Матабар IV (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

И с этими словами она едва ли не хлопнула за собой дверью лаборантской.

Арди же не смог отказать себе в улыбке из-за иронии происходящего. Интересно, а к чему бы привело её сообщение во Вторую Канцелярию? К тому, что Полковник вызвал бы Ардана к себе и потребовал сдать в хранилище незарегистрированную копию печатей Посоха Демонов, а еще, попутно, подписать пару документов о неразглашении.

Хотя, учитывая, какие полномочия им выдали прошлой ночью, то может все сложилось бы совсем иначе.

Во всяком случае теперь, после слов Леи, Арди почувствовал, как тогда, в горах, очередную нотку запаха своей добычи.

Значит, Посох Демонов все же требовался не в качестве артефакта, а именно как, своего рода, гримуар. И, получается, Пауки действительно собирались построить установку. Установку, требующую непостижимое количество энергии… для того, чтобы отправиться в прошлое.

Спящие Духи.

Ардан вообще сам себя сейчас слышал?

Он буквально оказался внутри сказки своего прадедушки.

— Хотя, скорее, посреди совсем другого корпуса, чем мне требуется, — напомнил себе Арди и, взглянув на часы, быстрым шагом направился к лестницам — опаздывать на лекции профессора Конвелла совсем не хотелось.

Глава 94

Арди добрался до аудитории для занятий практической Звездной Инженерией (благо, что расписание, полученное им в начале месяца, еще не успело устареть) как раз к назначенному времени. Вот только, на удивление, двери аудитории оказались закрыты. Хотя, на памяти юноши еще ни разу не случалось такого, чтобы Конвелл опоздал на…

— С тебя бисквит и брусничный морс, дорогой.

Арди обернулся. Позади него, со стороны лифтов, шли Борис с Еленой. Учитывая, что в коридоре никого, кроме них троих больше не оказалось, то супружеская пара не скрывала свои отношения, маскируя те под служанку и дворянина.

Елена, одетая в плотное, теплое платье для холодной весны. Жаккардовая юбка с расцветкой в форме подснежников, звонкие, цокающие каблучки, перчатки, небрежно положенные поверх платинового замочка на сумке, чья стоимость превышала полугодовой оклад Арди. Даже, с учетом всех бонусов и надбавок… неужели он заговорил совсем, как Йонатан Корносский?

Впрочем, не важно.

С каждым месяцем, Елена все реже и реже обращалась к скромному образу служанки. И, не сказать, что по собственному чаянию. Скорее Борис все сильнее и сильнее старался показать обществу, что Елена — его жена. Хоть та и сопротивлялась, и хотела как можно дольше сохранить их статус в тишине и вдали от глаз общественности.

И не сложно догадаться почему.

Сам же Борис, несмотря на ничуть не менее дорогой костюм из оленьей шерсти, выглядел взмыленным и уставшем. С лица еще не сошло покраснение, а дыхание то и дело сбивалось с четкого, ровного ритма.

— А…

— Сегодня занятия в другой аудитории, Арди, — перебил его Фахтов.

Борис подошел ближе и протянул руку. Ардан ответил крепким рукопожатием, после чего, в рамках приличия, обнял Елену. Та пахла кофе, мускатным орехом и лавандой. Её любимые духи, которые Борис неизменно, из раза в раз, покупал в одной и той же модной лавке, привозящей в столицу парфюм со всего мира.

Стоит ли говорить, что стоимость за один флакончик могла превышать три, а то и четыре десятка эксов?

Каждый раз, видя чету Фахтовых, Арди вспоминал о том, что где-то за углом дома двадцать три по каналу Маркова существовал мир столь гремящей роскоши, что от одного лишь эха её поступи можно и оглохнуть.

— Мы поспорили с Борисом, что ты наверняка не в курсе, — объяснила Елена, отстранившись от товарища. — Борис, правда, настаивал, что ты всегда и обо всем в курсе.

— Был о тебе лучшего мнения, дружище, — с притворной печалью, вздохнул Борис. — Теперь, из-за тебя, мне придется вести жену на свидание. А ведь так хотелось…

— И что тебе хотелось? — нахмурилась Елена.

