Громче меча 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Дай-ка угадаю, — остановил я её. — Это как-то связано с лысыми и ушастыми уродцами, которые пьют кровь и едят людей?

— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Лу. — Ты один из них⁈

— Не дай бох! — ответил я и истово перекрестился. — Я ещё раз повторяю: я — юся! Я специально подготовлен, чтобы угандошивать таких тварей!

— Тогда где ты был вчера? — с вызовом спросила Лу.

— Пожинал последствия, блядь… — вздохнул я. — Я завалил одну такую тварь в провинции Байдэн. Оказалось, что так нельзя — на меня охотилась вся армия вана Чжэн Фенга.

— Он тоже один из них, — заявила Лу.

— Это точно установлено? — уточнил я.

— Я так думаю, — ответила девушка. — Наш — точно из них. Ну или собирается им стать — при нём есть настоящий кровопийца, кстати, тоже из белых призраков.

— Надо же… — задумчиво почесал я затылок. — Это интересно. И да, мне жаль, что я не успел спасти твоих односельчан — я наткнулся на это село случайно.

— Ты и меня не спас, — очень фаталистическим тоном произнесла Лу. — Придут другие солдаты и убьют меня. И тебя убьют.

— Думаешь? — усмехнулся я. — Байгуй, значит, в роли кровососа… А о других кровососущих что-нибудь знаешь?

Похоже, что у меня появилась работёнка в этой провинции. Это пиздец как приятно осознавать. Наконец-то я не просто бичара без цели в жизни, а профессионал за работой!

— Нет, — покачала головой Лу. — Мой сосед, Гуангли, был в соседней деревне, когда там появился кровосос… Он убивал жителей деревни Сунлинь, а Гуангли просто не повезло приехать не вовремя… Гуангли прибежал в нашу деревню и рассказал обо всём, что видел. Мы даже обрадовались, когда на следующий день приехали солдаты. Мы подумали, что они расправятся с кровососом…

— Да уж… — вздохнул я. — Ну, жизнь тяжела и жить тяжело. Ничего, ты жива, полна сил и мы с тобой ещё побарахтаемся, посуетимся — а я, параллельно, дам смачных пиздюлей всем, кто будет нам мешать.

— Мы обречены, — покачала головой селянка. — Ты ничего не сможешь против солдат вана.

— А это ты зря, — усмехнулся я. — Я перебью их всех, если они будут стоять между мной и чудовищем. Видишь всех этих бедных ублюдков? Я убил их. И это я даже не разогрелся! Представь, что я могу после хорошей пробежки!!! Лулу, я тебя уверяю, всё будет нормально. Кстати, у вас тут был кузнец?

— Да, был, — кивнула Лу. — Он жил вон там.

Она указала на пылающее здание.

— Хм, досадно, — покачал я головой.

— И не зови меня Лулу, — попросила девушка.

— Хорошо, Лулу, — усмехнулся я. — Да шучу-шучу! Чего ты хмуришься?

— Мои родители и мой муж мертвы… — произнесла она.

— Сожалею, — произнёс я.

— Сожалениями ничего не исправить, — ответила на это Лу и поднялась на ноги.

— Правильно, — кивнул я. — Поэтому мы их всех трахнем. Кого именно — не знаю. Но знаю точно — кого-то мы трахнем. С особой жестокостью и цинизмом.

— Под «трахнем» ты имеешь в виду… — нахмурилась Лу.

— Что? — переспросил я. — Нет! Я это фигурально! Ну, то есть, мы убьём их всех.

— А-а-а, — Лу сделала вид, что поняла метафору.

— Ты лучше сядь, подыши, — сказал я ей. — А я соберу мои законные трофеи…

Для удобства подсчёта и инвентаризации, я стащил все тела солдат на деревенскую площадь. Ну, не прямо все тела — отрубленные головы и конечности я тащить не стал. Но этим придётся заняться, ведь есть заведённый протокол обращения с дармовым мясом для чудовищ и падальщиков — ни грамма плоти врагу. Да и неэтично это — подкармливать волков человечинкой…

— Будь как дома, путник… — тихо пропел я, волоча труп офицера к центру площади. — Я ни в чём не откажу, я ни в чём не откажу… Множество историй…

Всего я насчитал сорок три солдатских тушки и одну офицерскую тушку. Офицеришка сразу принёс мне дивиденды — восемь лянов.

— Это окуп, родной… — довольно произнёс я, пряча монеты в кошель.

Солдатня, как обычно, оказалась небогата. Суммарно два ляна с тридцати трёх жмуриков. Мочить их, как и прежде, нерентабельно.

