Попаданка. Хроники Буйных лугов (СИ) - Саринова Елена

И кто ж знает, отчего плохело кишечнику прежней доньи? Мне прежней, например, такое молоко уж точно б стало боком… на дня два-три. Проверено в поездке на эко-ферму пару лет назад. Егор там уплетал все, что давали, особо налегая на любимые сыры, а я… три дня! Моя управительница тем временем, церемонно жуя свою оладью задумалась. Оливер напротив воодушевленно вступил в беседу:

- А какие у вас, эм-м-м, пожелания будут на день сегодняшний?

Вот, чудаки! Будто я о камушках забыла. Деньги!

- А у нас коляска есть? – пропела, подыгрывая профессорской вальяжности. - Или только телега?

- Конечно, есть, - заверила Фия. – Открытая двухколесная брыкушка и большая родовая повозка с гербом. Правда, брыкушка пострадала в пожаре. Но, обе оглобли и переднее колесо Гил заменил.

- Отлично! – от души разулыбалась я. – Тогда поедем на ней… куда?

- Зачем? – выдали оба сотрапезника в голос.

- Продавать камыки. Или хотя бы прицениться. Но, один оставим себе. Самый большой из четырех.

По итогу моего веселого предложения выяснилось, что продавать камыки в ближайшем к нам городке Вожке невыгодно. Лучше везти их в административный центр этих земель, Федил. Там и возможностей больше и цены выше. Но, единственный камушек на актуальные расходы мы попробуем и тут загнать. А уж потом, по результату выстраивать дальнейший свой маршрут: в городскую управу подать заявку властям на королевских воинов в свой гарнизон, на рынок пополнить запасы, или в храм бить лбом об пол за милости богов.

И еще я в быстром темпе и на образцах (правда не всех) освоила денежную адранатскую систему. А как без нее? Понимаю, в прошлом донья Дюран слыла натурой эксцентричной, но не до степени же дебилизма? Уж деньги знала. Да и я сама вчера просила профессора начать «курс молодого местного бойца».

Итак, в Адранате самой мелкой денежной единицей считалась кайта. Она была примерно равна копейке. Дальше - дид, в который входила сотня кайт. Потом тандид в сто дидов, файн, равный тысяче рублей (уж если начала с копейки) и зулфайн. Последний шел отдельной денежной купюрой и использовался лишь в важных сделках, так как был равен десятку файнов. Звался он в обиходе простецки «зулом». Так я познакомилась с адранатским королем – победителем в Пустошной войне, Бласом III. Его суровый профиль присутствует на всех деньгах.

Я не успела, пока Гил закладывал брыкушку, обойти хотя бы первый этаж в своем двухэтажном старом замке. С самого своего шустрого появления здесь я видела лишь (весьма мутновато) загадочное подземелье, коридоры, затянутые блеклым гобеленом, ярко красную столовую и собственную комнату с балдахиновым саркофагом. Задержалась только по чисто женской традиции первостепенно в местной кухне. Это было еще вчера между экскурсией по скотному двору и триумфальным появлением Дарёнки.

Кухня в замке… Произвела взрывное впечатление. Широкое пространство со сводными, отделанными плиткой, потолками, кафельными стенами и полом, в котором предусмотрен длинный слив. Множество шкафов, столов вдоль стен, буфеты (три!), а посредине – огромная дровяная плита с трубой-дымоотводом. С одной стороны к ней приткнут высокий духовой шкаф, с другой узкий чан для нагревания воды. И всё это черное чугунное чудовище массивными дверцами своими и задвижками сильно напоминает паровоз. А сколько от него жары и чада даже летом, ведь в кухне лишь два узких окна. И вентиляции в них никакой… Нет, попробовать приготовить здесь, да хотя бы завтрак, можно. Но, процесс посчитать приключением… Есть над чем подумать избалованной комфортом даме. Или донье теперь.

- Донья Тимьяна, нам пора!

Вся такая шоколадная лошадка, впряженная в высокую двуколку-брыкушку, уже ждала нас с господином профессором у настежь распахнутых ворот. Рядом с ней переступал с ноги на ногу Видаль, скромно-нарядный и с причесанными темными вихрами. Фия, провожающая нас, завидев внучка, грозно прицыкнула. Тот встрепенулся и, косясь на бабушку, решительно шагнул навстречу:

- Донья Тимьяна, а вы позволите, я с вами до Вожка? Мне там… туда… - на этом энтузиазм курносого мальца внезапно сдулся.

