Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— И что с ними? — поинтересовался Маркус.

— Иссушены и брошены в овраг за деревней, — ответил северный кореец.

— Как я и думал, — поморщился Маркус. — Ладно, всех этих фэгготов в дома и сжечь тут всё.

*2083-й день юся, Поднебесная, провинция Ляохэ , крепость Гаочэн*

— Поджигайте, — распорядился я.

Морпехи поднесли факелы к кострам.

— Вы заплатите за это!!! А-а-а-а!!! — завопил кровосос.

— Уже заплатили, блядь… — ответил я ему.

Позавчера был штурм этой ёбаной крепости и мы потеряли аж четверых юся. Один сорвался со скалы, когда в него попали стрелки, а трое погибли под завалом, когда кровососы взорвали донжон.

А вчера мы обнаружили признаки того, что эти уёбки собирались поджечь заряды под восточной стеной крепости, чтобы облегчить грядущий штурм. Но, к счастью, с восточной стороны гор орудует Маркус, поэтому эти мудаки не рискуют заранее сносить восточные стены своих крепостей, так как это будет чем-то вроде приглашения Маркусу.

Подрыв удалось предотвратить, поэтому у нас есть почти полноценная крепость на перевале и, можно сказать, что центральные перевалы перекрыты и теперь нужно рвать когти на север или на юг.

Осталось восемь крепостей, по четыре с каждой стороны — если перекроем их, то угроза с востока будет устранена. Кровососы из тамошних провинций могут сколько угодно долбиться об стены, но не пройдут и не помогут своей мамочке…

— Горите, суки, — улыбнулся я, глядя на то, как офицеры-кровососы сгорают в пламени костров.

Морпехи собрались на центральном плаце крепости и наблюдают за происходящим — я посчитал, что это будет хорошей поддержкой боевого духа.

— Ладно, файер-шоу окончено, — сказал я, когда кровососы догорели. — Расходимся — нечего тут стоять!

Иду в крепостную артиллерийскую мастерскую.

К нам тут недавно завезли новые штуки — пятицуневые осадные орудия, отправленные в Байгулэй ещё четыре месяца назад.

Наконец-то, блядь, у нас появились орудия, стреляющие по-настоящему серьёзными продолговатыми снарядами, раскручивающимися с помощью нарезов в стволе.

Эта казнозарядная бандура способна отправить 32-килограммовый снаряд на дистанцию до четырёх с половиной километров, на равнине, а с перевала эта дистанция увеличивается до пяти километров.

Это далеко за пределами досягаемости артиллерии противника, поэтому он тупо не может взять ни одну нашу крепость. Любые попытки обстрела будут пресекаться, а во время штурма вражеская пехота будет находиться под обстрелом все пять километров пути.

И точность — благодаря стабилизации снарядов, артиллерия, наконец-то, начала стрелять практически прицельно. Пять километров — это не такая уж и большая дистанция, если смотреть с горной крепости, поэтому все вражеские телодвижения видны, как на ладони и очень легко корректировать огонь.

— Сколько осталось поставить? — спросил я у полковника Хуна Фулиня.

— Ещё восемь орудий и всё, хоу Вэй, — ответил тот. — К уже установленным орудиям доставлены боеприпасы и расчёты несут боевое дежурство. Когда начнётся штурм, они встретят этих подонков достойно, как полагается.

Восточная стена будет насыщена новыми орудиями и это станет очень неприятным сюрпризом для кровососов.

— Ха-ха, это хорошо! — посмеялся я. — А особые заряды готовы?

— Разумеется, хоу Вэй! — улыбнулся полковник-артиллерист. — Как придёт время, задействуем.

— Как закончите с орудиями — можете отдыхать, до ночи, — разрешил я.

— Благодарю вас, хоу Вэй, — поклонился Хун.

Выхожу на улицу и смотрю на юся, несущих очередное подготовленное орудие к вратам.

Сейчас вечер и затишье, но ночью снова начнётся штурм. Кровососы же всё прекрасно понимают — эту крепость нужно вернуть, любой ценой.

Вот и пытаются.

Прохожу через врата внутренней восточной стены и добираюсь до лестницы на внешнюю стену.

