Сделай громче - Нижегородцев Денис

Калмыков же, словно прочитав мои мысли, моментально стал серьезным:

– Да дура она, набитая дура.

– Можно все-таки уточнить, в чем именно это проявилось?

– Да во всем! Вообще во всем!

– Тяжело нам будет построить коммуникацию, – мысленно констатировал я.

– Ты давай мне мозги лечи, а не коммуницируй, – заметил военный.

Но вслух все же сказал другое:

– Так вот, чего я пришел-то?

– Да! Навряд ли просто пожаловаться на жизнь!

Тогда служивый снял с пояса офицерский кортик и протянул мне. Я давно заметил холодное оружие, но решил промолчать. С одной стороны, эта деталь вполне вписывалась в гардероб офицера, пусть он сейчас был и не в форме. С другой, при желании ношение оружия можно было квалифицировать и как нарушение правил приема в кабинете психолога, тех, где шла речь о вреде здоровью или угрозе жизни.

– Хотя пока, слава Богу, до всего этого не дошло…

– …Для чего мне этот клинок? – спросил я максимально спокойно.

А Калмыков скрипнул зубами и рассказал, как на духу:

– Хочу вывести свою благоверную в деревню, где ни души на несколько километров вокруг, привязать там к какой-нибудь березе или рябине и поиграть с ней в ножички!

– Садист какой, – подумал я, хотя это было и непрофессионально.

– Еще какой! – подтвердил Калмыков про себя.

А вслух… улыбнулся и предложил мне:

– Ты не стесняйся, помахай ножичком-то! Посмотри, какой он хороший, острый как бритва, из дамасской стали, лучший в своем роде!

– Иди ты… Ты ж не продавать мне его принес?

– С ума сошел, такой больше твоей квартиры стоит!

– Вижу, что в вашем арсенале действительно есть очень хороший нож, – согласился я, вежливо осматривая холодное оружие.

– Но? – собеседник вперился в меня пытливым взглядом.

– Кстати, вы же прочитали об условиях приема на нашем сайте? – я посчитал, что пора уже расставить «точки над и».

– Так точно. Все до буквы!

– Тогда вы видели…

– Видел.

– …Фразу о том, что любая информация о вреде здоровью или угрозе жизни, а также о совершенных или планируемых преступлениях будет сообщена кому следует.

– Разумеется!

– Тогда вы должны понимать, что такого рода подарки не по моей части, – с этими словами я взял со стола пару влажных салфеток, тщательно протер клинок, убрав с него свои отпечатки пальцев и вернул оружие владельцу:

– Честь имею.

– Ха! – усмехнулся генерал.

Но все же принял свой дар обратно.

– Думаю, наш сеанс закончен, – констатировал Калмыков.

– Как, вот так сразу? – с напускным разочарованием подумал я.

Но вслух спросил другое:

– Я ответил на все ваши вопросы?

– Однозначно! – генерал поднялся. – Честь имею! – и, насвистывая что-то строевое, направился к выходу.

А по дороге, как мне показалось, ему подумалось еще что-то вроде:

– Ты не так прост, мозгоправ, служивший во внутренних войсках!

– Внешность обманчива, – подумал я в ответ. – Во всяком случае, без знаний профайлинга.

Генерал-эпилептоид ушел. А меня еще некоторое время посещали разные мысли о цели его прихода. Ночью, в рамках профессиональной деформации, я представил, как клиент разделывается с «непростым мозгоправом», потому как «от них все беды» (использую довольно частую установку эпилептоидов на наш счет). Однако в другом сне я увидел, как генерал провоцирует уже меня на активные действия – я вызывал полицию, его забирали в отделение и вдобавок находили что-то помимо ножа, после чего я узнавал, что его упекли далеко и надолго…

В целом, я был недалек от истины. Но всему свое время. А в тот вечер я лишь позвонил по связи «директор – секретарь» и сделал Василюк серьезное внушение. Мол, такие люди, как генерал-майор российской армии, не важно, в отставке ли или в запасе, даже если они говорят, что с удовольствием скоротают время в общей очереди, не должны остаться без моего внимания. И в следующий раз…

Кстати, следующий раз наступил уже совсем скоро. А инцидент с холодным оружием оказался проверкой, которую я даже прошел…

Глава 6. Второе пришествие

Калмыков навестил меня через месяц. Пришел снова без предупреждения. Хотя в общей очереди на этот раз не сидел. И был уже не один.

