Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Ардан, по правде, не искал вражды с Конклавом. Как, разумеется, не искал и вражды с Абраилалом. Но он прекрасно помнил уроки Эргара. Тот рассказывал, что пусть у стай есть большое преимущество на охоте, но и недостатков не меньше. И один из таких — что вожаку стаи часто приходится заботиться о своем положении.

Йонатан Корносский и Аркар тому яркие примеры.

Вожак всегда будет видеть в некоторых молодых угрозу своему положению. Особенно если этот молодой имел возможность побороться за место вожака.

Вряд ли герцог Абраилал, к которому в данный момент и обращался Ардан, откажется от планов мести (или что у него там на его древнем уме), но, возможно, его больше не будет терзать червь сомнения, что «внук Арора, да будет его имя забыто» внезапно окажется не просто внуком, а — вождем.

Трибуны все еще кипели, но стоило белому посоху герцога тихонько подняться и опуститься на пол, как толпа мгновенно смолкла.

Конклав? Совет Старейшин?

Какая глупость.

Кажется, Ардан начинал понимать, почему Милар, Цассара и Март советовали как можно дальше держаться от политики.

— Трижды повторите и трижды мы услышим, Ард, что вы отрекаетесь от своего права на место в Конклаве и Совете Старейшин, — как-то резко успокоился разговаривавший с ним эльф.

Фарс… все это фарс, сильно похожий на то, как действовали Кукловоды. Если Ардан вскипит и сорвется, то — замечательно, Абраилал, через конфликт района Первородных с Плащами, получит больше власти. Почему? Потому что к кому обратятся испуганные Первородные? Вряд ли к человеческим властям.

Не сорвется? Тоже хорошо, для человеческой половины Ардан предстанет предателем, что тоже негативно скажется на всем происходящем. Попутно лишив себя защиты Черного Дома и оказавшись один на один с вожаком стаи на его же собственной территории. У зверей это всегда заканчивалось плачевно. Сильный сжирал слабого. А Ард не был настолько глуп, чтобы полагать себя сильнее не то что герцога Абраилала, а нескольких Эан’Хане, которых он чувствовал среди толпы.

Третий вариант, который в данный момент и разыгрывался на своеобразной сцене, может, и не так сильно радовал эльфийского герцога, но тоже играл ему на руку. В глазах Абраилала он делал Арда слабее, чем тот был с утра.

И, может, это действительно было так.

Может быть, прав был Бажен — что не важно, интересуешься ты политикой или нет, главное — что она интересуется тобой. Но в данный момент Ардан не хотел на этом зацикливаться. Его куда сильнее волновала судьба гипотетической аптекарской лавки.

— Трижды я повторю и трижды вы услышите, что я отрекаюсь от любых титулов и званий, связанных с моей кровью матабар, — спокойно повторил Ардан, и, стоило ему это сделать, как с места поднялся Абраилал.

На языке северных эльфов он произнес голосом, неотличимым от того, как звучит весенний ветер над веселым ручьем. Чистый и звонкий.

— Разнесите весть, друзья. Пусть все Kar’Tak знают, что перед нами вовсе не дитя пророчества. Нет никаких знаков. Нет никаких знамений. Нет никакой легенды и нет никакой ложной надежды. — Абраилал повернулся к Арду спиной, демонстрируя свою полную незаинтересованность. — Нам пришло время самим решать свою судьбу, а не ждать Спасителя. Пусть север и юг, запад и восток услышат мои слова. Великий Правитель никогда бы не отказался от своего прошлого и своего наследия. А значит, перед нами простой юнец. Трижды сказано. И трижды услышано.

И в полной тишине Абраилал, опираясь на посох, начал подниматься по лестнице в сторону одного из выходов из зала. Ардан же, хлопая глазами, понял… что все неправильно понял.

Что же. Это лишний раз подтверждало слова Милара — им не стоило лезть в политику. Для этого есть специально обученные люди, к числу которых Ардан не имел никакого отношения. Точно так же, как все его сложные мысли не имели никакого отношения к реальности.

— Ард Эгобар, сын Гектора из племени Абар и сын Шайи, дочери людей, — эльф, еще недавно едва ли не ядом плескавший в сторону Арда, теперь выглядел настолько незаинтересованным, будто имел дело с дворовой кошкой. — Мы рады приветствовать вас в районе Первородных, где вы всегда сможете найти себе приют и покой. Atari ente.

