ней.

Возле павильона Яньхуэй остались только императрица Фуча и ее служанки. Эрцин вытерла выступившую на лбу испарину:

– Инло, у меня чуть сердце не остановилось. Что здесь произошло?

Та, взглянув на мертвое тело, ответила:

– В последние дни во дворце все стали увлекаться играми в переодевание. Почти за каждой служанкой такое водилось. Сегодня ее величество сопровождала вдовствующую императрицу на прогулке по саду, а тут, как назло, случилась такая беда. Вот я и послала Минъюй задержать Чжилань, а сама поспешила сюда первой. Но было поздно. На ее лице я заметила яркий макияж, а еще услышала, как те двое упоминали вас, госпожа. Да еще и Чжилань все стремилась сюда попасть. Я сразу поняла, что это происки благородной супруги Хуэй!

– И поэтому ты первая решила обвинить ее? – внезапная догадка озарила Эрцин. – Вот только откуда же взялась эта краска на лице покойницы?

Инло, слегка улыбнувшись, показала на куст, увешанный гроздьями ягод.

– Откуда же здесь взяться краске? Это просто ягоды. Когда девушка упала, лицо у нее было все в крови. Всматриваться никто не стал бы, вот и получилось выкрутиться!

Минъюй вдруг нахмурилась:

– Подожди-ка, а откуда благородная супруга Хуэй могла знать, что та упадет, и нарочно привести туда вдовствующую государыню?

– Да разве сыщешь под этими небесами настолько прозорливого человека? Эти три девушки служат в павильоне Яньхуэй, как свои пять пальцев его знают. Как кто-то из них мог случайно оступиться и упасть? Та парочка все копошилась наверху, а когда они спустились, то жалости на их лицах заметно не было. Вовсе они не забавлялись. Они давно планировали все это и нарочно столкнули несчастную!

У Минъюй перехватило дыхание:

– То есть благородная супруга не погнушалась человека убить, чтобы подставить ее величество?

Вэй Инло кивнула и со всей серьезностью добавила:

– В этом и старшая наложница Шу замешана!

Минъюй восхищенно приложила руку к подбородку и воскликнула:

– Инло, ты, без сомнений, поступила верно! Если бы их план удался, нам всем было бы несдобровать!

Пока они ликовали, императрица с едва сдерживаемым гневом процедила:

– Вы обе чудом избежали большой беды, но, вместо того чтобы подумать о случившемся, продолжаете уповать на счастливый случай! Я и вправду слишком вас распустила!

Она развернулась и ушла, даже не взглянув на них.

Девушки обменялись растерянными взглядами и поспешили за ней.

– Что с ее величеством? – перешла на шепот Минъюй. – Все же хорошо закончилось. Почему же она гневается?

Инло тоже была в недоумении и тихонько спросила:

– Эрцин, скажи, в чем мы ошиблись?

Та посмотрела сначала на Минъюй, а после на Инло.

– Вроде умные девушки, а на деле те еще дурочки! – вздохнула она.

Эта вспышка ярости императрицы была внезапной, и она не спешила менять гнев на милость. Вернувшись в свой дворец, ее величество отказалась принимать трапезу, чем всех повергла в шок.

Уже давно стемнело, императрица сидела на кушетке, храня молчание. Блюда на ужин давно остыли.

Инло аккуратно подвинула к ее величеству маленький столик, разложила молитвенный коврик, взяла курильницу, нарочно разожгла благовония и уселась на колени перед императрицей, что-то бормоча себе под нос.

Ее величество поддалась любопытству и открыла глаза.

– Ты чем занимаешься? – не удержалась она, увидев, как служанка что-то бубнит сама себе.

Вэй Инло, торжественно держа курильницу обеими руками, начала молиться:

– Госпожа моя, словно фея-небожительница, прекрасна и добродетельна, обладает добрым нравом и мягким сердцем. Но сегодня небожительница в гневе. Я, Инло, хочу поклониться ей. Пусть она укажет нам, простым смертным, в чем же мы провинились?

Императрица прыснула со смеху.

Вэй Инло закрыла глаза.

– Если я и вправду в чем-то ошиблась, – совсем тихонько продолжила она, – прошу фею-небожительницу о снисхождении к своей ничтожной служанке! Впредь я буду осторожнее в речах и делах и ни за что не допущу промаха!

Ее величество вытянула руку и легонько стукнула Инло по лбу.

Та тут же встала и осторожно спросила:

– Госпожа, вы все еще сердитесь?

Императрица нахмурилась.

– Я сержусь не на тебя, а на себя.

На лице Инло отразилось недоумение. Тогда ее величество тихо пояснила:

– Минъюй и другим девушкам всегда было любопытно, почему после замужества я стала строгой и осмотрительной. На плечи женщины ложится бремя обязанностей: нужно рожать детей, достойно служить родителям мужа и вести домашнее хозяйство. Если же она целыми днями будет предаваться песням и танцам да только развлекаться, то это может накликать большую беду на ее мужа и весь его род. Не зря же Чжао Фэйянь, Чжао Хэдэ [117] или Ян Юйхуань хоть сначала и почитались по всей стране как красавицы, но из-за их легкомысленности и недостойных поступков поносились последующими поколениями.

Инло была не согласна с ее словами и возмущенно ответила:

– А разве несравненные красавицы не были залогом незыблемости державы? Не будь их на этом свете, не нашлось бы и так называемых героев – правители ведь не из-за вероломства чиновников страну теряли, а из-за демонических чаровниц из гарема! Тоже мне! Страну из-за них потеряли! А почему в этом не обвинить слишком мягкую кровать, тесную обувь или просто плохое настроение?