Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Четыре дворфа из тех самых четырех дворфийских королевств. И они явно не так уж часто носили свои традиционные, каменные одежды, связанные друг с другом тяжелыми веревками, свитыми из сушеных корней деревьев. Во всяком случае, иначе бы на их пальцах не обнаружились следы от современных перстней, а на голове прическа не была бы выполнена так, чтобы не торчать из-под модной шляпы.

Помимо дворфов, орков и эльфов, на лавке присутствовали также и старый огр скучающего вида с посеревшей кожей; одноглазый гигант со шрамом через все лицо, который, согнувшись едва ли не в три погибели, о чем-то шептался с гоблином. Обладатель суетливого взгляда черных бусинок на желтых белках перебирал в руках четки из крысиных голов.

Встав за кафедру, Ардан несильно стукнул посохом по полу и произнес:

— Ene atari, — что не имело точного перевода, но означало нечто вроде «я здесь».

От группы Старейшин отделился эльф. В белой тоге, удерживаемой золотой брошью на плече. В виде кедрового листа, она лучше любых слов рассказывала о происхождении эльфа. Уроженец северо-восточных лесов, одного из самых малочисленных эльфийских герцогств, но испокон веков славящихся своими целителями.

Судя по тому, как уже настойчиво сквозь его кожу местами проглядывалась кедровая кора, а волосы твердели и засыхали, напоминая осенние листья, то он видел как минимум четыре смены столетия и лично застал восстание Темного Лорда. Все еще изрядно моложе герцога Абраилала, но старше абсолютного большинства жителей Империи.

— Atari ente, — опираясь на посох, ответил эльф.

Опять же, перевести данную фразу с языка фае на Галесский почти невозможно, но, в целом, означало что-то вроде «ты явился» или «я вижу, что ты пришел».

На этом процессуальная часть была завершена, и эльф стукнул посохом по полу, после чего перешел на язык эльфов севера.

— Naeni, — начал он, на эльфийский манер меняя слово, которое в оригинале не имело числительного. — перед нами Ард, сын Гектора. Претендент на перья Вождя племени Абар и Вождя Алькадских Племен. Прошу дать знать, если вы знаете это имя.

У каждого из Старейшин в руках имелись не то что предметы власти, а нечто, что могло выделить их из общей массы своих соплеменников. У орков — характерные татуировки, у дворфов — бубны с металлическими колокольчиками. Эльфы владели живыми посохами. В самом прямом смысле. На них набухали почки, распускались цветы, а на миниатюрных веточках блестели зеленые листья их племенных деревьев. Гоблин теребил те самые четки из крысиных голов, огр… постукивал по плечу человеческой берцовой костью, выкрашенной хной. Ну а гигант… у гиганта ничего не имелось. И в этом была их отличительная черта, имевшая историческую подоплеку, но Ардану сейчас было не до этого.

Двое эльфов ударили посохами о пол, орк из южных степей грохнул кулаком по груди и коротко, громко выдохнул, а остальные не сдвинулись с места.

— Для тех, кто не знает, Ард, сын Гектора, потомок Арора, сына Арда, Aean’rahne, опорочившего свое имя предательством Темного Лорда, — начал рассказ эльф.

Арди его почти не слушал. Он, в целом, явился сюда только из-за их с Баженом идеи открыть аптекарскую лавку. На одном только Магическом Боксе и роялти с продаж печатей на Рынке Заклинаний Арди не сможет заработать столько, чтобы хватало и на семейную жизнь, и на Звездные исследования.

Единственное, что отметил для себя юноша, — что Первородные забавно именовали Темного Лорда — Темным, хотя это прозвище дали люди. А еще то, что он понятия не имел, что Гектор назвал его в честь своего прадеда — отца Арора. Хотя, возможно, это просто совпадение.

О родителях Арора Арди вообще ничего не знал, кроме того, что они были из племени Абар, давних учеников Эргара, у которых отродясь не появлялось учеников не то что Атта’нха, но и хотя бы Скасти. Иными словами, Арор был первым в племени Абар, кто имел отношение к искусству Эан’Хане. А Ардан, по сути, вторым. О чем это говорило? Да, в целом, теперь уже и ни о чем.

