Ненормальный практик 6 (СИ) - "Извращённый отшельник"

— Идём, — сказал Молотов.

— Куда? — удивлённо посмотрел на него Наумов.

— Поздороваемся. Мы можем стоять тут как ущербные, злясь на то, что он сильнее. Или можем подойти и попытаться понять, как он этого достиг.

Наумов помолчал, борясь с гордостью. Потом выпрямился и кивнул:

— Ты прав. Да и победил он нас честно. Злиться нужно только на себя, могли бы тренироваться ещё больше…

Они двинулись через зал. Что не могло не привлечь внимание — два молодых аристократа, известные своими выдающимися способностями практиков, к тому же оба не из самых последних семей шли целенаправленно к одиноко стоящему Волкову.

Александр слышал как они подошли. Но продолжал изучать картину. Однако первым завёл беседу:

— Прекрасная работа, господа, не находите?

Молотов и Наумов улыбнулись. Никакой заносчивости от Волкова, ещё и показал открытость к диалогу.

— Подполковник Волков, — Наумов первым взял инициативу. — Рад видеть вас в добром здравии.

Манеры, куда ж без них. Они не были друзьями, так что он начал разговор с формальностей.

Александр повернулся. В тёмных глазах не было ни высокомерия победителя, учитывая их прошлую встречу, но и никакой фальшивой скромности. Абсолютно спокойный, оценивающий взгляд.

Он кивнул обоим:

— Господа, Наумов, Молотов. Вижу, вы оба достигли ранга адепта. Поздравляю. Стоит признать, довольно быстрое развитие, впечатляет.

Комплимент был искренним, без снисхождения. Ведь если не учитывать развитие самого Волкова — оба аристократа совершили грандиозный скачок по местным меркам. Можно только представить сколько усилий было приложено.

Молотов невольно расправил плечи. Адские усердия были признаны его соперником, значит оно, всё же стоило того:

— Твой пример мотивировал, Александр, — да, гора мышц решил не церемониться и отбросил все формальности. — После нашего боя я понял, как много чего ещё нужно натренировать. Давай как-нибудь смахнемся ещё, что скажешь? — и ухмыльнулся широкой, но дружелюбной улыбкой.

Юный Волков ухмыльнулся в ответ. Да, ещё в тот день турнира он понял, что здоровяк — занятный парень, с такими всегда просто. Прямые, как брёвна, а главное — искренние.

— Если будет вино, женщины и жаренное мясо, то с удовольствием.

— Будут, — хохотнул тот, принимая условия.

— Прошлый приём с разрушением узла, — втиснулся Наумов, преодолев гордость, — Покажешь его ещё раз? Я принесу лучшего вина. Конечно, когда у тебя будет время.

Александр взглянул на него и улыбнулся:

— Идёт. Однако, достигнув ранга мастера, ты и сам поймёшь в чём суть. Будешь ощущать наиболее плотные границы эфира в конструкции. Обычно там и скрывается формирующий узел односложных контуров.

Михаил кивнул. Ненормальный Практик абсолютно прав — ведь тоже самое говорили учителя. Но тогда как тот почувствовал это скопление эфира будучи на ранге неофита? Вот что его интересовало.

— Но каким образом ты ощутил это на турнире? — всё-таки гений не выдержал и спросил, желая узнать.

Волков понимающе улыбнулся. Такими и должны быть практики — фанатами своего дела. Именно из подобных и вырастают магистры и выше.

— Всё дело в цвете. Сражались бы мы в помещении — из-за отсутствия дневного света я вряд ли бы определил по прозрачности конструкции плотность, — пояснил Александр. — Однако, дневной свет отлично показывал разницу оттенков.

Глаза Михаила расширились. Вот оно! Вот, где скрывалась тайна! Боже… дневной свет? Такая мелочь помогла разрушить его идеальный контур. Обидно? Немного. Однако он посмотрел на своего бывшего оппонента с ещё большим уважением. Использовать подобное в бою? Это насколько нужно было всё контролировать? Гений. Он гений во плоти. Даже не то, что добился ужасающих результатов, став мастером. НЕТ! Его подход выходит за рамки понимания. По крайней мере для низших и средних рангов практиков. Наверняка магистры и уж тем более архимагистры куда более изощрённые в бою. Но каким чудовищем станет Волков, дойдя до соответствующих рангов? Наумов с опаской сглотнул. Отчего-то эта мысль оказалась пугающей. Кто сможет его остановить?