«Очень тихо», — отметил я про себя, взойдя на крепостную стену.

Передо мной горный перевал, в основании которого расположился осадный лагерь, полукольцом закрывающий выход.

За ним тысячи белых шатров, в которых обитают десятки тысяч одурманенных солдат, которые просто жаждут захватить эту крепость.

Идею с осадными параллелями они обязательно попробуют снова, но сейчас они ещё не готовы к такому. Когда придёт время, они вопьются кирками в базальтовую породу и попробуют устроить «ползучее» наступление, которое столкнётся с одним неприятным фактом.

Неприятный факт заключается в наличии у нас юся, которые разобьют и расплавят любые параллели, вместе с укрывшимися в них солдатами.

Им просто нечем крыть наши преимущества: в организации мы сильнее, снабжение у нас лучше, у нас есть юся, наша артиллерия мощнее и стреляет дальше, а ещё мы контролируем все три крепости.

Единственное, в чём они нас превосходят — это численность. Но численность, в нынешних условиях, не решающее преимущество.

Мне надоедает смотреть вдаль и я иду в артиллерийскую башню, где можно посидеть и пообщаться с кем-нибудь.

*2084-й день юся, Поднебесная, провинция Ляохэ , крепость Гаочэн*

— Курва! — выкрикнул Каспер и повалил свой ряд костей. — Я пердоле!

— … не умеешь играть — не садись за стол, — усмехнулся я, сдвигая стопку монет банка к себе. — Лёгкие деньги, ха-ха…

— Хоу Вэй! — забежал в башню вестовой. — Они начинают!

— Все по местам! — скомандовал я. — Оружие к бою!

Выбегаю из башни и смотрю на вражеский лагерь, горящий огнями.

В темноте видно паршиво, но я замечаю какое-то движение в километре от стены. Да, это вражеские солдаты. Если вслушаться, то слышно, как они топчут по камням.

Где-то внизу, в артиллерийских камерах, заскрипели орудия, отодвигаемые для заряжания. Будет применена стреловидная картечь в специальных снарядах, поэтому ожидается очень высокая убойность огня…

От меня ничего не требуется, ведь всё готово.

Специальный расчёт подпалил фитили и запустил в небо здоровенные сигнальные ракеты. Эти штуки отдалённо напоминают ракеты-фейерверки, какие запускали в Новосибирске на Новый год, но вместо охуительно цветастого и развесистого взрыва, эти ракеты горят белым пламенем.

И эти ракеты, в отличие от ручных версий, горят целых две-три минуты, освещая при этом неплохую площадь.

В небе зажглись шесть новых звёзд и артиллерийские расчёты теперь могут визуально наблюдать силы противника.

Секунд двадцать ничего не происходило, а затем был произведён почти одновременный залп из всех крепостных орудий, новых и старых.

Я посмотрел со стены и увидел, как к основанию стены падают обрывки пергамента с кусками шпагата, удерживавшие чугунные оперённые стрелки пучком. Чуть дальше отлетели деревянные поддоны, передавшие этим стрелкам энергию быстрого горения чёрного пороха. (6)

Всего выстрелили девятнадцать-двадцать новых пушек, то есть, во врага полетело что-то около 10 000 чугунных стрелок калибром 10 миллиметров и длиной 12 сантиметров.

Такие стрелки, если верить отчётам мастеров из пушечных дворов Юнцзина, способны пробивать четырёх человек в ряд, на дистанции до 100 метров. Я даже знать не хочу, как они это высчитали — надеюсь, теоретически, а не практически.

С бронёй тоже не слава богу — шестимиллиметровой толщины кирасу из тигельной стали такая стрелка пробить не может, так как чугун слишком хрупок, но заброневое действие таково, что выживший носитель пожалеет о том, что выжил.

«Ох, ебать…» — рассмотрел я эффект.

Видимо, что-то с нашими стрелками не так, потому что они, почему-то, поразили некоторых пехотинцев плашмя или боком — вижу тела с оторванными головами или конечностями.

«Наверное, качество изготовления говённое», — решил я для себя.

Осветительные ракеты снизились уже достаточно, чтобы видеть перевал, почти как днём. Наблюдаю сотни окровавленных тел, через которые переступают ещё живые солдаты.