Мир дикой западни - Малинина Маргарита

– Ты же знаешь, что с сентября будешь ходить в новую школу. Она значительно лучше той, куда нам предлагали раньше! Но программа там идет немного вперед, чем та, что давала тебе Марина Евгеньевна. Поэтому придется заниматься все лето.

Бедный мальчик…

– Дура эта Марина Евгеньевна!

– Опять пятью пять, – закатила глаза Полина Андреевна.

– Пятью пять – двадцать пять! – на всякий случай с преувеличенным энтузиазмом просветила я людей, находящихся в комнате. Я же должна реагировать на всякий бред, как все эти электронные помощники, верно?

Бабка посмотрела на меня с могучим недоумением, затем довольно заулыбалась. Видать, ей нравится, что робот умеет поддерживать беседу, даже если его никто об этом не просит.

– Катюша, посмотри все записи и учебники, которые оставила Марина. Это прошлая гувернантка. На столе и в ящиках. Завтра занятия начнутся в десять часов. Обычно они длятся два часа. Но нужно, чтобы Костя все успел сделать.

Словно не доверяя роботу, Полина Андреевна сама перелопатила бумаги и книжки, лежащие на столешнице, старомодно прикрытой стеклом. От этого помещения исходил вайб реального класса среднестатистической школы, даже на стене висела парочка портретов гениев Золотого и Серебряного веков.

Мы на пару довольно быстро разобрались, какие предметы я буду преподавать мальчику завтра.

Вскоре в комнате возникла Инга, которая попросила меня помочь стряпухе Эльвире и сообщила членам семьи, что скоро будет ужин. Однако, когда я появилась на кухне, выяснилось, что все уже почти готово.

Эльвира оказалась полноватой невысокой молодой женщиной восточной внешности с каре жгучих иссиня-черных волос, аккуратно прибранных под ободок; едва увидев меня на пороге, она махнула рукой, словно отгоняя муху или голодного бездомного пса, неизвестно через какую дверь проникшего с улицы в святая святых.

– Идите, идите к людям… – пробубнила она что-то дичайшее, сопровождая свои нервные жесты.

Короче, я вошла в столовую, которую уже видела, когда мне мельком показывали дом. Ловя на себе пристальные взгляды семейства, чинно отодвинула стул и села между мальчиком и бабушкой.

Столовая совмещалась с кухней широкой дугообразной аркой и обставлена была наряднее последней. Если кухня как будто изначально задумывалась как место, где будет находиться только нанятый персонал, то в оформление столовой вложили душу. На стенах, выкрашенных в теплые тона желтого, тут и там висели маленькие картины маслом (преимущественно натюрморты), фотографии семьи, вставленные в рамочку, и разные интересные поделки и безделушки, попадающие в тематику назначения помещения. К примеру, огромная баба из ваты в расписном древнерусском сарафане, держащая в руках палку с перекинутым полотенцем. Конечно, держателем для полотенец никого сейчас не удивишь, но она удачно вписалась в интерьер.

В то время как я оглядывала стены, на меня смотрели как на страуса в зоопарке, дескать, клюнет в темечко или что-то другое сейчас учудит? От всеобщего навязчивого внимания спасал только периодический забег в столовую Эльвиры из кухни.

– Инга Игоревна, вам положить солянки с мясом?

– Нет! Я же сказала, что соблюдаю пост! Положи мне баклажанов с чесноком!

– С каких это пор ты постишься? – удивился Виктор Александрович.

– С этой недели! Я же говорила! Никто меня не слушает!

– Немудрено, Ингуся, – саркастически ввернула старуха, – ты так много говоришь иной раз, что какие-то детали неизменно ускользают…

Что и говорить, бабка мне нравилась все больше. Да, яда в ней как в гадюке и экзальтированности не занимать, но только она единственная, похоже, в этом доме может ставить хозяйку на место. Кстати, это еще вопрос, кто из них является полноправной хозяйкой этого просторного дома.

– Я же просила меня так не называть! Я не курица на птичьем рынке, чтобы быть Ингусей!

– Мам, ингуся – это скорее гуси.

Инга хлопнула ладонью по столешнице, а я почти прыснула со смеху, но умудрилась сдержаться, хотя что-то вроде короткого хрюканья успело сорваться с моих уст. Как же хорошо, что Виктор громко хохотнул, и меня не было слышно. Правда, бабка, сидящая рядом, как-то странно на меня посмотрела. Надо быть аккуратнее.

