Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ) - Гринберга Оксана

На одну из них по перекинутым сходням нес меня чернокожий здоровяк. И я закрыла глаза, больше не сопротивляясь спасительному беспамятству.

Пришла в себя я на пахнущих свежестью простынях. Рядом с моей постелью сидел пожилой мужчина в белых одеждах.

Мы до сих пор были в море – я слышала, как плескались волны за бортом, а заодно сквозь распахнутое окно до моего слуха долетали резкие команды, задававшие ритм гребцам.

Тут старик, несмотря на мои протесты, влил мне в рот с ложки что‑то горькое, приговаривая, что маковый настой поможет мне заснуть. Болезнь отступила, твердил он, но забрала у меня слишком много сил.

Поэтому мне нужен покой.

Мои глаза смежились против воли, а когда я проснулась, то была вся потная и совершенно без сил.

С трудом подняла веки, и… Мир больше не казался мне малиново‑красным. Наоборот, он обрел четкие контуры, звуки и запахи.

До меня долетал тонкий аромат лечебных трав и свежего морского воздуха. Рядом с кроватью сидела Маиса и тихонько напевала на своем языке. Увидев, что я открыла глаза, девушка мне улыбнулась.

Затем поддержала мне голову, помогая напиться, и я сделала несколько глотков.

– Где мы? – прошептала я на хасторском.

Мой голос прозвучал слабо, беспомощно. Я пошевелилась, пытаясь приподняться, и Маиса помогла мне усесться, прислонившись к изголовью кровати.

Тонкое покрывало соскользнуло, и я заметила, что на мне незнакомая шелковая сорочка.

Выходит, меня переодели и вылечили. Ну что же, ценный товар нуждался в должном уходе!

Пока я боролась с жутким головокружением, Маиса рассказала о том, что с нами произошло за время, пока я валялась в беспамятстве. Ну, как рассказала… Говорила на жуткой смеси хасторского и своего языков, отчаянно при этом жестикулируя, поэтому я поняла далеко не все.

Мы плывем в Остар, где меня давно ждут, – вот что сообщила мне горничная. Ко мне здесь относятся не как к пленнице, а как к самой дорогой гостье.

Маису хотели оставить на «Морском Демоне», а мне дать другую горничную, но девушка плакала и клялась, что она – моя личная служанка, и если я не обнаружу ее, когда очнусь, то буду крайне недовольна.

Помогло, ее оставили при мне.

Сказав это, Маиса посмотрела на меня жалобными глазами, и я кивнула.

– Конечно, Маиса! Мы всегда будем вместе, что бы нас с тобой ни ждало в будущем.

До самого конца.

Протянула ей руку, и… Вот это да! Оказалось, с меня сняли проклятый браслет!

Магия ко мне вернулась, и, подозреваю, именно она помогла мне справиться с болезнью.

Это было крайне благородно со стороны остарцев, но очень смело и довольно глупо, потому что… С огромной радостью я нырнула в магические потоки, чувствуя, как ко мне возвращаются силы, придавая уверенности.

Беззащитная пленница?! Нет, здесь такие не водятся!

– Кто вы? Куда мы плывем? – спросила я на хасторском, когда в дверь моей каюты – роскошно обставленной, с огромной кроватью и светлым балдахином над ней, восточными шелковыми коврами на полу и элегантной мебелью, – распахнулась.

В проходе показались тот самый темнокожий громила с жутким лицом и старик в белом одеянии.

Но со мной была моя магия, и я больше не чувствовала себя беспомощной. Пусть слабой и измученной, но я могла справиться… с ними всеми!

И со здоровяком, увешанным горстью амулетов – к демонам его амулеты! И с седым магом Воды – я чувствовала его вибрации, – который до этого поил меня маковым настоем, и с проскользнувшим в мою комнату слугой с подносом в руках.

Впрочем, нападать на меня никто не собирался. Вместо этого они стали разговаривать и делали это на хасторском.

Моя болезнь прошла, но мне все‑таки стоит пару дней попить укрепляющие настойки, заявил лекарь в белых одеждах. Громила – «Меня зовут Кассим, моя госпожа!» – тем временем сообщил, что он – доверенное лицо шейха Рохара, и его господин горит желанием поскорее меня увидеть.

