Нино и ее призраки - Теплицкая Анна Аркадьевна

Ник подливал мне вина, кормил мороженым с ложечки и смотрел, как я ем густую ваниль. Как только я глотала, он сразу подносил ко рту еще. Этот мускатно-сладкий момент был приторнее, чем натуральная «Хванчкара».

– Будешь скучать по мне? – спросила я.

Его темные глаза засветились сиянием чистого обожания.

– Я без тебя жить не могу, – серьезно сказал он.

К Нику сзади, покачиваясь, подошла еще одна девушка и закрыла его глаза ладонями – я побоялась, что дешевыми кольцами она проткнет ему роговицу. Эту я прекрасно знала, ее звали Эстер, еврейка с красивым именем, которую поимел каждый второй членоспособный мужик Питера. Она жила с Ийкой на одной лестничной площадке, не знаю, откуда у нее деньги на квартиру в презентабельном доме, наверное, оплачивал какой-то престарелый недоолигарх. Хотя зачем бы он платил за то, что дают бесплатно.

– Привет, – заорала она на весь бар пронзительным голосом. Я вяло махнула рукой. Она так отчаянно цеплялась за его куртку и так громко смеялась ему в ухо, что мне стало ее жаль, но так, брезгливо, как жалеют полураздавленного жука. Все из-за сексуальной инфляции, подумала я. Молодые женщины демпингуют и в итоге мусорной кучей валяются на питерской обочине.

– Связываться с некоторыми женщинами – дурной тон. Неужели ты и с ней спал? – скривилась я, когда она ушла, и засмеялась – такое у него сделалось выражение лица.

– Шутишь? Я даже не помню, как ее зовут, – признался он.

– Эстер. Запомни, чтобы обходить стороной.

Мы упоенно целовались в углу, когда к нам подошел мужчина неопределенного возраста. Оказалось, знакомый Ника.

– Старичок, ты, что ли? – окликнул он его. – Как дела?

Они обнялись и по-мужски похлопали друг друга по плечам положенное количество раз. На меня его знакомый не обратил ровно никакого внимания. С одной стороны, это было хорошо, с другой – я прекрасно знала, как все окружающие без труда определяют, что кто-то сидит с любовницей. С ним Ник разговаривал совсем иначе, чем с девицами – не сверкал остроумием, совершая еле заметные плавные телодвижения, а говорил отрывисто и непринужденно. Я не слушала, о чем они, вернулась к своим мыслям, доедая мороженое. Может, дело не в моем муже, а наоборот, в том, что я так сильно любила Ника? Он творит дичь, а мне это совсем неважно. Разве это не похоже на настоящую любовь?

Они стали прощаться и тут неожиданно парень ткнул в меня пальцем.

– Это твоя жена?

– Нет, – рассмеялся он и уверенно сказал: – Намного лучше, чем моя жена.

Парень притворно стушевался, поднял руки в знак капитуляции:

– Понял, понял. Вопросов не имею.

Когда Ник посадил меня в такси и неуверенно поцеловал в щеку, я подумала, что люблю его больше жизни.

Глава 8

Сегодня мне всю ночь казалось, что я забыла выпить очень важное лекарство, которое мне выписали пару месяцев назад. Это привело меня в отчаяние. Наверняка во сне, как и я, метались сотни петербуржцев, только мы не знали друг о друге, и для каждого существовала только его собственная проблема. Я просыпалась раз в десять минут и слепо шарила по тумбочке в надежде найти пузырек с таблетками – но там ничего, только телефон, влажные салфетки для снятия макияжа и ночная сыворотка. Мозг упорно твердил, что мне необходимо принять лекарство. Зачем я должна пить лекарство? От чего? Я не находила ответа и чуть не плакала. «Спокойно, Нино, вспомни, что за таблетки ты принимаешь. Кто тебе их прописал?» Разве таблетки? – засомневалась я. Может, капли? Суспензия, свечи? Я трясла головой, пытаясь сообразить. Этой ночью я знала, что я болею, но не могла вспомнить чем. Алексей Александрович проснулся среди ночи, гладил меня по голове и убеждал, что я абсолютно здорова: «Тебе нужно лечь обратно, милая». Он скрывает от меня заболевание. Самое ужасное, что я не могу вспомнить о нем ничего. Только к утру, после тщательного анализа своих поступков, я вспомнила, что уже пару лет не посещала врачей, а значит, таблетки выписать мне никто не мог, и, следовательно, я не болею. Такая логичная развязка принесла мне облегчение, и я сразу уснула.