— Ты неправильно меня поняла, дорогая, — заулыбался Борис и, украдкой, подмигнул Арди. — Я ведь так и сказал — «а мне так хотелось сводить её куда-нибудь».

Промыслова-Фахтова сощурилась и промолчала.

— Вот так вот значит, да? — тихо, едва ли громче маленькой змейки, прошипела Елена. — Сначала сидишь чуть ли не семестр в госпитале со своим благоверным, у которого ума не хватает не ввязываться в склоки. Потом ждешь его неделю с полевого выезда. Ужин ему готовишь. А он…

— А он души в тебе не чает, — Борис наклонился и, убедившись, что в коридоре действительно никого кроме них нет, нежно поцеловал Елену.

Та возмутилась, но тут же обмякла и успокоилась.

Они любили друг друга. Честно и истово. Ардан это не только видел, но и чувствовал. Когда его друзья были рядом, то даже воздух, пусть и немного промозглый, все еще побитый зимой Метрополии, теплел. И казалось, что солнце, вечно скромно таящееся за низким, гранитным небом, выглядывало, чтобы полюбоваться четой Фахтовых.

— Эй… Арди.

— М? — неловко промычал юноша.

Борис, щурясь едва ли не в той же манере, что и его жена, с подозрением смотрел на товарища.

— Ты чего так глупо улыбаешься?

Арди пожал плечами.

— Просто вы замечательные, — честно ответил он.

Елена с Борисом переглянулись. В глазах у обоих читалось беспокойство.

— Так, ладно, наверное ты права, — вздохнул Борис, попутно постукивая пальцами по своему стальному, военному посоху. Отливали такие из специального, облегченного сплава, с теми же примесями, которые добавляли в топливо для генераторов. — Ард, нам нужно серьезно поговорить.

— На тему того, что мы уже, — юноша посмотрел на отцовские часы. — Пять минут, как опоздали на лекцию.

— Вечные Ангелы! — воскликнула Елена и, перехватив посох и сумочку, потащила… Арди в сторону лифтов.

— Я, вообще-то, и заревновать могу! — все в той же, шутливой манере, воскликнул Борис и поспешил следом.

Ардан же, в свою очередь, с тоской посмотрел на лестницы. Всего несколько этажей, а господа дворяне предпочитают собственным ногам бездушную коробку и тесный плен каменного мешка, где от неминуемой гибели на дне шахты отделяет всего-навсего несколько тросов и… И лучше об этом не думать.

Когда они, миновав служащих, с каменными лицами оперирующих рычагами и кнопками бездушных машин, спустились в теплый переход, то продолжили разговор.

— Так о чем…

— О твоем состоянии, — перебил его Борис. — Ты выглядишь так, будто собрался в прятки играть на деньги. Причем в качестве укрытия хочешь использовать… не знаю… черенок от метлы.

— И часто на занятиях смотришь в одну точку, — подхватила Елена. — Если вообще на них присутствуешь.

— Мы, конечно, понимаем, — поднял ладонь Борис, останавливая уже собравшегося было возразить Арди. — Что лезем не в свое дело, но ты наш друг и мы не можем позволить себе стоять в стороне, пока ты губишь свое здоровье. Так что… вот.

Борис протянул Арди буклет. На нем, в половину от самого буклета, маячил символ госпиталя Слез Мучениц. Того самого, в котором Борис провел несколько довольно долгих месяцев. Месяцев, в течении которых его так и не навестил кто-либо из членов аристократической семьи Фахтовых.

Если не считать семейного юриста, которого Арди как-то раз мельком заметил.

Арди взял буклет и прочитал написанное:

' Комплекс оздоровительных процедур.

Дата начала проведения комплекса: ____

Срок проведения комплекса: 5 дней.

Оплата: ****.

Оплачено полностью'

Место, где раньше значились цифры стоимости, кто-то явно старательно и, весьма аккуратно, затер так, чтобы сумму оказалось невозможно разобрать.

— Приметил, пока отдыхал у них, — произнес Борис таким тоном, будто сообщал о чем-то совершенно незначимом. Как если бы бутербродом поделился.

Арди же достаточно пожил в столице, чтобы знать, в какую сумму могло обойтись посещение такого госпиталя, как Слезы Мучениц, с отсутствием специальной страховки.