Матабар IV (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— Я неправильно выразился.

— Это вы сейчас себе польстили, студент Эгобар, — просвистела Лея — порой, из-за маски, её голос звучал несколько необычно.

— На самом деле, если совсем откровенно, то все дело в сложности, — со вздохом признался Ардан. — Чтобы преуспевать в вашем предмете нужно целиком в него погружаться. В то время как остальные имеют куда больше перекрестных тем, так что в них проще разбираться одномоментно сразу в нескольких.

— Иными словами — вы ленитесь.

Ардан промолчал.

— С другой стороны, — продолжила рассуждать профессор. — Человек, ох, простите, Первородный, который лениться, вряд ли станет ставить себя на порог крайней степени истощения, используя бодрящие отвары вместо питьевой воды. И, учитывая их немалую стоимость на Рынке Заклинаний, могу предположить, что вы их синтезируете самостоятельно. Причем вполне успешно. А это уровень экзаменов третьего курса. Странно, что Ковертский еще не сделал вам, по этому поводу, замечания.

Ардан не стал уточнять, что профессор Звездных Биологии и Алхимии несколько раз весьма прозрачно намекал на ситуацию Арди, но… Профессор Ковертский совсем иного склада характера. Ему, по-большому счету, плевать на все вокруг, кроме собственных исследований, а профессорская должность позволяет Корветскому зарабатывать и пользоваться площадками и лабораториями Большого.

Нет, работал Ковертский на совесть, но вот дальше положенного не лез. И уж точно, даже если бы Арди стоял одной ногой на пороге незримых троп Спящих Духов, не вел бы подобного разговора.

— Хотя, думаю, это не совсем в его стиле, — сама себя одернула Лея.

К этому моменту они миновали атриум и теплый переход, но вместо входа в корпус Целителей вышли на улицу, спустившись по жестяному пандусу и заехали с противоположной стороны на… платформу служебно-технического лифта. Куда меньшего, чем в Питомнике, но вызывающего вполне себе столь же неприятные воспоминания.

Надо же, а Арди раньше как-то и не задумывался каким образом профессор Лея перемещалась по корпусу — не по лестницам же.

— Вы имеете право ответить мне, что я лезу не в свое дело, Арди, но раз уж так сложилось, что у нас с вами хорошие отношения — может соизволите ответить, зачем вы губите свое здоровье? — Лея протянула здоровую руку к рычагу и платформа, пестрящая различными креплениями для транспортировки грузов и оборудования, медленно поползла наверх. — И только не говорите мне, пожалуйста, что это ради изучения того непотребства, что вы не так давно мне продемонстрировали.

Арди соврал бы, если бы сказал, что перестал изучать печати Школы Хаоса. Скорее наоборот — он лишь утроил свои усилия на данном поприще, надеясь, что сумеет вычленить главные зависимости и идеи в рунических связях госпожи Талии, а затем поймет, как применить их в более классической Звездной Науке.

Так что пришлось отвечать правду.

Благо, благодаря Скасти и Атта’Нха, это оказалось даже проще, чем соврать.

— Для работы, профессор Лея, — Арди вцепился в ручки кресла так, будто они могли замедлить все сужающиеся и сужающиеся стены, грозящие задушить юношу. — У меня часто смены по ночам, а еще приходится побегать. Вот и готовлю себе отвары. Иначе пришлось бы выбирать — работа или учеба.

— И что бы выбрали, случись худшее?

— Учебу, — без тени сомнений, ответил юноша.

— Тогда зачем…

— Деньги, — вновь честно ответил Ардан. — Деньги и… бонусы.

— Видимо очень большие бонусы, Арди. Раз уж вы столь усердно вливаете в себя отвары. Человек, способный приготовить их в таком количестве и такого качества, просто не может не знать, к каким последствиям все это приведет.

Бонус в виде обучения у Аверского? Можно ли вообще измерить нечто подобное? Даже Корона не имела достаточно рычагов давления, чтобы обеспечить своей наследнице — Анастасии Агров кого-то более… впечатляющего, нежели Старший Магистр Урносов.

Нет-нет, Урносов все еще воистину огромная величина в мире Звездной Магии, но на фоне таких, как Аверский…

— Разумеется, профессор, но часть проблем решает кровь матабар.

Платформа замерла и Лея потянула другой рычаг, позволяя Арди выкатить её в просторный коридор, куда обычной студент не попадет.

Впрочем, несмотря на техническую сущность помещения, выглядело здесь все немногим менее богато и помпезно, нежели в помещениях общего пользования.

