На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка (СИ) - Ярошинская Ольга

Место силы я обошла по широкой дуге — слишком свежи были воспоминания о том, как из-под земли появляется пышущий злобой мытарь. Доктор Шменге заглянул под куст боярышника, залихватски свистнул, и из-под ветвей выскочила челюсть.

Я рефлекторно сложила пальцы в знак атаки, Жозефина вытянулась в струнку, точно завидев утку.

— Мы были знакомы когда-то, — невозмутимо пояснил Шменге. — Это С-сьюзан.

— Кэсси, — неловко представилась я.

Доктор подтянул брюки, присел в траву.

— Увы, это все, что от нее ос-сталось, — вздохнул он. — Очень обаятельное было умертвие. И такая болтушка! Мы с ней лет двести знакомы. Пос-степенно от нее оставалось все меньше и меньше... Но я наловчился ее понимать.

— А вы уверены, что ей можно доверять? — засомневалась я. — У нее же ни глаз, ни ушей…

— Большую часть информации умертвия получают энергетическим полем, — ответил доктор. Челюсть ритмично настучала зубами сообщение, и Шменге, внимательно выслушав ее, покивал. — Она говорит, никого не было, кроме тебя, Кэсси, и пуделя.

— Кажется, она и правда отлично все видит, — оценила Жозефина.

— Значит, враг еще не успел преклонить колени, — подытожила я. — Что ж, попробуем упокоить Мактрау. Чем будем его кормить?

— Я мигом, — пообещал доктор Шменге и так стремительно исчез, что у меня волосы взметнулись от резкого порыва ветра.

— Чудесная ночь, — сказала Жозефина, медленно обходя челюсть по кругу. — Такая луна.

Ночь и правда была прекрасной: пахло прелой листвой, а клочья тучи, пролившейся недавним дождем, разметало по звездному небу.

Зубы клацнули пару раз, и собака приподняла уши.

— Что она сказала? — шепотом спросила Жозефина. — Клац-клац, тук-тук-тук.

— А я почем знаю? — вздохнула я. — Допустим, Шменге, помоги.

— Зачем ей его помощь?

— Ну, ты же собака. А она, как бы, кость.

Жозефина задохнулась от возмущения и бросила на меня уничижительный взгляд. К счастью, доктор Шменге появился так же внезапно, как исчез, и мы не успели с ней поругаться.

— Кровь, — произнес он, протягивая небольшой бидончик. Облизнув выступившие клыки, пояснил: — Стандартный вариант для жертвоприношения.

— А если Мактрау восстанет прямо сейчас? — засомневалась я. — Вы вот присаживались к Сьюзан. Получается, преклонили колени. А упыри с оборотнями не особо ладят. И тут еще кровь…

— По домам? — уточнил Шменге.

— Нет, я рискну, — ответила я, забирая бидон. — Если что, убегаем.

Я открыла жестяную крышку, заглянула внутрь. А доктор Шменге жадно втянул запах, запрокинув голову, и вновь облизнул клыки.

— Может, хотите глоточек? — неуверенно предложила я.

Я привыкла, что он пьет кровь как вино из бокала, а не хлебает из бидона точно парное молоко, но если это удержит его от того, чтобы вонзить клыки мне в шею — пускай.

— Нет-нет, я в порядке, — отказался Шменге. — Вечером опять Кайл приходил. Плакал. Ему уже лучше. Кровопускание и добрая компания — отличное лекарство в таких с-случаях.

Я не стала спорить. Вместо этого прошла в центр силы и вылила тонкой струйкой все содержимое бидона. Мы постояли, подождали. Я перевернула бидон и еще постучала по донышку, выливая последние капли.

— А что должно произойти? — не выдержала Жозефина.

— Что-то должно, — пожевал губы Шменге. — Вс-спышка, ветер, энергетическая волна… Ладно, что там может быть еще? Деньги?

Он великодушно метнулся за сбережениями, и мы закопали их в небольшой ямке над местом силы. Потом я предположила, что Дугласу Мактрау необходимо услышать о смерти его врага, и доктор вслух зачитал страничку из биографии Бенджамина Олахари, которую нашел в справочнике охотников на нечисть. Сьюзан проклацала свою версию, и после перевода я положила на могилку букет из веток боярышника.

— Покойся с миром, Дуглас Мактрау, — торжественно произнесла я.

А затем попросила всех разойтись подальше и шарахнула прямо в землю плетением Кулькаса. Никто не облысел, только ближайшее дерево затряслось и скинуло все листья.

