Я не умею прощать (СИ) - Стова Нийа

— Ты можешь врать кому угодно, но не мне! Я точно знаю, как начинается зависимость харлута! — захлёбывался дроу праведным гневом. — Гхик’ард готов забросить всё, лишь бы оказаться у твоей юбки! Изводит Оша, заставляя следить за твоим здоровьем! Я знаю, как он ночью вместо краткого сна сидит у твоей постели! Ты унизила его перед всем городом, а он не может от тебя оторваться! — нависла надо мной вопящая скала, долбанув по стене кулаками.

Наверное, нужно было испугаться, а я смотрела, как ходят на хищных скулах желваки, и счастливо улыбалась.

— Что это, если не привязка к поводырю? — бешеный взгляд залип на моих губах. — Отвечай, пока я не свернул тебе шею!

— Тяжко чувствовать себя дураком? — кивнула в сторону постели. — Мой харлут дрыхнет сном младенца.

— Ах, ты..! — сомкнулась на шее здоровенная клешня. — Чем ты, мелкая дрянь, могла его взять? Почему Мрайд’дхар скинулся на такое? — брезгливый взгляд внимательно обшарил тело.

Свободной рукой дроу схватил моё лицо, приподнимая вверх, провёл большим пальцем по щеке и нижней губе. Радужка в его глазах скрылась под расширенными зрачками.

— А может, мне тоже попробовать? — притиснул к стене, упираясь в бедро своим неуёмным любопытством.

Вот ты и спалился, мой светло-синий друг! Со всей дури зарядила ему в пах коленом. Знаю: жестоко, но сам напросился!

С тихим шипением дроу сложился пополам, а потом выгнулся в спине, хватанул ртом воздух и отлетел в сторону.

Майу! Помощь пришла, как нельзя, кстати! Рашар остервенело рычал и трепал горе-насильника как тряпичную куклу.

— Фу, Майу! — схватила зверя за ошейник. Тот недовольно оторвался от добычи. — Плюнь гадость, а то отравишься.

Кот обиженно заворчал, но убрал лапы с подранной спины, попятился, отодвигая меня от возможной угрозы. Дзиймах тихо завозился.

— Выход найдёшь?

— Почему отпускаешь? — дроу оторвал лицо от пола.

— Сейчас глупо лишать Цитадель сильного мага. А от меня, надеюсь, ты получил исчерпывающие ответы.

Он криво ухмыльнулся, но отвечать не стал. С трудом поднялся и похромал восвояси. Майу зашипел ему в спину.

— Спасибо, мой хороший, — обняла рашара за шею. Уткнулась лицом в плюшевое ухо. — Не знаю, справилась бы я без тебя. Пойдём проверим спящего красавца?

Странно… Я смотрела на расслабленное мужское лицо и понимала, что нет во мне ни брезгливости, ни раздражения. Ни капли не смущал крепкий дух алкоголя.

Дыша через раз, я боялась спугнуть чуткий сон, когда осторожно водила пальцами по хмурой складке между бровей, касалась тёмных кругов под глазами. Мрай выглядел очень уставшим.

Слова Дзиймаха казались правдой. Здесь отметилась далеко не единственная бессонная ночь. А я бессовестно дрыхла во время каждого короткого свидания! А потом обижалась и ревновала.

Глупый, упрямый, любимый, не отгораживайся, не беги от меня! Даже если ты сильно обижен, я сделаю всё, чтобы это исправить. Вдвоём мы выстоим против целого мира. Я знаю, как это бывает.

Не удержавшись, переплела наши пальцы, приложила к щеке жёсткую ладонь, вспоминая, как чувствовала её на своём теле.

— Со, моя Со…

Я подняла ресницы, встречаясь с сонным фиалковым взглядом. Мрай тихо улыбался, разглядывая меня как настоящее чудо.

Нежные пальцы прошлись по щеке, тронули уголок губ, неторопливо спустились к шее, задев рабский ошейник… и любимые глаза заледенели.

Глава 12

— Мрай…

Он отдёрнул руку, сжал пальцы так, будто пытался задержать тепло прикосновения.

— Прошу прощения, маала, — горькое сожаление скрылось за белыми ресницами, — принял безумные грёзы за сладкий сон наяву. Это просто усталость. И хмель, — скользнул с постели, в несколько шагов пересёк комнату и скрылся в купальне.

Я бросилась следом, но сейчас, с запертой магией, закрытая дверь для меня стала непреодолимым препятствием. Грохнула в сердцах по ней ладонями и без сил опустилась на пол.

Что происходит? Неужели сбываются мои самые дурные страхи?

