Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

У обычных одурманенных солдат нет никакой защиты, кроме соломенных шляп, защищающих лишь от солнца и дождя, поэтому убойность новой картечи оказалась ультимативной…

Крепостные орудия дали ещё один залп, но, на этот раз, разлёт был меньше, потому что враги приблизились метров на триста.

Картечь осыпала хаотичную толпу стремящихся к крепости людей и собрала свой кровавый урожай — погибли сотни.

— Давайте уже спецбоеприпас! — приказал я. — Достаточно!

Цинично, но мы просто продемонстрировали врагу наши возможности, чтобы он переоценил свои возможности в сторону уменьшения.

А реальное средство, которым мы собираемся избавляться от этого сонма солдат — «кадила».

Отряд «химиков» начал выбрасывать со стены полые шары из железных колец, в центре которых размещались закрытые жаровни с травой бледного сна.

Шары начали катиться вниз по склону и распространять усыпляющий дым всё дальше и дальше.

В дополнение, «химики» начали качать насосы и распылять вниз дополнительный дым из установок, что сделало поражение штурмующих неизбежным.

«После такого, я думаю, они больше вообще не будут пытаться штурмовать крепости…» — подумал я. — «Я бы не стал».

Мы, конечно же, допускаем, что противник тоже будет использовать химическое оружие — подсказка была дана, поэтому предусмотрено оснащение всех морпехов и солдат противогазами.

Это сделает обеспечение Вооружённых Сил Поднебесной ещё дороже, но ничего уже не поделать — джинн выпущен из бутылки.

«И снова нужно собирать этих бедолаг», — подумал я, слушая скрежет механизмов, отодвигающий ворота.

— Хоу Вэй! — примчал на стену вестовой. — Вам депеша! Лично в руки!

— Давай сюда, — принял я опечатанную бандероль.

Теряю интерес к происходящему за стеной и спускаюсь по лестнице.

Ввиду того, что донжон разрушен, я квартируюсь в здании гарнизонной казармы, где мне выделена офицерская спальня.

— Хм… — распечатал я бандероль и обнаружил платок, от которого пахнет духами Сары. — Что за романтик?

Кладу шёлковый платок на стол и распечатываю конверт с печатью великой княжны Суруо.

«Великая княжна литовская, ха-ха-ха…» — улыбнулся я и вчитался в письмо.

Сара сообщает, что войско Морганы уже обогнуло горы с юга и показывает аномальную скорость суточных маршей. По версии Сары, это объясняется заблаговременным строительством передовых складов, а также широким применением речного транспорта там, где это возможно.

А ещё Моргана не церемонится с местным населением и уничтожает его при первых же актах неповиновения или недовольства.

Генштаб сухопутных войск Поднебесной, рационально используя имеющиеся силы, направляет эскадроны гусар для перерезания коммуникаций и для усложнения строительства передовых складов.

Лёгкая кавалерия несёт тяжёлые потери, но замедляет продвижение врага, как может.

Вдобавок к действиям генштаба, Сара проводит ускоренную эвакуацию населения из провинций, стоящих на пути Морганы, выполняя две цели: и сохранить жизни, и лишить врага провианта, во всех смыслах.

Но Моргана, сука её мать, идёт…

Сара советует поторопиться с крепостями, потому что времени осталось слишком мало.

«Да, блядь, мало», — вынужден был я согласиться.

*2206-й день юся, Поднебесная, провинция Чжаофу , в лесах*

— Бля, бро, такого кабанчика видел… — посетовал Маркус, идущий слева от меня.

— Нет времени, — отрезал я, продолжая стремительно идти через чащу.

За нами следуют 183 юся — выжившие воины армии похода. Ещё 110 юся остались в крепостях — по десять в каждой, итого безвозвратных потерь — 15 юся.

Это немного, но ощутимо. 318 юся, которых мы набрали в армию похода — это всё, что мы смогли наскрести в Юнцзине и окрестностях.

Сара сообщала о том, что в гарнизон записались ещё 73 юся, прибывших позднее или решившихся слишком поздно, но это, я думаю, всё, что у нас будет в войне против Морганы.

— Может, сделаем привал? — предложил Маркус.

— Устал? — усмехнулся я.

— Я? — ткнул он себя в грудь. — Нет. Но вот они — они да.