– Елена Андреевна, – представил он супругу, а это была она. – Я о ней рассказывал…

И хитро сощурился: – Ты же не забыл наш мужской разговор, а, мозгоправ?

– Нет уж, такое не забудешь, – искренне подумал я.

Но вслух сказал Елене Андреевне:

– Ваш муж действительно много о вас рассказывал.

Алексей Николаевич едва заметно напрягся. А я, довольный произведенным эффектом, предложил обоим сесть.

– Садитесь, я не кусаюсь.

– Я тоже. Пока, – подумал генерал не без угрозы.

– Интересно, о чем они говорили в прошлый раз? – мысленно спросила генеральша, но быстро отвлеклась на интерьер моего кабинета.

А потом что-то прошептала на ухо мужу, и он скомандовал уже мне:

– Окей, давай, рули, а мы будем делать все, что положено!

Внешне эта пара производила впечатление типичных супругов-эпилептоидов. Для справки: несмотря на отдельные негативные стороны, какие есть у любого психотипа, именно такие союзы бывают самыми крепкими и жизнеспособными. Почему? Да потому что вся суть эпилептоидов – подчинять и подчиняться. А на семейном фронте нет более полезного навыка!

Чем Калмыков занимался в армии? Командовал полковниками, подполковниками, майорами и далее по списку, вплоть до рядовых. Но над ним самим точно также стоял генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии… министр обороны… наконец, Верховный главнокомандующий. Карьерная лестница по большому счету и придумана для этого психологического типа. Многим только кажется, что эпилептоид любого в бараний рог согнет и что такому никто не указ, хотя это большое заблуждение! На самом деле, их суть в другом – как под ними, так и над ними всегда кто-нибудь стоит. И они будут столь же ревностно подчиняться вышестоящим, как и орать на тех, кто оказался рангом ниже.

Ну а на вершине социальной пирамиды подчинения по-эпилептоидному очень часто оказываются жены военачальников, пресловутые генеральши, которые давно стали частью народного фольклора и которые крутят и вертят своими сильными половинами, как хотят. В этом тоже нет ничего удивительного. Генерал-каблук – это просто усердный и исполнительный подчиненный своей жены, обладающей более высоким рангом в его внутренней иерархии.

Особенно, если женщина имеет в характере еще и паранойяльные нотки – то есть лидера, пусть даже руководящего только одним своим мужем. Тогда нередко можно стать свидетелем картины, как бравый вояка примолкает, слушает и главное – слушается свою слабую половину, боясь хоть чем-нибудь ее расстроить.

Глядя на этих двоих, я моментально сделал вывод, кто главный в их паре. А потому и мой взгляд по большей части был обращен к Елене Андреевне:

– Очень приятно! Что же привело вас ко мне сегодня?..

– …Даже любопытно, рассказывал ли вам Алексей Николаевич про желание порешить вас своим офицерским ножичком?

– Он обо всем мне докладывает!

– Ну-ну!

– У нас начались некоторые проблемы в браке, – жена строго посмотрела на мужа. И мне показалось, что боевой офицер даже испугался.

– А, может, и не показалось.

– Да меня от сквозняка передернуло, – попытался оправдаться муж.

– Нет тут никакого сквозняка, окна закрыты! – парировала жена, и генерал примолк, даже в мыслях.

– Какого рода проблемы? – попробовал уточнить я.

– Мой муж… Алексей Николаевич… – Елена Андреевна тщательно подбирала формулировку, словно цензурных слов у нее уже не осталось. Но все-таки она находится в приличном месте и разговаривает с интеллигентным человеком, а потому приходится сдерживаться.