После полудня эта ночная история показалась мне сущим пустяком. Я подскочила на кровати, завернулась в одеяло и открыла ноутбук. Сообщение от мужа два часа назад: «Милая, доброе утро. Садимся в самолет! Пожелай мне удачи, целую». Досадливо смахнув сообщение, я открыла мем от Ийки и смеялась почти целую минуту («Кто тебе ближе Дон Жуан или Дон Кихот? Дон Периньон»), потом зашла в личный кабинет сервиса по поиску работы. Отказы, отказы, одни отказы. Круто. На хрен мне вообще нужна эта работа? Я с обидой хлопнула крышкой и отшвырнула ноутбук от себя.

Буду сидеть дома, уволю домработницу, наведу порядок, о котором так просит мой муж… Алексей Александрович неправдоподобный чистюля. Я села на кровати и решила снова перебрать в памяти все прегрешения мужа, чтобы оправдать наличие большой чистой любви в своей жизни. В синем блокнотике, который я держала на тумбочке прямо под рукой, были записаны все его проступки, хотя в бумаге не было особой нужды, я и так помнила все досконально. За последний год мой муж: опоздал на ужин (сорок четыре раза), не выключил свет на кухне (сто девять раз), не выключил свет на кухне после того, как я напомнила (шесть раз), сказал, что купит мороженое, и не купил (восемь раз), не ответил на звонок (тридцать раз), разбудил меня с утра (семнадцать раз), не разбудил меня с утра (девятнадцать раз)… список был длиннющий. Я приняла душ, оделась, заглянула по очереди в спальни мальчиков, нанесла косметику, распахнула по всей квартире шторы, насыпала в турку кофе. Надо все же обстоятельно подсчитать, достаточно ли этого, чтобы уйти от него? Вслед за этой мыслью пришла следующая: не могу больше жить так. Уйду, допустим от мужа, а что делать буду? На самом деле я и так живу практически одна с двумя детьми. Что изменится? Любовник мой крепко женат, из семьи не уйдет, поэтому придется мне жить у него в съемной квартире с двумя сыновьями, вот радость… Кто бы предложил еще. Может, взять детей и уехать жить в Тбилиси? Папа с радостью отдаст мне нашу семейную квартиру. Манящая грузинская экзотика. Все знают, что каждый третий житель Тбилиси горяч, как Гмерти. Там я и встречу мужчину, который по-настоящему мне подходит.

Мягкое жужжание телефона вывело меня из размышлений. Звонила Алиса:

– Какая же я дура, Нино! Мы с тобой полночи составляли чертово резюме, а я ведь знаю, что владелец элитного бизнес-клуба этажом ниже ищет себе персонального ассистента. Парень тысяча девятьсот восемьдесят третьего года выпуска, тебе понравится. Я с ним переговорила, у него свободный слот в четырнадцать сегодня, готов встретиться и обсудить твое резюме. Сможешь?

Я решила перебороть свою обычную леность, заправила бордовую рубашку в брюки, бросила прощальный взгляд на Corvo Irmana Grillo – бутылочку эту я еще вчера приготовила на сегодня и заперла в винном шкафу, готовилась отмечать свое гордое одиночество, печалясь о том, что оба мои мужчины покинули меня, а потом сбежала из дома, пока мальчишки меня не увидели.

Глава 9

Я ввела в навигатор «Лахтинский проспект, 2, корпус 3» и присвистнула: свет-то неближний – сорок пять минут в одну сторону по всем пробкам. И без того неказистый город продолжают уродовать строители, у которых молочные руки, растущие из жопы, уже выпали, а взамен выросли постоянные. Победитель сегодняшнего смотра – мое новое место работы, порномечта фермера из Ленобласти – гигантская фаллообразная кукурузина. Она еще и на другом конце города, хотя от меня любая окраина – другой конец, ведь я живу прямо в центре. Если пройду собеседование, мне каждый день туда ездить, и уж не к полудню наверняка. Готова ли я?

Я завела «Гелик», примагнитила телефон и покосилась на пассажирское сиденье. Кресло усыпано хламом. Я смела в кучу мятую коробку от конфет, фантики, покидала все на заднее сиденье. Полупустая бутылка из-под «Липтона» не долетела, упала куда-то вниз, чтоб ее; теперь обязательно закатится под педаль, и я умру – не смогу выжать тормоз в нужный момент. Пришлось повздыхать и лезть под сиденье доставать бутылку. Я потрясла ее, посмотрела через свет в зеленую муть, вроде нет никаких крошек, открутила крышку и в пару глотков опорожнила. Ну и гадость, химия одна.