– Шейх Рохар пригласил вас к себе в качестве гостьи, – заверил меня Кассим, когда я, услышав имя шейха, вцепилась в тонкое одеяло. – Вам ни в коем случае не причинят вреда!

– Как бы ни так! – пробормотала я, вспомнив нападение на кладбище и ту сумму, которую шейх заплатил за меня команде Сандора.

– Мой господин приказал доставить вас в свой дворец в целости и сохранности, – добавил Кассим. – И я убью любого, кто посмеет причинить вам вред!

– Но… Почему?

Вместо ответа темнокожий вытащил из‑за пазухи золотой медальон.

– Господин попросил передать вам это. Если вы заупрямитесь, госпожа!

Улыбка сделала его лицо еще более жутким. Кассим шагнул ко мне, протягивая руку. На это я вскинула ладонь, готовая…

Впрочем, он стоял неподвижно, поэтому я осторожно взяла медальон, все еще хранивший тепло его тела. Нащупала небольшой замочек, нажала, открыла.

Внутри оказалось изображение молодой девушки. У нее был горделивый взгляд, кокетливая улыбка и синие глаза; темные волосы уложены в высокую прическу.

Сперва я подумала, что у шейха каким‑то образом оказался мой портрет. Быть может, он тайком подослал ко мне художника?!

Но я никогда не носила таких причесок, да и вырез красного платья для меня был слишком глубоким.

Для меня, но не для Аннариты Орейги.

Всмотревшись в девичьи черты, я поняла, что художник изобразил мою маму в молодости, когда ее красота только расцветала.

Это был старый портрет. Выходило, ему уже лет так двадцать…

– Шейх Рохар – ваш отец, – возвестил Кассим. – Я везу вас домой, госпожа!

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Третье правило семьи Райс

Глава 1

Утреннее солнце поднялось из‑за дальних холмов и уже скоро зависло над дворцом шейха огромным косматым шаром, окрашивая в золотисто‑алое мраморные стены.

Я уже знала, что за холмами, покрытыми зарослями ладанных деревьев, основным источником богатства Рохара, лежала Великая Пустыня.

Сперва холмы сменяла серая и унылая каменистая пустошь, а потом во все стороны на бесконечные километры протянулись пески – так далеко, что никто в обитаемом мире не ведал, есть ли у этой пустыни границы.

Даже всадники на драконах никогда не долетали до ее конца. А если долетали, то ни один из них не вернулся, чтобы о таком рассказать.

А знала я это потому, что в первый же день пребывания в гостях у шейха попросила доступ в его библиотеку. Не удержалась, отыскала книги с остарскими картами, решив проверить, исчезли ли оттуда упоминания о древнем городе Аль‑Убари.

Оазис с городом на картах я так и не нашла, как и границы пустыни. Подумала: не зря же ее называют Великой!

Такой, что даже здесь, в зеленой долине ленивой реки Хиври, я ощущала ее раскаленное дыхание.

Меня не оставляло чувство, будто пустыня затаилась, наблюдая за возней людей, а заодно из года в год, столетиями, тысячелетиями вынашивая свои коварные планы. Хотела напасть на долину исподтишка и поработить ее песками и удушливым зноем.

Но ее мечты так и оставались мечтами.

Прищурившись, я смотрела вдаль. Думала о том, что где‑то среди бескрайних барханов до сих пор стоял древний город, который сторожили красные драконы. Возле его стен лежали иссушенные солнцем и пустынными ветрами людские кости – то, что осталось от армии султана Ибрагима Бека, а также всех желающих отыскать мифические сокровища Аль‑Убари.

«Сердце Центина» – оно тоже было именно там.

И я гадала… Если Джей выжил и вырвался из Орлиного Гнезда через тайный ход – а я надеялась, что все произошло именно так, – то, имея при себе записную книжку Офина, он обязательно отправится в Остар.

Туда, где сейчас была я.

Доведется ли нам встретиться еще раз?

Вздрогнула, слишком глубоко погрузившись в мысли, потому что, вспугнутая садовником, с ближайшего дерева сорвалась стайка красных попугайчиков. Заливисто щебеча, птички пронеслись мимо моего балкона, затем перелетели через стену дворцового сада и скрылись из виду.