Мертвый сезон в раю (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

Скомкав и убрав простыню в сторону, Грег снова вернулся к обитому металлом столу. Глубоко вздохнул и положил одну ладонь на лоб усопшей, вторую — на грудь.

После пожара он лишился дара целителя, однако магическое зрение все еще сохранилось — через касание. Как это работало, черт его знает. Во всяком случае, сам Грегори понятия не имел. Но с удовольствием пользовался крупицами магии, которые у него еще остались.

Женщина — молодая, здоровая. Все внутренние органы в порядке, никаких болезней, пораженных тканей и прочего. Девственница… Грег хмыкнул, на мгновение потеряв концентрацию, и перевел взгляд на лицо умершей. Прикинул: лет двадцать пять, не младше. Снова хмыкнул и вернулся к осмотру.

Впрочем, дальнейшее исследование не дало ничего нового: все в полном порядке, не считая воды в легких. М-да, красавица, кто же лезет купаться, не умея плавать?

— Местная? Сыскари ничего не говорили? — уточнил Грег у напарника.

Звон сметаемого стекла на мгновение стих.

— Мне? Издеваешься? — скептически хмыкнул Найлз и вновь принялся за уборку.

И то верно. Работники морга для местных сотрудников Королевского сыска — всего лишь вспомогательный персонал. А Найлз и вовсе что-то вроде предмета обстановки.

— Ладно, их проблемы, — отозвался Грегори, ища взглядом то, что ему было нужно. Но металлический поддон на приставном столике оказался пуст. Выдраен и натерт до блеска (нужно отдать напарнику должное), но девственно пуст. — Дай мне скальпель, нужно взять пробу воды из легких.

Звон стекла снова прекратился, а сам Найлз, вооруженный метлой, наконец-то появился в зоне видимости. Остановился сбоку от стола, правда, на значительном расстоянии, чтобы лишний раз не приближаться к телу, и сложил руки на черенке своего орудия.

— Зачем?

Грег вскинул на него глаза.

— В смысле зачем? Это, как бы, наша работа, да?

В ответ напарник бесхитростно пожал плечами.

— Вытащили ее из моря, значит, и вода в легких морская. Корлин сказал проверить, не придушили ли, написать отчет и поскорее выдать тело родне. Зря резать не велел.

Корлин, ну конечно же. Если Грег и ненавидел что-то больше тягучей, словно застывший мед, однообразной жизни Прима, так это кого-то — местного начальника отделения Королевского сыска.

Глубоко вздохнув, чтобы не сорваться на не заслужившем этого Найлзе, Грегори с раздражением принялся стаскивать с себя перчатки, которые тут же с чувством швырнул в поддон, где стоило бы лежать рабочим инструментам, и, впечатывая подошвы ботинок в пол, направился к двери.

— Да чего ты бесишься?! — донеслось вслед. — Нам же лучше!

Не лучше. Никому не лучше. Умершей девушке точно не лучше — ей уже все равно.

Грег не ответил и только от души хлопнул дверью.

Глава 11

— Ну и чего ты от меня хочешь?

Жирный, как откормленный боров, начальник сыска, как всегда, восседал в своем любимом кресле. Недавно он велел подсобным рабочим избавиться от впивающихся в бока подлокотников и теперь просиживал в нем зад в полном комфорте.

— Я хочу, чтобы мне не мешали делать мою работу, — отчеканил Грегори, уперев ладони в столешницу и нависая над расплывшимся собеседником напротив.

— Да-а? — И без того узкие, заплывшие жиром глазки предостерегающе сузились, а все четыре подбородка так воинственно заколыхались, что Грег невольно вспомнил детскую страшилку про кисель-убийцу. «Не будешь пить кисель, он обидится, затаится, пока не застынет, а потом выйдет из чашки, как река из берегов, и отправится на поиски непослушных ребятишек», — рассказывала бабка Герлена, к которой они в детстве бегали всей улицей — послушать страшные сказки, конечно же. — А я вот хочу, чтобы мой сотрудник приходил на работу вовремя...

— Я был у целителя Бирна, — возразил Грегори, но его, естественно, даже не стали слушать.