— Ах да, Арди, я порой забываю, что вы не совсем человек.

— Ничего страшного профессор — я часто это слышу.

— И вас не задевает?

Арди ненадолго опешил.

— Что именно?

— Что в вас не замечают вашего наследия Первородного.

Ардан открыл рот, чтобы ответить и… тут же закрыл.

— Я никогда не думал об этом, профессор, — признался он, толкая кресло в направлении, в котором указывала Лея. — Мой отец хотел, чтобы я вырос больше похожим на человека, а дедушка… прадедушка хотел вырастить матабар. Ой, простите, я…

— Ничего страшного, Арди, — подняла ладонь профессор. — Моя семья не пострадала во время восстания Темного Лорда. Так что Арор Эгобар для меня не более, чем детская страшилка.

— Понял, — промычал Ардан.

Они снова ненадолго замолчали. Подъехали к распашным дверям, которые Лея открыла коротким взмахом руки. Все же, пусть профессор и обладала «лишь» тремя звездами, но девять, восемь и снова девять лучей — весьма пугающее значение.

Сил ей вполне хватало, чтобы воплощать самую простенькую и безобидную магию без посоха.

Взгляд Арди скосился в сторону протеза.

А может она и вовсе — всегда носила «посох» с собой. Скорее даже — на себе.

Остаток пути они проделали в тишине, а когда подъехали к лаборантской, то первой заговорила профессор Лея.

— Благодарю, — она перещелкнула один из рычажков, спрятанных около подлокотника, и положила здоровую руку на колесо. Толкнула то и сложный механизм заставил крутиться сразу оба. — Бодрящие отвары, в целом, не запрещены законом, Арди, но они все еще относятся к психо-стимуляторам, которые, в свою очередь, запрещены при сдаче экзаменов. Так что, вы уж простите, ничего личного, но перед экзаменационной неделей я направлю ноту в ваш деканат, чтобы они взяли у вас анализы на содержания веществ в крови. Как бы я к вам тепло не относилась, студент Эгобар, но правила одинаковы для всех.

— Да, профессор, я понимаю, — немного устало вздохнул Арди.

Видимо весь этот разговор служил преамбулой к тому, чтобы профессор Лея предупредила его о возможных проблемах. Хотя могла этого и не делать и, попросту, отправить ноту, после чего если Арди и не отчислили бы на экзаменах, то уж точно лишили стипендии.

— Тогда — хорошего вам дня, студент Эгобар.

Профессор уже собиралась исчезнуть за дверьми лаборантской, как Арди спохватился.

— Профессор.

— Да, Арди?

— Если исключительно в теоретической части, просто в качестве мысленного эксперимента, то, скажем, принцип рунических связей госпожи Талии… его можно перенести из области инженерии печатей на… материальную инженерию?

Даже несмотря на маску, из-за того сколь глубокие морщины пролегли на обнаженном лице Леи, стало понятно, что та хмурится и крайне недовольна вопросом.

— Вечные Ангелы, Эгобар… я же вас предупреждала…

— Я в научных целях, — поднял ладони Арди. — Честное слово.

И он даже не соврал. Просто потому, что если данные «научные цели» действительно откликались с реальностью, то, тогда, понятно, для чего Посох Демонов мог понадобиться Паукам (да, это не отвечало на вопрос, откуда в поезде взялись иностранцы, но…). Бесконечного источника энергии, если не принимать во внимание мифическое Пламя Сидхе, не существовало и, скорее всего, не могло существовать.

А вот леди Талия, каким-то образом, умудрилась еще полтысячи лет назад изрядно понизить стоимость своих печатей. И если данный принцип переносился с печатей на устройства, то…

— В теории, если полностью понять принцип построения печатей Талии, то, может быть, и можно, — явно нехотя и без одобрения, ответила Лея. — Но за пять веков никто так и не смог полностью расшифровать её рунических связей, из-за чего данный принцип и стал именоваться Школой Хаоса. Отдельной, напоминаю вам, студент Эгобар, согласно Международному Пакту Звездной Магии, запрещенной ветвью науки. И, надеюсь, это последний раз, когда я слышу от вас о госпоже Талии и её богомерзких исследованиях. Потому что в следующий раз, клянусь Вечными Ангелами, я сообщу о вас Второй Канцелярии. Пожалуйста, не заставляйте меня этого делать и не портите о себе мое мнение, которое, признаться, весьма и весьма высоко. Даже несмотря на ваше попустительское отношение к моему предмету.