— Мы здесь, — эльф, спустя почти пять минут длинного и весьма абстрактного рассказа, наконец подошел к сути дела. — чтобы, согласно путям Спящих Духов, заветам Старших Матерей и путям предков, дать возможность Арду, сыну Гектора, отречься от своей человеческой крови, забыть про службу человеческой короне и занять свое достойное место среди своей истинной родни. Занять место среди Старейшин и оповестить весь мир, что матабары все еще живы. Что их вождь ходит путями своих предков. И что лесные разливы и снежные тропы Алькады не осиротели. Если есть кто-то, кто хочет сказать против, то пусть даст знать.

Никто из Старейшин не пошевелился. Они все так же молча и неподвижно сидели и смотрели на Арда в целом… пустыми взглядами. Ардан не так хорошо знал структуру Конклава (вернее, вообще почти не знал) и не понимал принципы их работы, по обмолвкам Аркара и, учитывая события начала года, у них имелась своя структура власти. Включая пусть и своеобразных, но судей, секретарей, чиновников и прочее.

Ардан же, перешагнув через все ступени подобного рода «собраний», оказался представлен сразу верховному органу — совету Старейшин, а все прочие заинтересованные, скорее всего, находились за их спинами под вуалью морока.

Да, Арди не разбирался в таких тонкостях, и, тем более, ничего не смыслил в политике, но он чувствовал, как герои в тех глупых сказках, что здесь что-то было не так. Слишком много чести и слишком все… «громко». Будь он хоть четырежды потомком Арора и трижды последним (во всяком случае — официально) представителем матабар — все равно слишком много чести.

Если что Арди и уяснил из работы вместе с Миларом, так это то, что в мире настоящих власть имущих, он — Ард Эгобар, не больше чем забавный зверек с сомнительным родством. Который теперь может неприятно укусить, но все еще не настолько, чтобы из-за этого переживать. Даже для Кукловодов он вряд ли представлял экзистенциальную угрозу. Скорее настойчивое и надоедливое неудобство. Возможно, даже обезличенное.

А тут целое собрание Старейшин?

Как говорила Шали — чтобы лишить охотника преимущества его родной территории, надо того спровоцировать. А Скасти уточнял, что «Гнев — это всегда слепота. Ты вот боишься слепых охотников? Я — не особо.»

— Вы продолжаете молчать, naene Ард? — спросил эльф.

Ардан лишь развел руками и как можно более невинным тоном произнес:

— Простите, я не говорю на вашем языке. — Арди, в целом, даже не врал — он до сих пор весьма скудно изъяснялся на диалекте северных эльфов.

Как только в амфитеатре прозвучал чистый Галесский язык, то старейшины неодобрительно зашушукались, а морок за их спиной дрогнул — видимо, сидевшие там «зрители» не сдерживались в своих эмоциях.

— Naene Ард, по моим сведениям, вы знаете многие языки Kar’Tak, включая язык Фае, — эльф-Старейшина нахмурил брови, похожие на мох.

— Я услышал, вы сейчас сказали мое имя, остальное же не слишком ясно, — и он снова не соврал, потому как некоторые слова, не зная точного перевода, подобрал по смыслу.

Разумеется, у совета-Старейшин имелся способ, и, скорее всего, весьма надежный, даже не прибегая к зелью Последней Правды, узнать, честен ли с ними стоящий на трибуне. Но при этом они, даже видя, что Ардан не лжет, знали, что тот говорит неправду.

В чем смысл?

Примерно в том же, как если последователя Тавсеров заставить говорить на языке, к примеру, степных орков.

— Вы будете говорить с нами на языке наших предков.

— Погодите, кажется вы сказали «предков», — Ардан специально произнес последнее слово с сильным, ломанным акцентом. Прокашлявшись, юноша продолжил на языке матабар. — Да, на этом языке я могу говорить.

Старейшины снова зашушукались, а вуаль позади них набухла мыльными пузырями. Интересно, скольких мрачное полотно прятало под своими покровами?

— Вы пытаетесь оскорбить Совет Старейшин? — на чистом Галесском, прошипел лесной змеей эльф.