Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Дотащив тушу до места, я сделал ещё одно усилие, чтобы приподнять её и насадить проделанной моим мечом раной прямиком на штырь. Надеюсь, остатков агонизирующего демона хватит, чтобы приоткрыть дверь пошире. И да простят меня жители Закатного королевства и несущие свой дозор бойцы мрачных отрядов.

Соприкосновение загадочного металла с оголённой плотью умирающего аватара сопровождалось шипением и участившимися конвульсиями последнего. Проход засиял ярче, практически складываясь в полноценный Мост. В какой-то момент я испугался, что переборщил, а превратившийся не пойми во что Фебран всё-таки сделал свою работу, пусть и ценой собственной жизни.

Но вскоре он совсем затих, потеряв последние крохи жизненной силы. А Мост так и остался открытым лишь наполовину. Нужно идти, другого шанса уже не будет.

Я зажал в кулаке амулет, который стянул с шеи Хорки, и поднёс к своим губам.

— Я уже иду. Слышишь? Просто дай мне немного времени!

Последнюю фразу я почти выкрикнул, после чего подошёл к тому месту, откуда должен был начинаться Мост. Некоторые нити света уже сплелись меж собой, образуя что-то вроде островков. Но полноценное полотно так и не сложилось. Сколько у меня в запасе времени? Вряд ли много. А потому, если я хочу ещё и вернуться, то нужно спешить. Но как же тяжело сделать этот первый шаг!

— Показывай дорогу, — вслух сказал я. Хотя это было необязательно. Бес, нашедший своё временное пристанище в одной из «слёз», слышал сейчас даже не мои мысли, а желания. Его воля потянула меня вперёд, а Багровый Ужас поделился своей решимостью.

Нельзя пройти по Мосту в обратную сторону. Так считают те, кто привык так думать. Но тёмный феникс Тиамас с таким утверждением был готов поспорить. Мой попутчик вообще не любил сковывать себя какими-то рамками, да и мыслил иными категориями. В тот день, перед тем как согласиться на своё заточение, он успел поделиться со мной многими секретами, о которых успел вспомнить. И теперь они должны были пригодиться в нашем общем деле.

Пройти по открытому Мосту можно в любом направлении. Но есть несколько условий. Чтобы двигаться «против течения», нужно избавиться от всего лишнего. Источник должен быть пуст, а за пазухой не должно быть ничего, что может стать твоим якорем. В этом плане, мы подготовились хорошо, истратив все свои силы без остатка. К тому же у такого странника должен быть ключ, но для истинных обитателей Хиздесерима это не проблема. Они и есть сами по себе ключ и всегда могут вернуться в свой родной мир.

Мне же оставалось надеяться, что Бес ничего не перепутал, и я не застряну на пол пути где-то меж миров. Вряд ли я смогу, как и он, прождать 6 тысяч лет, пока кто-нибудь не впустит меня обратно.

На этот раз я не шагал в привычном понимании. Я словно плыл от островка к островку, ведомый проложенной Бесом путеводной нитью. Мимо меня проносилась вся та грязь и скверна, которую Бездна пыталась успеть доставить в Павелен пока дверь в этот мир была так широко приоткрыта. А я старался даже дышать потише, чтобы не быть ею замеченным. Будто бы дух или призрак двигался к своей цели, не платя при этом ничего за переход.

Островков становилось всё меньше, нити света расплетались и распадались на отдельные обрывки, а выход по-прежнему был в недосягаемости. Вдруг меня потащило вперёд со всё возрастающей скоростью. Всё закружилось и начало сливаться в единый поток. Когда я перестал различать хоть какие-то отдельные элементы, меня вышвырнуло в реальность и хорошенько так приложило о что-то твёрдое.

Глава 33

Смерть своего слуги и са́мого верного из соратников Отрёкшийся почувствовал сразу. Сахель исполнил свой долг, насладившись напоследок чудом полёта и ощущением своего безмерного могущества. Такова была его последняя просьба, и свой финальный танец он исполнил великолепно. Все сильнейшие маги Триема не оставили его без внимания. И даже Фебран заподозрил подвох слишком поздно, уже когда сработала его последняя линия защиты.