– Еще раз повторяю, – пытаясь укротить свой гнев, сказала хозяйка, – я Инга! И тебе, Витя, тоже не мешало бы поститься. Вон пузико отрастил. Нам нужно вместе сходить в церковь!

– Я говорил тебе, что не хожу в церковь.

– Один раз сходить все-таки придется.

– На собственное отпевание? – захлопал хозяин круглыми глазами.

– На наше венчание!

– Ах, ну это… Я не знаю… – замялся он. – Ты прям хочешь?

– Конечно!

Полина Андреевна закашлялась, чтобы привлечь к себе внимание.

– Витюша, венчание – это очень серьезно. Это один раз и на всю жизнь. – Бросив недовольный взгляд на невестку, добавила: – Не то что брак! Брак можно и расторгнуть!

Виктор закатил глаза, а Инга возмутилась:

– Я что-то не поняла… – Звонок ее телефона, к счастью, прервал назревающий конфликт. – Да!.. Ты приедешь? Когда?.. Сегодня?.. Мы уже поужинали, тебя не дождались, говорил, что к восьми будешь… Ладно.

Как только она сбросила звонок, Полина Андреевна снова возмутилась:

– Неприлично за столом по телефону разговаривать.

Я в тот момент лишь гадала, что это за новый член семьи или друг, о котором мне пока не рассказывали, и в тот миг даже не предполагала, что именно этот человек, собирающийся приехать, станет моим проклятием, поставив всю операцию под угрозу срыва.

– Это брат мой звонил! – ответила тем временем Инга.

– Ах, дармоед ентот? Что, работу так и не нашел? Опять его Витенька кормить должен?

– Мама, уймись, – сморщился Западников, – тем более с нами… – он замялся, бросив на меня смущенный взор.

– Боже, Витя! – закатила Инга глаза, чтобы тут же снова уткнуться в телефон. – Это просто робот.

– Знаю, но вы обе хотели, чтобы она была максимально похожа на человека. Вот и ведите себя соответственно.

Когда Эльвира пришла забирать тарелки, Инга все еще сидела, уткнувшись в телефон и натыкивая кому-то сообщения.

– Ну, что там твой юродивый братец тебе пишет? Не приедет, что ли? – в голосе бабки зазвучала неприкрытая надежда.

– Это не юро… Тьфу, это не Марат. Завтра придет детский психолог на собеседование. Катюша, помоги Эльвире!

Я послушно встала, испытывая изрядную долю облегчения. Я не знаю, какие внутренние резервы организма подключились, чтобы не булькало в желудке при виде вкусно пахнущей еды. А еще очень хотелось дать им всем по башке, а когда они будут в отключке от сильного удара – схомячить содержимое их тарелок, а потом сделать вид, что так и было.

– Что? – удивился тем временем Западников. – Зачем нам детский психолог?

– Ты посмотри на него! – указала она на мальчугана, который на данный момент вытирал рот краем роскошной скатерти цвета слоновой кости. – Естественно, нам нужен детский психолог!

– Мне не нужен психолог! Тем более я взрослый! Если мне и нужен психолог, то для взрослых! А ты постоянно обращаешься со мной как с малявкой!

Расстроенный, Костя убежал из столовой.

– Вот видишь! – показала она пальцем вслед, пока я собирала стопкой оставшиеся тарелки. – Видишь, с чем мне приходится иметь дело? Если бы ты чаще находился дома, чем на работе, тоже это бы заметил!

– Да уж, мальчик жутко разбалованный, – неожиданно согласилась с вражиной Полина Андреевна. Правда, потом добавила: – Интересно, в кого он такой, ведь Витя в детстве был послушным… – И два острых, как кинжалы дотракийцев, взгляда уперлись в Ингу.

Но она проигнорировала, увлеченная диалогом с мужем.

– Приводить посторонних в дом – не выход, – сказал Западников. – Костик не очень-то ладит с новыми людьми. Вон Марина из-за него сбежала.

– У него рекомендации от Синицыных! А там, знаешь, какие дети? Наш Костик – ручной щенок по сравнению с их близнецами.

– Кто такие Синицыны?