После бессонной ночи кружилась голова, от пережитых приключений потряхивало. Рашар, до сих пор тихо дремавший в своём углу, подошёл и ткнулся мне в живот, лёг рядом, устраивая голову на моих коленях, сочувственно вздохнул.

— Вот так, Майу, — грустно ухмыльнулась, перебирая пальцами густой мех, — похоже, ты единственный, кому я всё ещё интересна.

Прошло несколько бесконечных минут, пока я гоняла по кругу в голове все припасённые объяснения, пока терялась в догадках, чем заслужила настолько холодное отношение, когда Мрай снова появился в спальне. С мокрыми, потемневшими от влаги волосами, блестящими каплями воды на графитовой коже, с куцым отрезом ткани, небрежно обёрнутым вокруг узких бёдер.

Он на мгновение запнулся, увидев, как свирепый кот льнёт к моим рукам, нервно дёрнул уголком рта и отвернулся.

— Мрай, послушай… — нагнала его в гардеробной.

Он уже успел высушить и связать в хвост волосы, схватился за края прикрывающей его ткани, услышал меня и остановился.

— Я прошу тебя… — подняла руку, чтобы коснуться ложбинки позвоночника, где влага прочертила блестящие дорожки.

Дроу вздрогнул и застыл, буквально окаменел от моей близости. В зеркальном отражении за его плечом я заметила, как исказилось судорогой идеальное лицо, будто он испытывает сильнейший приступ боли.

— Пожалуйста, не надо, — хрипло, еле слышно. — У каждого есть свой предел, после которого… — низкий голос сломался. — Мой предел пройден. Я и так позволил себе больше возможного. Одно прикосновение — и я сорвусь.

Моя рука упала безвольной плетью:

— Я ничего не понимаю…

Широкие плечи поникли. Мрай уронил голову, упёрся кулаками в зеркало. Прозрачное стекло выгнулось и застыло.

— Прошу вас, маала, мне нужно одеться. Обязанности гхик’арда… надеюсь, это вы понимаете.

— Считаешь, я возьму и просто так уйду? — Вокруг происходит какая-то дичь! И выкинуть отсюда он сможет меня только силой! — Как минимум, ты задолжал мне объяснения. Что происходит? — мой голос задрожал. — Я в четырёх стенах. Я преступница? Пленница? Владыка плетёт интриги, как старый паук. Обвиняет в том, чего у меня и в мыслях не было! Ты пропадаешь неизвестно где, а через несколько дней, я вижу, как тобой протирает стены в припадке суровой мужской любви какой-то… разрисованный паяц! А потом получаю всё это?!

— Дзиймах считает меня харлутом. — Мрай выпрямился. В зеркале отразилась невозмутимая гримаса. — Ему нужны доказательства, потому что илхк’ард обвинениям не верит. А способы достижения цели..? Для него приемлемы любые. Этот придурок вряд ли понимает, что творится в его собственной голове. Но иногда мне кажется, он прав, — на выдохе прошелестела последняя фраза. Дроу прикрыл глаза и дёрнул головой, будто отгонял навязчивые мысли. — Прошу, маала, мне нужно немного уединения. Я не имею права демонстрировать себя чужой женщине.

— Чужой женщине?! — захотелось вцепиться в короткий хвост на макушке.

— Всё верно, маала. В Сшамате тоже есть законы, — Мрай сложил на груди руки и надменно приподнял подбородок. — Выбор — священное право женщины. Вы его сделали. Я его принял, — колючий фиолетовый взгляд медленно скользил по моей шее. — Отдаю должное вашему уму и предприимчивости. Рядом с Владыкой самое безопасное место. Покои гхик’арда — ещё и самое защищённое. Здесь вам ничто не угрожает.

— Мрай, послушай, всё совсем не так! — В какую нору прячется красноречие, когда в нём больше всего нуждаешься?

— Хватит! — он криво ухмыльнулся, до сих пор стоя ко мне спиной и общаясь с моим отражением. — Не нужно со мной играть. Я давно не мальчик.

— Так неужели настолько глуп, что так и не понял, зачем я нацепила на себя это? — поддела пальцами ошейник. — Неужели мой поспешный поступок так тебя обидел, что ты не желаешь меня даже слушать?!

— Глуп? — капризные губы скривились. — Похоже, что глуп. И самонадеян. Но верить собственным глазам ещё не разучился. А ещё не имею права разговаривать с чужой собственностью без дозволения её владельца. Поверьте, маала, женщина Владыки меня совершенно не интересует. Ещё раз прошу прощения, я очень занят, — и сделал вид, что скрупулёзно выбирает одежду.