Давай сыграем в любовь - Сью Ники

Но Соболев поворачивается к Владу и отвечает…

Глава 8

– Ну отойдем, – его слова повисают в воздухе, который неожиданно становится тяжелым. Он забивает легкие, словно мне туда вколачивают гвозди. Мир в одночасье рушится, потому что я уверена – Влад расскажет обо мне, о нас, о том событии Руслану. Он сделает все, чтобы опорочить мое имя, а Соболев, скорее всего, воспользуется этим.

И если до этого я переживала за свои романы, попавшие в руки Руслану, то тут в разы хуже. От такого не отмыться, только переводиться, и желательно сразу в другой город.

Вены натягиваются, их словно заливает ледяной водой, от которой ноги каменеют. Я могу лишь смотреть, как Соболев медленной походкой отдаляется от меня. Как они с Владом отходят в дальний угол и начинают говорить.

Мне хочется рвануть туда, оттолкнуть Туманова или врезать ему по чертовой смазливой физиономии, а затем задать вопрос, который я тогда не рискнула озвучить. Почему он так поступил? И хотя я прекрасно знаю ответ, все равно бы спросила.

В реальности же мне остается только стоять и молча наблюдать со своего места. Я словно смертник, которого ведут на казнь: сделать ничего нельзя, только идти вперед, несмотря на всеобъемлющий страх в груди.

Влад вытаскивает телефон, что-то ищет там, затем показывает Руслану. Соболев тоже вынимает мобильник. Возникает ощущение, что они передают друг другу какой-то файл или обмениваются контактами.

Я перестаю дышать, руки по инерции сжимаются в кулаки, челюсть сводит от напряжения. И тут рядом вырастает Алина, будь она неладна. Ее парфюм противно бьет в нос, я морщусь и шумно выдыхаю, делая шаг в сторону от этой стервы.

– Ты побледнела, – с блаженной улыбкой на губах сообщает она.

Перевожу на нее убийственный взгляд.

– От твоих духов задыхаюсь, – не подавать виду сложно, но я стараюсь.

– Боишься? – хмыкает Серафимова, поправляя челку.

– Кого? Тебя, что ли? – вскидываю я бровь. Нет, может, я и боюсь, но ей об этом знать необязательно. Тем более Соболев, судя по выражению лица, не слишком-то заинтересованно смотрит в телефон Влада. Они продолжают о чем-то говорить: Туманов жестикулирует руками, активно вещает, а Руслан, как обычно, слушает с нескрываемой скукой, словно позволяет находиться этому парню в своем обществе.

– Ну а кого же еще? – довольная собой, отвечает Алина.

Я перевожу на нее взгляд и сдерживаюсь, чтобы вновь, как в школе, не зарядить ей пощечину. Только теперь я стала старше и понимаю, что за каждый удар придется платить. Если бы я была не одна, возможно, сражаться было бы проще. Но за моей спиной никого нет. Я не могу ни на кого положиться, признаться, что мне страшно, неприятно и обидно. Даже Ленке или родителям. О таком говорить попросту стыдно. Ну где я и где Лена?

У моей сестры всегда была идеальная репутация: ее обожали в школе, теперь вот в институте. Я никогда не подражала Ленке, мы разные, и родители не просили нас становиться одинаковыми, они не осуждали, наоборот, поддерживали. Но какому родителю будет приятно узнать подобное о своем ребенке?

Я сглатываю и отвечаю не так, как хотелось бы.

– Мне жаль тебя, Алин. Ты так зациклилась на мне, что, кажется, с ума сошла.

– Тебе меня жаль? – С ее губ слетает смешок. – Забыла, как твои фотки и видео разлетелись по всем школьным чатам? Скажи спасибо, что я не дала им возможность уйти дальше.

– А тебе не противно? – вдруг спрашиваю я.

– Мне?

– Не думаешь, – я перехожу на шепот, играя на ее нервах, знаю, за какие ниточки дергать, – что твоему парню нравилось целовать меня? Приятно было после меня касаться его губ?

У Серафимовой перекашивается лицо, на шее дергается венка. Видимо, она об этом никогда не задумывалась. А я вот не раз. Прокручивала моменты нашей близости с Владом и задавалась вопросом: как люди настолько искусно врут? Мне казалось, он так искренне смеялся, заглядывал в мои глаза, целовал и шептал эти нежности. Он вел себя совсем не притворно. А на выпускном неожиданно отдал свой пиджак, когда девчонки-дуры вытащили меня на улицу под дождь. Я так и уехала в его пиджаке, и Алина об этом, скорее всего, не знает.

