Сын серой смерти (СИ) - Веден

— Сестра, как получилось, что вы попали в плен к демонопоклонникам?

Девушка заметно смутилась.

— Это частично моя вина. Младшим сестрам было запрещено покидать цитадель, но я ослушалась. По пути на зимнюю ярмарку я зашла в трактир выпить чего-нибудь горячего, но едва сделала несколько глотков, как меня страшно поманило в сон. А когда очнулась, оказалась уже в клетке, из которой вы меня спасли.

Я нахмурился, вспомнив опасения Кастиана, что по пути в столицу нас вот так, опоив, могли ограбить или убить. Да уж, безопасность путников в Империи была не на высоте.

— Вы помните тот трактир, сестра? Сможете указать его на карте и подробно описать?

Янли ненадолго задумалась, потом кивнула.

— Хорошо, — сказал я. — Когда доберемся до столицы, я распоряжусь, чтобы этим местом занялись.

— Вы распорядитесь? — она посмотрела на меня с любопытством. — У вас есть такая власть, господин Рейн?

Я моргнул. Ах да, говорить об этом вслух мне ведь не следовало. Туман в голове, на рассвете почти исчезнувший, незаметно стал сильнее, и я с силой прижал левую ладонь к лошадиному боку, стараясь не морщиться от усилившейся боли.

— Нет-нет, я оговорился, — произнес я извиняющимся тоном. — Я имел в виду, что расскажу нужным людям о вашей ситуации, сестра, и попрошу, чтобы трактиром занялись. Мы ведь не можем позволить, чтобы людей и дальше вот так похищали, верно?

Янли тут же согласно закивала.

От боли у меня опять просветлело в голове, и я с облегчением выдохнул. Как все же хорошо быть хозяином своим мыслям.

Потом я вновь посмотрел на Янли, отметив, как восходящее солнце позолотило ее волосы, добавило блеска глазам, как мороз усилил румянец на щеках. Мой взгляд с удовольствием скользнул по ее стройной женственной фигурке, по всем изгибам, заметным даже сквозь плотную верхнюю одежду. Да, она было хорошенькой, очень хорошенькой — но это не уменьшило то недоумение, с каким я сейчас вспомнил свои собственные вчерашние мысли. Когда она показалась мне самой, самой, самой. Когда я подумал, что влюбился…

Янли мне все еще нравилась — как нравились некоторые девушки и из нашей группы студентов, и из соседних. Но любовь? Хорошо, что вчера я сумел удержаться и ничего не сказать о своих якобы чувствах, иначе сегодня получилось бы очень неловко.

А если бы я позвал ее замуж? А она бы вдруг согласилась? Даже не знаю, как бы пришлось выкручиваться! Взять в жены я хотел одного единственного человека, и Янли этим человеком точно не была.

Нет, в самом деле, как я мог забыть об Амане?!!

Хотя сейчас, напрягая память, я осознал, что даже вчера, когда мои мысли заблудились в тумане, я много раз начинал думать о ней — и тут же терял нить рассуждений. Будто бы кто-то намеренно эту нить обрезал.

Кто?

Зачем?

Великий Древний, после ментального удара которого всё и началось?

Или… не он?

Какое может быть дело бессмертному иномирному демону до того, влюблен я или нет, помню я Аману или нет?

И действительно ли ментальный удар послужил причиной?..

— Господин Рейн? — позвал меня мелодичный голос, вырвав из размышлений. — О чем вы задумались? Вы так мрачно хмуритесь. Право, не стоит. Только посмотрите, какой сегодня чудесный день.

Мы ехали бок о бок, и Янли, ласково улыбаясь, протянула руку и коснулась моего предплечья. Коснулась лишь слегка, но в этот момент я неожиданно осознал, как прекрасен окружающий нас дикий пейзаж, как чудесно безоблачное синее небо, как мила и добра Янли… и как стремительно наползает туман на мои мысли.

Я с силой сжал левую руку в кулак так, чтобы ногти вдавились прямо в рану, и боль заставила туман отступить.

Как интересно…

— Семарес еще рано утром хотел о чем-то со мной поговорить, — произнес я и сжал коленями бока лошади, заставляя ее пойти немного быстрее. Рука девушки, уже не способная до меня дотянуться, упала. — Но я торопился к вам. Простите, сестра, я всё же ненадолго вас оставлю и узнаю, что ему было нужно.

— К-конечно, — пробормотала Янли, глядя на меня с растерянным изумлением, хотя в моей фразе не было ничего, что такое изумление бы оправдало.