Он посмотрел за спину, на бегущих из последних сил юся.

— Да, выглядят как-то жалко, — поддержала его Апполин, сидящая в моей наспинной суме.

— А ты не устала, солнышко? — нарочито доброжелательным тоном поинтересовался я.

Апполин, юся-«стихоплётка», специализирующаяся на стихии Воды, смолчала. Ей-то это путешествие по кайфу — заведомо ясно, что «стихоплёты» и «душнилы» не в состоянии двигаться так быстро, поэтому их погрузили на спины «физикам».

— Ладно, — вздохнул я, а затем обернулся. — Привал!!!

— Ох, ну наконец-то! — громко выдохнула Фатимату, сразу же севшая прямо на мох. — Спать можно⁈

— Валяй! — ответил я и аккуратно спустил с плеч суму с Апполин.

Француженка, почему-то, называющая себя гасконкой, вылезла из сумы и с удовольствием размяла ноги.

— Я тогда сбегаю за тем кабанчиком, — улыбнулся Маркус. — Очень уж хорош…

— Окей, — кивнул я и дождался, пока подтянутся все остальные. — Вон там я вижу хорошую лужайку, на которой мы можем разбить ночной лагерь. Если кто-то ещё в силах, то ищите диких зверей, которых можно пустить на мясо, а остальные — прошу проползти на лужайку и лежать там убитыми тюленями.

Отхожу отлить и замечаю, что рядом со мной встал Хуссейн, тоже начавший отливать на куст.

— Да, тут так мало мест, где можно справить нужду… — произнёс я.

— Я подошёл поговорить, — сказал палестинец. — А поссать — это чтобы не привлекать внимание.

— Два мужика, ссущие рядом, посреди целого леса — это ты называешь «не привлекать внимание»? — усмехнулся я.

— Короче, Виталий, — произнёс Хуссейн. — Я слышал, что за победу в восточных горах полагаются земельные наделы…

— Ты неправильно услышал, — покачал я головой. — За победу в нынешней войне, а не только за горы. Этот конфликт продолжается — Моргана идёт на Юнцзин.

— Ну, не суть — за победу, — сказал палестинец. — Нас же не кинут, когда всё закончится?

— Это моя инициатива, полностью одобренная императором, — ответил я. — Я похож на человека, который может кинуть?

— Нет, — ответил Хуссейн. — Но какие площади дадут? И где?

— В этом и состоит вся хитрость, — усмехнулся я. — Всё будет точно так же, как и в прошлый раз — тебе дадут золотую пайцзу и ты пойдёшь забирать себе ванство. Где-то на востоке, севере или юге — а может и на юго-западе, если захочешь.

— А потом ты снова придёшь, разобьёшь мне ебало и отнимешь пайцзу? — поморщился Хуссейн. — Где гарантии?

— То, что случилось с вами, недолговечными ванами, результат того, что пайцзы вам дал неправильный император, — объяснил я. — Пока император Цзяньлун будет сидеть на престоле, ваши пайцзы будут действительны. И пойти против вас будет равносильно посягательству на императора. Поэтому вы будете лично заинтересованы в том, чтобы поддерживать императора во всех его начинаниях.

— Например, в завоевании Поднебесной, да? — криво усмехнулся Хуссейн. — Опять воевать, да?

— А ты сам долго сможешь спокойно сидеть на жопе во дворце? — спросил я. — Бумажки перекладывать, дебет с кредитом сводить…

— Может и долго смогу, — пожал плечами Хуссейн. — Это моё дело будет.

— Титул вана — это, в первую очередь, служба, — сказал я. — И вообще, всё это вилами на воде писано, пока что. Моргана идёт и я не могу дать гарантий, что все мы переживём встречу с ней.

— Мне нужны гарантии, — сказал палестинец. — Я столько дерьма повидал и в прошлой жизни, и в этой — надоело. Против Морганы воевать — это ладно, это мой долг, но если я выживу и меня потом кинут с титулом…

— Будь добр выполнить свой долг, — попросил я его. — А я, если переживу эту войну, выполню свои обязательства перед вами.

— Надеюсь, мы с тобой переживём эту войну, — улыбнулся Хуссейн и отошёл.

Тут на полянку вернулся Маркус, несущий на плече здоровенного оленя.