— Ну как, получается?
— Да, — ответил я. Я не посмел сказать ничего другого. Я сжимал руку и пытался вытянуть ее. Если бы я мог помочь себе другой рукой, получилось бы наверняка. Я сказал ему об этом. У него сверкнули глаза.
— Постой-ка, — сказал он, — мы его сейчас выставим. Он вытер губы правой рукой, цепь отвратительно звякнула. В это время поезд остановился. На перроне стоял человек в форме, с фонарем. Он что-то кричал машинисту. Карабинера явно не тянуло подышать свежим воздухом. Он сидел как приклеенный, прижимая к себе винтовку.
— Выскочишь, когда будем подъезжать к Логатцу, — сказал кондуктор. — Я знаю линию. Я здесь ездил. Если он не выйдет, я тресну его по башке ботинком.
Он стал стаскивать ботинок — высокий, тяжелый, кованый ботинок, похожий на солдатский. Нога была обернута в грязные, пропотевшие портянки. Карабинер поморщился.
— Хорошо на его плеши отпечатаются гвозди. — Кондуктор скорчил гримасу. Это, вероятно, должно было изображать улыбку.
Поезд резко сдвинулся с места, послышался свисток. Дверь в купе распахнулась — показался карабинер с фонарем на груди. Он окинул нас взглядом своих блестящих карих глаз и закрыл дверь.
— Как только подъедем к Штампетовскому мосту, — сказал кондуктор. — Там со всех сторон лес. Первый день пересиди в лесу, на второй день, когда тебя перестанут искать, чуть стемнеет, иди на Врхнику. Я тебе скажу, к кому постучаться, они тебя переправят куда надо.
— Но… — начал я.
— Никаких «но». Смотри прыгай сразу и как можно дальше от поезда. А то затянет под колеса. Кустарника не бойся. Ничего с тобой не случится, если немного поцарапаешься.
Я сидел подавленный. Должен, думал я про себя, всем я что-нибудь должен. Может быть, отцу и матери тоже? Поезд шел у подножия холма. Склонив голову набок, я увидел деревья на вершине холма, а над ними звезды — осколки стекла, рассыпанного под зубчатыми очертаниями холма. Я никогда к ним не вернусь, сказал я про себя, никогда… И покраснел от стыда. Я размышлял. В конце концов… Чтобы успокоиться, я крепко зажмурил глаза. Тяжкое бремя опять навалилось мне на плечи. Человек, взваливший его на меня, снова принялся дуть себе за рубашку. Карабинер отвел глаза и устремил взор куда-то вдаль.
— Воды, — неожиданно застонал кондуктор.
Карабинер изобразил удивление, точно это не к нему относилось.
— Аква, — громко повторил кондуктор. Заросшее лицо его побледнело, сухие глаза вращались в почерневших глазницах.
Карабинер вздрогнул и пожал плечами.
— Аква, — повелительно повторил кондуктор. Он поднял руки, показывая, что просит глоток воды.
Карабинер закатил глаза, желая сказать, что он бессилен помочь. Однако через некоторое время он встал, постоял в нерешительности и открыл дверь.
— Альфонсо! — позвал он. Никто не отзывался. — Альфонсо!
Он вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.
— Скорее, — зашептал мой сосед. Свободной рукой он прижал мою левую руку к скамье. Навалился на нее всей своей тяжестью, так что у меня захрустели кости. Я застонал от тупой боли, а он вырвал мою руку из наручника, не щадя сдиравшуюся кожу. Он выругался от радости и стремительно бросился к окну, но не мог сдвинуть с места раму.
— Дьявол, придется разбить!
— Альфонсо! — кричал в коридоре карабинер. Мы поспешно уселись и уставились на темное стекло. Карабинер заглянул в купе, закрыл дверь и снова крикнул:
— Альфонсо!
Кондуктор поднялся, взял ботинок и ударом каблука разбил стекло. С сухим звоном оно осыпалось почти до самой рамы.
— Прыгай!
Мгновение я колебался. Потом, повиснув руками на багажных полках, выбросил наружу ноги. Осколки стекла впились мне в зад. Левой руки я почти не чувствовал. Держась за верхнюю раму, я высунул голову. В глаза понесло искры и дым. В таком положении я задержался секунду, не в силах заставить себя спрыгнуть в бездонную пропасть. Тогда кондуктор — я так и не спросил его имя и фамилию — решительно пнул меня в спину. Я все же успел оттолкнуться ногами от стенки вагона, чтобы не попасть под колеса. Сквозь облако дыма и искр я полетел вниз, в невидимые кусты. Меня качнуло и подбросило, будто я прыгнул в натянутый гамак, и отшвырнуло в овраг за насыпью. Я поджал под себя ноги, пошевелил пальцами и ощупал лицо. Почувствовал острую боль в животе. «Еще с того раза, — подумал я, — пройдет». Подняв голову, посмотрел вслед поезду. Между темными стенами леса, вдоль рельсов, брезжил рассвет. Сверкнула росой паутинка. К небу поднимался столб дыма, из которого сыпались искры. Затем он скрылся за холмом на повороте, и единственное, что я мог рассмотреть, был мечущийся и словно скачущий красный фонарь на последнем вагоне. Завтра с Врхники я смогу написать Марии, подумал я. И отцу. Я знал, что его уже выпустили. И вдруг мне почудилось, что я не один.
— Сверчок! — окликнул я. Прислушиваясь, я сосал свою окровавленную руку. Я бросил взгляд вслед красному огоньку, уже окончательно исчезнувшему из виду, и еще раз громко позвал: — Сверчок!
notes
Примечания
1
Освободительный фронт (ОФ) — так называлась подпольная организация антифашистского сопротивления в Словении, работавшая под руководством КПЮ.
2
Beno Zupančič. Sedmina. Ljubljana, 1975, s. 306—307.
3
Поэты Югославии XIX—XX вв. М., «Художественная литература», 1963, с. 482—483. Перевод А. Штейнберга.
4
Franc Zadravec. Pripovednik Beno Zupančič. In: B. Zupančič. Sedmina. L., 1975. s. 306.
5
Царица морей (итал.).
6
То есть (итал.).
7
Черт возьми (итал.).
8
Миклошич, Франц (1813—1891) — известный филолог-славист.
9
Площадь в Любляне.
10
Добрый день (итал.).
11
«Юрий Козьяк, словенский янычар» — известный роман классика словенской литературы Йосипа Юрчича (1844—1881).
12
Отборные итальянские пехотные части.
13
Губернатор.
14
Фашистское приветствие.
15
Любите хлеб свой, семейный круг, благоуханье трапезы, уют домашнего очага (итал.).
16
Рим — мать всех народов, и в свое лоно он принимает каждого, кто жаждет остаться в нем навеки (итал.).
17
Государство воспитывает в народе гражданские добродетели, учит сознанию долга и побуждает к единству… (итал.)
18
Хорошо (итал.).
19
Обожаемая Джульетта… (итал.)
20
Союз коммунистической молодежи Югославии.
21
Мартин Крпан — герой популярной повести словенского писателя Ф. Левстика (1831—1887).
22
Смрекар, Хинко (1863—1942) — известный словенский художник-график.
23
Войны ненавистны матерям… (лат.)
24
Робба, Франческо (ок. 1668—1757) — скульптор и художник, живший в Любляне и Загребе.