И он, едва стукнув посохом по песку, развернулся и направился к другим старейшинам. Кто-то из них смотрел на Арда с облегчением и радушной улыбкой, а другие — с глубоким презрением и… разочарованием.

— Ene atari, — несколько заторможено проговорил Ардан и, на деревянных ногах, поднялся по лестнице в сторону открывшихся каменных створок.

Там стоял Аркар, выглядевший таким же облегченным, как и некоторые из числа Старейшин. Он приобнял Арда за плечи и повел того через зал, а позади уже закрывались створки каменных дверей.

Ардан смотрел в окно на проплывающие мимо него высотки Нового Города. Сверкающие Лей-огнями, каменные пики, терзавшие небо железными громоотводами. Искусственные столпы света, возведенные неудержимыми мечтами человека.

— Ты знал? — спросил он, впервые нарушив тишину за полчаса поездки.

Аркар, выглядевший счастливее ребенка, обнаружившего под елкой долгожданный подарок, вез их в сторону какого-то нового ресторана. Обещал ужин за его счет.

— О чем?

— Что все дело в идиотском пророчестве и каких-то знаках.

Аркар скосил взгляд в сторону Арда, а потом повернулся обратно к оживленному, восьмиполосному проспекту.

— Это для меня и тебя оно дерьма не стоит… значения не имеет, значит-ца, — ответил Аркар, останавливаясь на светофоре. — А для многих, очень многих Kar’Tak — имеет, и очень даже большое. Огромное, Ард. Выше башни казначейства, которую ты покрасил… разломал, значит-ца.

— Не разломал, а поцарапал, — скривился Ард. Его начинали немного выводить из себя упоминания о причиненных разрушениях.

— Пусть так, — пожал плечами Аркар. — Многие из толмачей… трактовщиков, тобишь-та, пророчества, ищут знаки. Знамения. Символы всякие того, что Темный Лорд вернется. И вернется скоро. Пусть их «скоро» и длится уже третий век.

— Да какие еще знаки! — Ардан все же не выдержал и хлопнул ладонью по колену.

Аркар в ответ на это только хмыкнул.

— Рад, что ты все же испытываешь эмоции, Ард, — то ли засмеялся, то ли хрюкнул орк. — Помню, год назад тебя от механизма было не отличить… Из-за того, что третья часть пророчества похе… кхм — утеряна, тобишь-та, то вокруг него целая регалия, считай, образовалась.

— Религия, — устало поправил Ард.

Аркар, как это часто в последнее время бывало, не обратил на это никакого внимания.

— Слухи, Ард, ходили, что когда Арор помирал, то снег выпал.

Ардан едва не поперхнулся.

— Откуда? Там никого, кроме моих родных и Плащей, не было!

— Парафин, он всегда вязкий, Ард.

— А на Галесском?

— Парафин — значит слухи или клевета, — поспешил с объяснением Аркар.

Ардан нахмурился.

— Это два разных слова.

— Возможно, — сверкнули клыки в длинной усмешке. — Смысл в том, что шила в мешке не утаишь.

— Аркар!

— Видишь, Ард, я тоже мудреные словечки знаю.

— Я поправляю тебя, только когда ты ошибаешься в обычных словах, — откинулся на спинку дивана Ардан.

— Это они для твоей, обученной в школе, ученой башни… головы, тобишь-та, обычные, — в тон буркнул Аркар и поехал дальше по проспекту. — Я же, когда на воровском дышу… разговариваю, значит-ца, сразу исправляюсь, чтобы тебе понятнее было.

— Ладно, — поднял ладони Ард. — я понял. Постараюсь больше не поправлять.

— Постарается он… — скривился полуорк. — Парафин… демоны! Слухи, значит, разные ходили, Ард. Последователей у пророчества много. Толкователей еще больше. Есть разные мифы. В том числе о том, что в жилах Лорда будет течь знатная кровь. Без малого — королевская. Ну или вождев… вождей… Демоны! Кровь вождя! А тут правнук Арора. Говорящий. Барона вон, продырявил. Великому Князю красную… кровь, тобишь-та, пустил. Целому прямому потомку Агров! Да еще и вождь. Целой Алькады вождь!