— А что, если привести сюда Мелани? — в отчаянии предложила я. — Он мытарь, она мытарь, совет да любовь и вечный покой.

— Не придет, — задумчиво ответил Шменге. — Она привязана к колесу, да и не захочет. К с-слову, не познакомишь нас? Я бывал в хранилище с Берти, но она так и не вышла.

— Попробую, — согласилась я, растерянно глядя на проклятое место. — А может, дело все же в кулоне? Я рассказывала вам о кулоне, который Кайл собирался мне подарить? Я думаю, вдруг он забрал его у Фрэнка, а тот…

— Кулон ни при чем, — донесся знакомый голос, и из темноты появился мастер Гроув.

Жозефина виновато встрепенулась при появлении Чеса, но потом вспомнила, что она вовсе не сторож, а собачка для красоты, и даже слегка повиляла хвостом.

А я побежала навстречу, но, не дойдя пары шагов, остановилась, не зная, как вести себя с ним при посторонних. Чес сам обнял меня, быстро поцеловал в губы. Значит, отношения мы не скрываем как минимум от вампиров.

— Так что, кулон совсем-совсем ни при чем? — спросила я.

— Это новодел, — вздохнул Чес. — Артефакт, банальная жаба. Долго не могли вытащить корень заклятья — хорошо вплавили волос. Он светлый, волнистый.

Я помолчала, осмысливая новость. Итак, кулон оказался запрещенным артефактом негативного воздействия, перетягивающим энергию из одного человека к другому.

— То есть Кайл, зараза такая, собирался подарить мне на годовщину жабу?!

Если в глубине души я и начала его немножко жалеть, то сейчас это мигом прошло!

— Не волнуйся, без твоей крови артефакт не начал работать, — Чес попытался меня успокоить, но получилось еще хуже.

Вот почему Кайл дарил мне кулон только один раз — после потери девственности! Без моей крови подарочка бы не вышло!

— Очень нехорошая штука, — неободрительно поддакнул доктор Шменге. — Вытягивает с-силы по капельке, по волоску. Даже с помощью анализа с-сложно определить.

— Чей волос был в кулоне? — требовательно спросила я. — Кайл и Шерил оба блондины, два бешеных пуделя. Чес, это нельзя так оставлять!

— У них будут неприятности, — пообещал Чес. — Хотя, может, и выкрутятся — мое слово против их…

— А еще есть новости? — спохватилась я. Хотя Чес выглядел таким уставшим и удрученным, что вряд ли мог меня чем-то порадовать.

— Увы, для моей проблемы кулон абсолютно бесполезен, — вздохнул он. — Одна надежда на упокоение Мактрау. Похоже, именно этим вы и занимаетесь. Я тут подумал, а вдруг что-то не истлело, и мы все же сможем очистить могилу огнем? Мало ли… У меня и лопата неподалеку припрятана.

— С-стоит попробовать, — согласился доктор и, метнувшись куда-то со скоростью ветра, принес еще одну лопату и воткнул ее острием в землю, слегка влажную после дождя.

Мы с Жозефиной устроились под кустом боярышника, наблюдая за мужчинами, которые споро раскапывали могилу первого вервольфа, действуя так слаженно, будто всю жизнь работали в паре. Доктор Шменге рачительно выкопал коробку с деньгами, положил ее к нам под куст. Мастер Гроув тем временем очертил фронт работ, обведя лопатой круг.

Сьюзан что-то настучала зубами, и Жозефина глубокомысленно ответила:

— А нам больше Гроув нравится. Ну, да, пусть он немножко пес, но кому это когда мешало?

Ему. Ему это мешало, а значит, и мне. Но я понятия не имела, что еще можно сделать. Я так надеялась на кулон, а это все козни злобной Шерил! Засадить бы ее за такие дела! Ладно, я. А если бы она вытянула силы из моего лабодуделя?!

— Кэсси, — Жозефина повернула ко мне морду, озаренную новой идеей. — А что, если Гроув тебя обратит. Ты тоже станешь собачкой?

Она говорила об этом с затаенной надеждой, но я покачала головой. Чес прав. Его проклятие если и не разлучит нас, то сильно осложнит жизнь. Когда Чес пришел за мной к Кайлу, то в какой-то момент я испугалась, что он его там же убьет. Я влюбилась в мастера Гроува всем сердцем. А вот то темное и злое, что показало на миг свой звериный оскал, мне не нравилось. Но что же делать?!