Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Данияр не пытался встать бок о бок с людьми, он уверенно пробирался все дальше, к Велеске, которая бросалась оскорблениями. О союзе сестрица больше не заговаривала. И вот теперь до Свята начало доходить, настолько она изменилась. Если вообще была собой. Велеска всегда была своенравной, предпочитала заниматься наравне с мужчинами, а не обучаться вышиванию. Ей всегда была чужда присущая прочим женщинам утонченность и готовность вовремя сдаться, но она никогда не пыталась бросить семье настоящий вызов. Как же она могла так измениться?

Свят бросился взгляд на беснующуюся Велеску, на отчаянно и крайне жестоко сражающегося Данияра. И тяжесть ответственности за младших братьев и сестер камнем легла на сердце молодого человека. Позже, он им обоим надает тумаков. Если только сможет все исправить…

— Велеска, немедленно прекрати! Не совершай непростительного, и все еще наладится! — Не сдавался отец, которому сейчас было явно больнее остальных.

Данияр с раскатистым боевым рыком прорвался к Велеске и наотмашь ударил ее по лицу тяжелым навершием посоха. Девушка потеряла равновесие и упала. Зашипела не хуже, чем ее темная армия. Навки растерялись. Большая их часть бросилась к Данияру, собираясь защитить свою предводительницу, но лешие, монстры и люди не давали им оставить поле боя. И те, кто оборачивался, быстро прощался с жизнью.

Кнут Данияра обхватил шею Велески. Та заверещала, попыталась ударить брата в живот, но тот ударил по тонкой ноге посохом, после чего наступил на колено, заставляя его неестественно выгнуться, сломаться.

— Не смей! — Взревел Вацлав, принявшись пробираться к сцепившимся детям.

У Свята от хруста и вида безжалостности брата все внутри похолодело.

— Кто ты? — Не обращая внимания на шум, холодно спросил Данияр.

— И не жалко тебе сестренку, а ведь она еще может быть жива, — дико хохотнула Велеска.

— Я тебя вижу, — вместо витиеватых объяснений, коротко пояснил Данияр и обрушил посох на вторую ногу Веселки. Та выгнулась и взвыла. — Ты хорошо тут закрепилась, тебе больно.

— Да, боль может чувствовать только живое тело! — Обливаясь потом, крикнула Велеска.

Без руководства своей госпожи навки едва ли оказались серьезными противниками. Они всегда брали численностью. Низшие жители Нави. Сгустки негатива, они не могли противостоять чистой воде. Люди и лешие быстро справились с рокочущей армией.

— Кто ты? — Повторил свой вопрос Данияр. — Зачем ты все это делаешь?

Вацлав подбежал к детям, но черный зверь не позволил ему вмешаться в допрос. Прыгнул и встал рядом, опасно оскалился на главу уезда. Единственный одетый леший бросил на людей уничижительный взгляд и подошел к Данияру.

Свят, пытаясь отдышаться, просто смотрел. Хотел отвернуться, но не мог. Каждый хруст кости, каждый звук сильного удара пугал его куда больше армии навок.

— Конечно, так я тебе и сказала, — кажется, Велеске надоело играть, переломанной ногой, она сбила Данияра с ног и резво на него запрыгнула. Парнишка не растерялся, съездил ей по лицу кулаком, а затем схватился за лицо и большим пальцем принялся выдавливать глаз. Велеска заверещала и быстро с него соскочила. Данияр поднялся, подобрал оброненный посох и вновь пошел в атаку. Видимо, сообразив, что боль физическая не приносит результатов, он позволил кнуту рассыпаться и направил черный кристалл на сестру. Густая темнота тонкой струйкой отделилась от навершия и опутала Велеску, подняв ее над землей.

— Если потребуется, я выдавлю тебя из этого тела.

— Да что же вы творите! Немедленно остановитесь!

Святу не требовалось оборачиваться, чтобы понять: отец плачет. По щекам Злата тоже текли слезы. Старшему сыну и самому хотелось расплакаться. Их маленький, но, несомненно, сильный отряд мог расправиться, и с лешими, и с зубастыми монстрами, но все отчего-то медлили. И не потому, что не сообразили, просто что-то мешало. Не давало прервать страшную сцену.

Возможно, остатки здравого смысла, смекнул Свят. Ведь и без глубоких раздумий ясно, эти двое уже не те родные им люди.