Весь зал теперь наблюдал за их разговором. Двое известных молодых аристократа из престижных академий общаются с «выскочкой» как с равным. Более того — как с превосходящим, чью силу они открыто признают.

Принц Виктор раздражённо цыкнул. Что ж, вечер только начинается.

К группе Волкова, Молотова и Наумова начали подтягиваться и другие. Молодые офицеры, заинтересованные поболтать с Ненормальным Практиком вживую. Курсанты академий, надеющиеся услышать от него парочку советов, как стать сильнее. Аккуратно приблизились даже несколько барышень, делавших вид, что рассматривают соседние картины. Любопытные девицы были во все времена. Особенно к столь противоречивым фигурам, как печально известный Ненормальный Практик.

В итоге юный подполковник оказался в очаге внимания, разрастающемся всё шире. Для аристократического общества это был мощный сигнал. Его признают.

Пока в их компании шёл разговор о боевых техниках, в зал вошли двое мужчин. Их фамилии не озвучивал церемониймейстер, так как они прибыли ещё ранее, и всё это время разговаривали тет-а-тет в соседнем кабинете. При появлении данных двух персон атмосфера зала мгновенно изменилась. Оно и понятно. Один из них был архимагистр Григорий Воронцов. Он шёл через толпу неторопливо, явно чувствуя себя всевластным. Неважно сколько лет он в столице, не имеет значения сколько лет работает в министерстве — его военная осанка всё также идеальна, как и в годы военной службы.

Рядом с ним шёл министр военных поставок князь Самойлов — толстый, потный, очевидно нервничающий после сложного разговора.

За ними, на положенных трёх шагах, следовала капитан Остроухина. О, она была прекрасна. Блондинка с длиннющими ногами, жаль те скрывало белоснежное платье в пол. При этом, девушка двигалась не так фривольно как её начальник. Напряжены были и плечи, да и сам взгляд не особо радужный, будто прошлые сутки не смыкала глаз. Работала? Или ублажала? Хотя было ли у Воронцова к ней влечение? Очень сомнительно. Годы уже не те. Да и, слишком много забот.

Архимагистр окинул гостей цепким взглядом старого хищника, оценивающего территорию. Вскользь взглянул по отдельным группам молодёжи у картин и на мгновение задержался на юном Александре. Он что-то тихо сказал Остроухиной, не поворачивая головы. Та кивнула и направилась через зал к группе. Настолько прямо и целенаправленно, что не было никаких сомнений — к кому именно она взяла курс.

Капитан остановилась в двух шагах от Александра:

— Подполковник Волков, архимагистр Воронцов желает побеседовать с вами.

Вот она — идеально выбранная формулировка. Не «просит» — что подразумевало бы возможность отказа. Не «приказывает» — что было бы грубостью, ещё и на светском приёме. «Желает» — золотая середина между вежливостью и неизбежностью.

Александр выдержал паузу, достаточную, дабы показать, что он не прислуга, бегущая по первому зову, но и не перегнул, чтобы не проявить неуважения.

— Благодарю, капитан. Буду счастлив засвидетельствовать почтение архимагистру.

После чего повернулся к Молотову и Наумову:

— Господа, надеюсь, мы продолжим нашу беседу позже.

Молотов и Наумов понимающе кивнули.

Волков последовал за Остроухиной через зал, чувствуя лёгкое раздражение. Воронцов. Старый манипулятор, который месяц назад умыл руки, когда его отправляли в штрафбат. Ни слова в защиту, ни попытки вмешаться, учитывая, что Скворцов был его человеком. Лишь холодный расчёт, дескать пусть мальчишка или докажет свою ценность на Севере или сдохнет. Всё просто. Конечно Александр это осознавал, а потому и не питал восторженных чувств ко всеобщему любимчику — архимагистру.

Старик Воронцов стоял у камина спиной к залу, но ясное дело контролировал чувством эфира все передвижения гостей позади. И ощущал приближение Александра. Министр финансов, стоявший рядом, увлечённо рассказывал о новых налогах, но Григорий слушал вполуха.