Вспомнил свою срочную службу в доблестных ВС РФ — у меня тоже деньжат в карманах не водилось. Ну там на сигареты какие-то копейки иногда были. Мир другой, а солдаты точно так же с сущей хуйнёй в карманах…

Но десять лянов — это десять лянов. Можно нормально просуществовать полмесяца. При условии, что не будешь снимать номер в «Лазурной устрице». Там, блядь, тебя точно без штанов оставят.

Короче, если выбрать заведение попроще и питаться там не как Его Императорское Величество Николай II, блядь, а как юся без определённого места жительства, то на эти бабки можно жить полмесяца.

— Так-так-так… — начал я считать собранные ружья. — Где-то одно ружьё проебалось. Должно быть сорок четыре. А, нет. Этот педрила ружьишко не таскал.

Это я об офицере, который вооружён цзянем не очень качественного изготовления. Видно, что это фабричка, а не хендмейд.

— Ты бы умылась, а то напоминаешь мне одного моего хорошего друга… — посоветовал я Лу.

Речь, конечно же, о Маркусе, хе-хе-хе!

Селянка прошла к колодцу, набрала ведро и начала умываться. Её прямо нормально подкоптило — всё-таки, горела в здании.

Я скрупулёзно оценивал состояние ружей, когда она подошла ко мне.

Теперь видно, что она симпатичная китаянка, а не домовёнок Кузя.

Волосы, как тут и заведено, чёрные, глаза карие, кожа — светло-смуглая, обветренная, с лёгким оттенком загара, особенно на скулах. Лицо, как я уже сказал, симпатичное: маленькие губы и маленький нос, зато глаза большие, пусть и слегка узковаты. Взгляд усталый, но волевой — видно, что это не просто забитая жизнью селянка, каких я видел уже много. На самом деле, в селе у женщин жизнь несладкая, но Лу не растеряла волю к жизни и не сильно разбита осознанием факта, что села, родителей, соседей и мужа больше нет.

Фигура — тонкая, жилистая. Видно, что девчонка тянула плуг, носила воду и колола хворост. Руки узкие, но ладони со старыми мозолями. Платье — тёмное, выцветшее, перешитое, с заплатой на боку. Запах от неё — как от двора: немного прелых трав, земли, дыма и сушёной рыбы.

Роста она низкого — чуть-чуть не достаёт макушкой до моей груди. Но это она болела в детстве и селяне, в большинстве своём, плохо питаются, поэтому не вырастают богатырями дядьки Черномора…

— Надо аппаратуру вытащить… — сказал я, посмотрев на кузницу. — Эх… Ты это, если не хочешь смотреть на мою голую жопу, отвернись.

Снимаю с себя всю одежду, чтобы не сгорела зря, и решительно иду в пылающую кузницу.

— Ли, стой! — выкрикнула Лу. — Ты же сгоришь!

— Не ссы, Луся, я Дубровский! — усмехнулся я и вошёл в огонь.

Если надолго не задерживаться, с кожей ничего не случится.

Первым делом вытаскиваю наковальню. Затем мне в голову приходит рациональная идея и я иду к колодцу. Обливаю себя водой и набираю ещё ведро.

Далее я нахожу в дыму и пламени набор инструментов — вышвыриваю их наружу и продолжаю поиски.

Пришлось заходить ещё дважды, прежде чем я собрал всё, что мне нужно. Горн, конечно, не вытащить, он из камня, но ему от этого пожара ничего не сделается.

Вновь обливаюсь холодной водой и захожу в кузницу, но уже с деструктивными целями — мощными пинками валю стены, чтобы быстрее прогорело.

«Деревне пришла пизда, к сожалению», — огляделся я, закончив работу.

Повсюду пепелище, дома обрушились и ничего ценного не осталось — всё сгорело.

— Ты, действительно, юся… — произнесла Лу, когда я натянул собственноручно сшитые трусы и мои кожаные штаны от «Баленсиаги».

Баленсиага — это имя, под которым меня знают в Париже и в Нью-Йорке, ха-ха-ха…

— А я как сказал? — спросил я.

— Я думала, что ты обычный человек, — ответила Лу. — Но ты вошёл в горящий дом.

— Ну, такой вот я человек, — пожал я плечами. — Десять лет интенсивных тренировок — я не только в огонь могу войти, но и в поликлинику без очереди…

— По Ли что? — не поняла меня девушка.

— Это непереводимая игра слов, — махну я рукой. — Просто не обращай внимания.