— ...и чтобы относились с почтением и понимали, что такое субординация!

Увы, субординации по отношению к человеку с мозгом и телосложением слизняка в кресле вместо панциря Грега не учили.

Он скрипнул зубами и повторил то, что уже недавно сказал:

— Я был у целителя Бирна, которого, согласно распоряжению столичной Гильдии магов, обязан посещать не реже чем один раз в месяц. Согласованный график этих посещений приложен к моему досье.

В ответ Корлин цокнул языком и отмахнулся, мол, да кто там читал это досье. Вот еще, когда можно занять себя чем-то более приятным, например, опустошением алкогольного запаса. А в том, что к полудню улиткообразный начальник успел уже здорово налакаться, не было никаких сомнений: стоящее в воздухе зловоние говорило само за себя, даже распахнутые окна не спасали.

— Гильдия магов… — хотел было продолжить Грег, но на сей раз его бессовестно перебили.

Для обозначения своей значимости начальник даже сподобился чуть привстать, демонстрируя, что под чудовищным слоем жира таки скрывается все еще функционирующий позвоночник, и водрузить пухлые ладони с толстыми короткими пальцами на стол.

— Так и шуруй в свою Гильдию магов, если такой умный, — прошипел тот, опасно потемнев глазами. — Двери открыты.

И пошуровал бы, с превеликим удовольствием. Только в гильдии даже уборщики и те владеют хотя бы слабенькой магией. И Грег со своей жалкой способностью видеть состояние организма во время касания — там даром не нужен. Все, его списали — со счетов и в утиль. Спасибо, что хоть оставили на довольствии и официально не уволили — отправили в распоряжение Королевского сыска.

Должно быть, начальник что-то прочел в его лице, потому что еще больше осклабился.

— А не можешь, так слушай, что тебе говорят. А я сказал: никакого вскрытия. Нечего попусту тратить реактивы и тупить инструменты там, где все и так очевидно, — жестко закончил отповедь желеобразный Корлин. — Я нужен тебе гораздо больше, чем ты мне, так что… — Массивные руки взметнулись вверх — чтобы разойтись над столешницей в стороны.

— Я понял, — буркнул Грег; поджал губы и отступил от стола.

Он мог бы сказать еще очень много: о том, что вода в легких еще ни о чем не говорит, что преступник мог утопить жертву в домашней ванне, а затем сбросить в море, заметая следы. О том, что нарушение протокола осмотра единожды может привести к халатности в будущем. О том, что проведенное по всем правилам вскрытие наверняка защитит их от претензий родственников покойной. О том… Что толку говорить с тем, кому важна лишь галочка в документах и как можно скорее?

Больше не собираясь спорить, Грегори развернулся и направился к выходу.

Но все же не сдержался. Остановился на пороге и обернулся.

— Когда на моем столе будет лежать ваше тело, обещаю, палец о палец не ударю — все как вы любите.

И прежде чем покрасневший от злости начальник успел перевести дыхание, чтобы разразиться очередной гневной тирадой, Грег уже вышел за дверь.

***

— Ты чего пыхтишь, как дикий барсук? — когда он вернулся, вскинулся сидящий за столом Найлз, кропотливо заполняющий какие-то документы.

Грегори не ответил. Зыркнул недобро и молча прошел к столу за ширмой.

Рванул штору в сторону, отчего одно из давно треснувших колец-держателей таки не выдержало и свалилось на пол. Грег отшвырнул его с дороги ботинком и подошел к столу.

За время его «прогулки» волосы лежащей на нем усопшей успели высохнуть, а потому заметно посветлели. Одежда тоже оказалась уже совсем сухой, он убедился, когда вспарывал светлую ткань — от горловины до самого низа.

— Э-э… — раздалось откуда-то сбоку, и Грегори вскинул голову. Заинтересовавшийся происходящим Найлз бросил бумаги и подошел ближе, правда, так и не выпустив перо из рук. Грег красноречиво посмотрел на предмет в руке напарника, и тот, спохватившись, не придумал ничего лучше, чем засунуть его себе за ухо. — А что, позволь полюбопытствовать, ты делаешь?

А на что, по его мнению, похоже?