Черные путы начали сдавливать девичье тело. Ее крик резал не только слух, но и душу. Свят все-таки отвернулся. И зря. По тому, как широко распахнули глаза Злата, стало понятно, он что-то пропускает. Старший из детей главы уезда, вновь поднял голову и ужаснулся. От Велески начала отрываться душа или что-то очень на нее похожее, но не совсем держащее форму. Настолько черное и глубокое, что всасывало в себя мысли.

— Не уйдешь! — Бросил Данияр и попытался обвить тень тьмой. Но дух махнул рукой, и парнишку на добрых десять метров отбросило в сторону, заставив рухнуть на корни одного из великих, уже поваленных, деревьев.

— Настанет день, и я лично выпотрошу тебя, колдун, — раскатисто выпалив угрозу, тень начала рассыпаться в воздухе, как одна из поверженных навок.

Данияр встал на четвереньки и зашелся кашлем, сплевывая не только слюну. Леший бросился к нему на помощь. А вот Вацлав, обогнув зверя, побежал к Велеске. Упал перед ней на колени, взял за руку.

— Не тронь! — Поднимаясь на ноги с чужой помощью, уже куда более взволновано, выкрикнул Данияр. Свят позволил себе поддержать отца, быстро оказался рядом с ним, но тут же отшатнулся, потому что Велеска вновь начала двигаться, раскрывала рот, криво дергала рукой, а ее глаза стали настолько мутными, точно их сестра сгинула не менее пары, а то тройки месяцев назад.

Плечи Вацлава опустились и начали подрагивать. Он все еще держал Велеску за руку, сдавливая пальцы. Симон, его дети и остальные свидетели страшного происшествия, предусмотрительно оставались в стороне.

— Ты! — Выкрикнул Данияр, указывая на Свята. — Заморозь тело, пока никто не заразился!

Свят помедлил. Растерялся.

— Немедленно!

Шаг сделал совсем потерянный Злат, но Вацлав его остановил, покачав головой. И сам, не отпуская руки дорогой дочери, покрыл ее тело толстым слоем льда. Рычащий стрекот мертвеца перестал заполнять поляну.

Данияр подошел ближе. Лишь раз взглянул на сестру, после чего, все еще поддерживаемый лешим, пошел дальше. Черный зверь сделал к нему шаг, уткнувшись массивной мордой в подставленную ладонь.

— Куда это ты собрался? — Не поднимая головы, подал голос Вацлав. Своих слез он не стеснялся.

Данияр обернулся, но ничего не сказал.

— Окружить, задержать, — через силу приказал собравшимся людям глава уезда. Благословленные нерешительно переглянулись, но подчинились. Леший и зверь оскалились, и еще неясно, кто страшнее. Данияр малость устало оглядел собравшуюся вокруг них троих толпу.

— Да, мальчишка, тебя надо судить! — Неизвестно откуда появился Бор, который явно давно пришел в себя и наблюдал за битвой со стороны.

— Да ну, — кривя губы, склонил набок голову колдун. Свят помнит, толстяк никогда не нравился Данияру. — А силенок хватит?

— Данияр, — куда более мирно позвал Вацлав, поднимаясь с колен и подходя к сыну, обращая на себя его внимание. — Никто не будет тебя судить, никто ни в чем тебя не обвиняет, просто идем домой, поговорим. Расскажешь, что случилось.

Свят заметил колебание брата. Тот как-то уж совсем жалко сглотнул.

— Данияр, ты можешь нам доверять, — решил поддержать отца Злат. И колдун снова нахмурился, явно не веря.

— Никто не будет судить? За колдовство-то? — Усмехнулся Бор.

Данияр зло на него глянул, шевельнул пальцами. Свят не успел вмешаться. Бор пошатнулся и схватился за грудь.

— Сынок, не надо! За такое уже не простят!

Цыкнув, Данияр отпустил Бора, который рухнул на задницу и принялся шумно дышать. Даже со своего места Свят видел, как по его массивному лбу потекли крупные градины холодного пота.

— Меня уже не простят. Забудьте, я больше не принадлежу вашей семье.

Зверь склонился, позволив Данияру взобраться себе на спину. Леший сел за ним. Остальные лешие оседлали спину второго.

— Возвращаемся, — отдал команду молодой колдун.

— Простят! — Взволновался глава уезда. Презрев опасность острых зубов, он бросился к сыну. Ухватился за шерсть зверя. — Данияр!