Обрушение дворца лишь ненадолго отсрочит неизбежное. Совсем скоро он достигнет врат и вернётся в Эол, чтобы подарить миру ещё один шанс. Шанс начать всё сначала. Себе же он подарит право отомстить. Лишить предателей самой возможности распоряжаться дарованной им когда-то силой. Превратить их в смертных и хрупких, какими они изначально являлись. И напомнить о том, что бывает со слугами, решившими хозяйничать в доме их господина.

Отрёкшийся продирался сквозь толщу камней, влекомый жаждой мести и зовом Эола. Опора Моста уже торила для него путь навстречу, а сила сердца Пожирателя защищала от чудовищного давления. Наконец, он ступил под своды нерушимого храма и зашагал по коридору прямиком к веками закрытой двери. Пыль под его ногами не оставляла сомнений, что за время его отсутствия нашлось немало тех, кто попытался открыть проход. Что ж, все они уже поплатились за свою дерзость.

Отрёкшийся направил свою волю, и каменные створки послушно поползли в сторону. Войдя под своды центрального купола, он хотел было расправить свои крылья, но передумал. Человеческое обличье давно стало для него привычным, оно экономило силы и куда больше подходило для пространственных переходов.

Последний из тех, кто мог считать Эол своим домом, влил энергию в очерченный на полу круг. Осталось лишь указать направление, и Мост явит себя в своём великолепии.

«Эхо, ты сотворил чудо. И мне жаль, что я хочу его разрушить.»

Перед тем, как наложить барьер и погрузиться в сон, оставшиеся в живых сородичи приняли решение уничтожить ключи от обоих миров. Выжечь из их драконьих тел, чтобы однажды не поддастся соблазну. Сам Отрёкшийся был не согласен, но не посмел выступить против остальных. Не после того, что он совершил. Однако, он позволил себе утаить от них правду. Ведь оставался ещё один ключ — Эхо, их брат, создавший Мост и пожертвовавший всем ради исполнения предательского зова. Его суть до сих пор составляет основу сердца Пожирателя и способна проложить дорогу в обе колыбели Звёздных Древ.

Троим, как и прочим слугам, такое известно не было. Именно поэтому они до сих пор не смогли реализовать свой замысел. И именно поэтому так жаждут его смерти сейчас. Глупые и слабые, неспособные осознать, что их воля уже им не принадлежит. Разве достойны они того, чтобы пользоваться наследием его брата?

Совсем скоро это станет неважным. Он уже чувствовал, как нарастает зов. Древо Эола тянет его к себе, жаждет заполучить в свои руки сильнейшего из проводников его воли. Обещает взамен исцеление. Оно ещё не знает, что он задумал, иначе не манило бы так, торопя открыть поскорее Мост. Или же знает, но всё равно хочет. Не идёт ли он по собственной воле в западню? Чьё именно это желание? Его или…

— «Я уже иду. Слышишь? Просто дай мне немного времени!»

Голос, что заставил его остановиться на полпути. Узор полотна вновь изменился. И тот, кто носил когда-то имя Ткача, не мог проигнорировать это.

Лёжа на голых камнях, я выблевал скудное содержимое своего желудка. После чего попытался встать. Головокружение усилилось, и я временно отказался от этой идеи. Вместо этого, приоткрыл один глаз и сфокусировался на том, где я нахожусь.

Камни подо мной были похожи на те, из которых были сделаны другие опоры Моста. Но над головой не было привычного купола. Только звёздное безоблачное небо, с уходящими в него перламутровыми всполохами. Сам же я лежал в центре огромного каменного круга, исписанного сотнями неизвестных символов и оплетённого практически со всех сторон странного вида корнями. Словно живые кристаллы, внутри которых вместо соков нескончаемым потоком текла грязная, пахнущая Бездной сила. И она щедро вливалась в каменный круг, поддерживая проход открытым.

Уже понимая, что я увижу, я всё-таки приподнялся и посмотрел в том направлении, откуда тянулись эти загадочные корни. Всё верно, это оно. Звёздное Древо Хиздесерима.

Гигантский живой кристалл, раскинувший свою ужасающую крону на многие километры, поражал воображение. И в разных слоях восприятия это порождение чуждой нам жизни выглядело совершенно по-разному. А ведь Бес наверняка видит его иначе и многослойнее, в то время как я способен узреть лишь то, что лежит на поверхности. Но даже мне было ясно, что с ним творится что-то неладное. На смену иррациональной красоте пришло извращённое проявление нестабильности, интуитивно вызывающее отторжение.