Да, очень интересно…

Когда я к Семаресу подъехал, он о чем-то беседовал со своим заместителем. При моем появлении его лицо приобрело выражение смирения с судьбой.

— Оставь нас, — велел заместителю Семарес и развернулся ко мне. «Я не жду от твоего появления ничего хорошего, но я сделаю все, что от меня зависит», — отчетливо читалось на его лице. Однако! А ведь вчера, несмотря на клятву, он даже не пытался скрывать раздражение, которое вызывала у него моя компания.

Неужели он всерьез поверил, что я окажусь аватаром богини?

Мне аж стало нехорошо. Но, впрочем, лишь на мгновение. Что бы там Семарес себе ни напридумывал, новым воплощением Пресветлой Хеймы я точно не был.

— Поставьте барьер от подслушивания, — велел я, убедившись, что заместитель отъехал на достаточное расстояние и мои слова не услышит, и что больше никого поблизости нет. Семарес вздохнул, но нужные руны создал.

— Возможно, Великий Древний не имеет отношения к моим проблемам, — начал я, а потом рассказал о возникших подозрениях. Не стал упоминать лишь имя Аманы, сказав вместо того, что любые воспоминания о другой девушке, которая мне нравилась, немедленно стирались из моей памяти.

— И именно в тот момент, когда Благая Сестра тебя коснулась, ты ощутил резкое изменение в восприятии реальности, а твой туман опять сгустился, — мрачно суммировал Семарес мой рассказ.

— Всё так.

Некоторое время Семарес молчал, хмурясь.

— Звучит похоже на приворот… — проговорил он наконец. — Я… Сейчас, когда ты всё изложил, я не понимаю, почему сам об этом не подумал. Туман в голове, странное поведение, постоянная близость к объекту приворота… Ты ведь вчера всю дорогу ни на шаг не отходил от этой Янли…

— Чары повлияли и на вас, — предположил я, — только иначе. Заставили не видеть очевидное.

Семарес нахмурился еще сильнее и снова некоторое время молчал. Похоже, ему было тяжело принять мысль, что он тоже оказался под воздействием ментальной магии, но, в отличие от меня, этого даже не заметил.

— Наказание за ментальное воздействие, за любое, кроме приказа говорить правду, это смерть, — произнес он с неприязнью, которая, в кои-то веки, была направлена не на меня. — Такие маги слишком опасны, чтобы отправлять их в ссылку на Границу или держать в темнице.

Я кивнул — что-то такое я помнил еще из разговоров в замке аль-Ифрит.

— Так вот, — продолжил Семарес, неожиданно уставившись на меня пронзительным взглядом. — Ты выдвинешь против Янли официальное обвинение?

Пока мы говорили о чарах и наказании за них в общем, не упоминая имен, все казалось нормально. Но стоило Семаресу задать вопрос напрямую, как я вздрогнул. Мысль, что эта чудесная девушка может погибнуть — да еще из-за меня — показалась нестерпимой. Нет-нет-нет…

Я вновь сжал кулак, впиваясь ногтями в рану, спрятанную под тонкой пленкой кожи, и нахлынувшее отчаяние начало отпускать.

Однако ответил я не сразу. Идея хоть в чем-то обвинить Янли все еще ощущалась отвратительной.

— А есть ли возможность, — проговорил я наконец, — проверить наличие приворота… неофициально? На тот случай, если я всё понял неправильно?

— Самая лучшая проверка — это допрос под ментальным воздействием. Провести его неофициально не получится, — возразил Семарес.

Я стиснул зубы, борясь с собой. Он был прав. Прав!

— Если она невиновна… Если я ошибаюсь… Это не повредит ей в будущем?

— Нет, не повредит — если допрос официально будет связан не с приворотом, а с пленением демонопоклонниками.

— Тогда, — проговорил я с трудом, — когда приедем в столицу, отправьте ее к Братьям Вопрошающим… И… предупредите их… быть осторожными… — я замолчал, но не потому, что мне было больше нечего добавить. Просто пересекло горло.

Взгляд Семареса стал еще более острым, но вслух он ничего не сказал. Лишь кивнул, потом подозвал своего заместителя, ехавшего чуть в стороне, вскинул руку, привычно выплетая руны защиты от подслушивания — в этот раз уже от меня — и коротко приказал тому отправить к Янли несколько Достойных Братьев с максимальным уровнем врожденной ментальной защиты, чтобы надеть на нее блокирующие браслеты. И после короткой паузы уточнил: «Высшая степень опасности».