Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

С другой стороны здесь, в каменном мешке, залитым мерцающим, синим сиянием Лей-ламп, вполне комфортно помещались восемь студентов и полковник Кштовский. Старший Магистр Боевой Магии. Лет сорока. Среднего роста, средней комплекции, с абсолютно непримечательным, круглым лицом, небольшой залысиной на темечке, гладко выбритый и с вальяжной походкой. Носил, обычно, повседневный костюм-тройку, а на занятиях — форму фехтовальщика. Серые льняные штаны, высокие ботфорты, тельняжку, а сверху стеганную куртку. В общем и целом, его внешний вид, кроме куртки, мало чем отличался от вида его же студентов.

Разве что погоны выделялись. Звезды Кштовского могли похвастаться совсем немалым количеством лучей в количестве семи, девяти, восьми, шести и снова восьми. Посох он держал в руках самый обычный — из дерева с прожилками Эрталайн. На его поверхности поблескивали базовые, военные печати одной и двух звезд. Видимо, тренировочный.

— Раз уж мы теперь все в сборе, — без приветствий и без особого радушия, начал Кштовский. — То без лишнего промедления перейдем к сути сегодняшней практики. Как вы помните, на летнее увольнение я просил вас отработать проникающий тип заклинаний с ложным внешним контуром.

Студенты, включая Бориса, застучали посохами по полу. Видимо, это служило местным аналогом поднятой руки. К слову, кроме Эвелесс, Эркеровской и Агрова с Борисом, остальных троих Ардан поименно не знал. Все трое — парни с военного факультета, обычно держащиеся в стороне от Агрова и его компании. Удивительно, кстати, что его верные «бароны» не составили компанию своему «предводителю» в тесном кружке Кштовского.

Арди со стуком посоха запоздал, так что мысленно вспомнил весь перечень печатей, которые относились к озвученному Кштовским типу. Их, разумеется, имелось бесчисленное множество, но Аверский всегда, на занятиях, отдавал, в таком случае, предпочтение Воздушной стихии.

Его самый излюбленный пример — облако бесцветного газа, внутри которого находится любой термический параметр. В итоге магу кажется, что в него летит нечто вроде « Искры», а на деле, если выставить простой щит против стихии, то немедленно задохнешься от газа, который спокойно проникнет за блок.

Как же понять, что тебя пытается отправить на тот свет нечто невидимое? Без умения читать чужую печать на стадии её формирования — никак.

Именно поэтому лучшие военные маги сперва шесть лет обучались в Большом, а потом еще многие годы беспрерывных практик на военных полигонах.

— Господин Эгобар, — голос Полковника вырвал Арди из плена пространных размышлений. — если вы так категорически демонстрируете свое пренебрежение к нашей отрасли знания, то у нас с вами возникнет проблема.

Моргнув, Арди понял, что остальные студенты уже переступили через бортик площадки и были готовы к отработке. В свое оправдание он мог сказать, что весьма отвык от подобного рода «лекций», но решил промолчать.

Переступая через железную трубу, в которой прятался кабель внешнего контура площадки, Ардан, как и всегда, на мгновение ощутил касание сложнейшей печати. Удивительно, что Аверский создал данное творение едва ли не « заодно»…

— Итак, начнем, как и всегда, с демонстрации, — полковник особо не обращал внимания на Арди, за что тот был несказанно благодарен.

Он собирался провести спокойный, тихий год в стенах Большого. Юноше и за пределами университета хватало приключений.

— Добровольцы? — Кштовский обвел пристальным взглядом свою группу.

Застучали посохи. Все, кроме одного. Нет, Ардан не задумался снова о науке, а просто ленился. Сложно подсчитать, сколько сотен часов он провел за подобными тренировками, и надеялся, что уже давно оставил их в прошлом. В конечном счете, все эти «хитрости» с невидимыми заклинаниями Аверский использовал в качестве базиса. Так сказать — «наглядной» (дурацкий каламбур) демонстрации необходимости в первую очередь учиться читать чужие печати и переписывать собственные, не отвлекаясь на внешние проявления магии.

— Госпожа Эвелесс, — пригласил Кштовский.