Я поощрительно протянула, едва скрывая улыбку:

- Ну же?

- Я сзади! Я всегда сзади на подставке для багажа. И мне бы только… только до рыбацкой лавки Дугла. Я быстро сбегаю, пока вы по своим делам туда-сюда. У Дугла крючки такие есть, что речного усача в четверть фуда с размаха.

- Фуда? – черт, до мер веса мы с Оливером еще не успели доскакать.

Профессор скоренько развел руками на сантиметров шестьдесят. Потом еще добавил пять. Я понятливо протянула:

- А-а! Тогда поехали.

Видаль от восторга едва не допрыгнул сразу до подставки. Она, кстати, оказалась весьма широкой и с фиксирующими боковушками. Располагалась сзади за единственным в брыкушке двухместным сиденьем и на данный момент была приветливо пуста.

Мы выехали очень скоро. За воротами дорога сначала тянулась вдоль заиленного рва, потом, за каменным обветренным углом свернула в густоту лугов. И дальше лошадка потрусила по ветренной, вполне утоптанной дороге.

Мне все вокруг казалось чрезвычайно интересным. Холмистые просторы, странные каменные знаки, натыканные по бокам, деревеньки, пестреющие вдали садами и охристыми крышами. Видаль, помолчав лишь первые несколько минут, скоро вернулся к своей рыбацкой теме: какие славные на Вертичуе раки, а усачи теперь все точно обречены!

- И вот там у штормовой запруды мы с Гилом видели такого!

- У штормовой? – заинтересованно прищурилась я.

- Ну это у той, - взмахнул руками малец. – У той, что в прошлом году набилась в то место, где к Вертичую прорыт канал, который, ну, вокруг нашего замка!

- Оливер?! – подскочила я.

В целом сидеть на подпрыгивающей высоте повозки непривычно. И странно, что не боязно. Вот я и подскочила со всей мочи. Мужчина, кажется, задумавшийся в это время о своем, рассеянно кивнул, дернув вожжами:

- Да. Но, не шторм тогда, конечно, был. Какие у нас тут шторма? Дожди, ветра. Накрыло всю округу на целую седьмину. И получилась знатная запруда из поломанных деревьев, веток, мусора другого, снесенного течением.

- Запруда, значит? – сощурилась я в ту недосягаемую облачную даль, куда махал руками малец.

Впереди - огромное количество забот. Взять тот же замковый гарнизон, который прежняя «я» так лихо распустила год назад. Непозволительный для королевского вольника шаг, пока допустимый властью лишь из-за стечения смягчающих обстоятельств (война, наступление и оборона с большими потерями, смерть барона). Но! Статус местного аристократа-защитника границ обязывает иметь и содержать свой гарнизон. И здесь ключевое слово «содержать».

А эта, «штормовая», чтоб ее, запруда?! Не она ли причина заиливания замкового рва? Вполне возможно… В голове сплошная каша из забот… «Пять злаков» - помню такую кашу. Но, здесь проблем не пять! И почему-то очень часто вспоминаются сыры. Не скажу, что я сильна в этом аспекте, но сама варила не один…

И кто ж знал, что магия моя (вот тоже заботушка - темный буреломный лес) откликнется на список? Но, что именно она посчитает главным именно теперь, большой сюрприз…

Глава 13

Вожок и вожковлянцы…

«А вы случайно, господин, не повар?»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Е сли сосредоточиться и вспомнить потрепанную карту Адраната, приютившуюся на комоде в столовой, то… скромная усадьба «Буйные луга» на ней отсутствует. Зато есть две, берущие начало высоко в горах реки: стратегическая Эйя, в глубоких водах которой захлебнулась последняя война, и скромный, однако (по мнению Видаля) щедрый Вертичуй. Меж ними, ближе ко второй, и стоит наша усадьба. Земли её на западе как раз граничат с окрестностями городка Вожок, что делится Вертичуем пополам. Место то несколько столетий назад значилось обычной воинской заставой, охранявшей мост и дальнейший тракт на запад к крупному административному центру, Федилу. Но, это было еще до Указа о королевских вольниках, который с годами укрепил охрану северных границ. Сейчас казармы заменились скромными двухэтажными домами, обсеявшими узенькие улочки и уютные площади типичного городка глубинки. Он мне таким и показался еще издали.