– Ты себя-то видела? – наконец находится она.

Мой взгляд снова фокусируется на Руслане с Владом. Они резко уходят и скрываются в туалете.

– Куда это они? – удивляюсь я вслух.

– Твой мальчик, кажется, не знает о твоих грязных делишках? – Алина в голос смеется, да так ядовито, что мне все сложнее сдерживаться. Хочется ударить ее. За все. За мое унижение. За то, что сейчас они пытаются заставить Соболева плясать под их дудку.

Какое-то время мы стоим молча. Вернее, я молчу, Серафимова же продолжает полоскать меня. Ей нравится ощущать себя победителем в нашей войне, а мне, если честно, не до нее. Я кусаю губы и жутко переживаю о своем будущем, о том, как Руслан воспользуется полученной информацией. Я его почти не знаю, и дружбы у нас с ним не сложилось. Он – закрытый, сам себе на уме, парень-бомба. Таких, как он, многие боятся.

Безумцы. С темной душой.

Когда дверь туалета открывается и оттуда выходит Соболев, я снова перестаю дышать. Он оглядывается, и мне кажется, вот-вот следом выскочит Туманов, но Влад в дверях так и не появляется. Руслан что-то говорит ему через плечо, что-то похожее на брошенную на прощание фразу. Будничную. Даже дружелюбную.

– Сочувствую, – радуется Алина. – Сегодня тебя снова бросят.

Соболев подходит ко мне, кладет руку на мое плечо и разворачивает к выходу.

– Соскучилась? – на его губах появляется игривая ухмылка.

– Заждалась, – киваю я, а сама слежу за телефоном Соболева, который тот держит в другой руке. Я должна забрать у него мобильник и удалить компромат на меня. Уверена, Влад скинул ему видео или фотки. И если прямо сейчас я ничего не предприму, то в очередной раз попаду в беду.

План у меня максимально бредовый, но другого придумать не получается. Как только мы спускаемся на первый этаж и проходим мимо пожарной лестницы, я резко замедляю шаг, обхожу Руслана и выхватываю у него мобильник.

– Лисица, – его брови ползут вверх, но на лице не столько удивление, сколько заинтересованность.

– Ничего личного, – жму я плечами и убегаю к лестнице.

Я должна узнать правду.

***

Бегу не оглядываясь, искренне надеясь на успех своей авантюры. Не задумываясь, дергаю дверь на пожарную лестницу, заворачиваю в закуток, по ошибке решив, что там выход на улицу, но там тупик. Сердце сжимается, потому что за моей спиной вырастает Руслан. Он делает шаг ко мне, я – два назад, и как-то уж так получается, что пространство заканчивается – я упираюсь спиной в стену. Дышу так часто, что явно выдаю свое волнение, но об этом ли стоит сейчас переживать?

Соболев протягивает руку, склонив голову набок. Он выглядит абсолютно спокойным, а вот эта его полуулыбочка даже немного пугает.

– Отдай, Лисица, – просит Руслан, не сводя с меня хищных глаз.

– Прости, но я вынуждена отказать тебе, – снова жму плечами и завожу руки за спину, крепче сжимая телефон. Пакет с одеждой, в которой я была на торжестве, выскальзывает из пальцев и падает на пол рядом с моими ногами.

– Ты же знаешь, девушки мне не отказывают, – ухмыляется он, намекая, чтобы я положила мобильник ему в руку.

– Тогда я буду первой и единственной, да? – с натянутой улыбкой спрашиваю я, медленно отступая вдоль стены, уже прикидывая, как бы юркнуть обратно в коридор. Но Соболев, словно угадав мои мысли, в один шаг преграждает мне путь.

– Ошибаешься, Лисица, – все с той же улыбочкой возражает Руслан и хватает меня за запястье, решив силой отобрать мобильник. Но фиг там! Я тоже не пальцем деланная. Вырываюсь, поднимаю руку, даже подпрыгиваю, правда, Соболев выше, ловчее, и вообще у него преимуществ гораздо больше.

Я выбегаю из закутка, возвращаясь к лестнице, успеваю подняться до верхнего проема, но Руслан с его длинными ногами достигает слишком быстро. Не придумав ничего лучше, в отчаянии сажусь на перила и скатываюсь вниз, чувствуя себя героем какой-то нелепой комедии. Со стороны мы, должно быть, выглядим как два идиоты, гоняющихся друг за другом. Вот только мне, в отличие от шутников, совсем не до смеха – ситуация у меня, мягко говоря, не из веселых.