Тина, в чьих фиолетовых глазах без радужек (или без белков — смотря как воспринимать) читалась странная смесь скуки и азарта, вышла из строя. Спящие Духи, Елена была права — Эвелесс даже в тренировочной одежде выглядела бесподобно.

— Господин Эгобар, — неожиданно полковник повернулся к Арду. — Раз уж вы у нас впервые, то продемонстрируйте свои умения.

— Он их с Иолаем уже продемонстрировал, — даже не шепотом, а в полный голос усмехнулся Борис.

— Господин Фахтов, двадцать отжиманий.

— Так точно, господин Кштовский.

И Борис, видимо заранее зная цену своей ремарки, отставил посох, не без труда принял упор лежа, после чего, уже намного легче, принялся выполнять приказ. В это время Эвелесс, обходя посмеивающегося Бориса, встала перед Ардом.

Чуть больше, чем на голову его ниже, с открытым гримуаром в руках и… погонами с двумя звездами. Спящие Духи! Кроме них с Иолаем что, весь первый курс решил опередить программу Большого касательно открытия следующей звезды⁈

Эвелесс, конечно, не могла похвастаться большим количеством лучей. Пять в Красной и шесть в Зеленой, но и это — просто невероятное достижение.

— Если кто-то еще решит зажечь вторую звезду до конца этого учебного года, то знайте, что я буду рад за страну, но… — полковник, будто озвучивая мысли Арда, сделал многозначительную паузу.

Учитывая, что теперь половина его группы имела две звезды, а половина одну, то ему не так трудно будет составлять программу занятий. А вот если деление станет нечетным, то от головной боли Кштовского уже не спасти.

— Итак, бросим жребий. Госпожа Эвелесс, выбирайте.

Кштовский вытащил из кармана маленький мешочек. Судя по звуку — наполненный камешками. Тина опустила тонкое запястье внутрь и вытащила красный камень.

— Вы первая в атаке, — кивнул Кштовский. — Господин Эгобар, вы в защите. Я отключу внешние защитные печати, так что постарайтесь не покалечить друг друга. Вряд ли кто-то хочет провести первые дни занятий в лазарете… Использовать больше четырех Красных лучей нельзя.

Они встали на позиции, и Ардан приготовился. Открыл, как и положено, гримуар на странице с одной из базовых целебных печатей. Он, разумеется, помнил несколько наизусть, но, как говорил Аверский, память имеет строгую обратную корреляцию с громкостью крика раненого мага.

Тина же, в свою очередь, не тратя лишнего времени, мазнула взглядом по странице своей книги и ударила посохом о землю. Её посох из дорогущего сплава Эрталайн (такой, скорее, подходил Старшему Магистру, чем студенту) едва коснулся пола, как под ногами эльфийки уже вспыхнула темно-сиреневая печать.

То, что произошло потом…

Ардан безо всякого труда прочитал работу оппонента. Тина создавала печать Каменного Кинжала, модификации Каменного Кулака; простенькое боевое заклинание на четыре Красных луча, во внешнем каменном контуре которого пряталась стальная игла. Таким образом, если маг ставил щит с расчетом на большую площадь и меньшую плотность атакующего заклинания, то получал в своем теле незапланированную природой дырку. Он собирался поставить несложный щит, вот только стоило его глазам увидеть печать, как разум и тело среагировали быстрее, чем он успел что-либо понять.

То, чего так долго добивался от него Аверский, сыграло с Ардом злую шутку. Гранд Магистр требовал не думать во время магического поединка, а доверять сотням часов прошедшей практики. А в случае с Ардом эта практика умножалась на постоянные попытки магов-Кукловодов лишить его жизни.

Ардан просто привык, что магические поединки означали непосредственный риск для жизни. А после возвращения с Танцующего Полуострова он, для подготовки к Магическому Боксу, целыми днями буквально поливал куклы «Тони» лучшими своими творениями.

Ардан, будто сторонний зритель, ошарашенно наблюдал за тем, как вокруг Эвелесс, еще прежде, чем она закончила формировать свою печать, выросла Ледяная Клетка — модифицированная Ледяная Стена, которую Ардан использовал против Кукловода в квартале Ночников.