Попаданка. Хроники Буйных лугов (СИ) - Саринова Елена

Выпрыгнул как черт из табакерки из-за ближайшего холма долговязой пожарной башней. А дальше потянулись и полетели городские улицы. Центральная, более-менее мощеная и прямая, вела к широкому мосту через реку. Мы некоторое время ехали еще по ней. Потом свернули в левый переулок под веревки с трепыхавшимся от ветров бельем. Здесь было гулко и несло ароматами из всех распахнутых окон кухонь. Я, проезжая мимо одного из таких, даже сомкнула веки, вдыхая густоту прожаренного мяса, поэтому не сразу заметила, как солнечный свет ударил по глазам.

«Площадь семи тюльпанов». Не знаю, почему она так называется. Но, первым, что разглядела, была цветная вывеска над майско-зеленой дверью, обитой рейкой. «Бытовая магия. Отчистим и украсим ваш дом». Ого! Словосочетание восхитительное: быт и магия. Надо запомнить на будущее. Однако, остановились мы напротив, на другой стороне стреляющего брызгами фонтана.

- Вот эта аптека, донья Тимьяна, самая эм-м-м, крупная в Вожке, пожалуй.

- «Северное сердце». А что, мне нравится, - сидя в повозке, азартно усмехнулась я.

Хотя с чего бы? Торговаться не умею. И не знаю как в этом мире, в моем в аптеках торгуются только слепые. А азарт… понятия не имею откуда взялся этот азарт! Пущу вперед профессора - он местный.

Громоздкая лакированная дверь под звучно тренькнувшим колокольчиком открылась и нас обдало запахом лекарств и трав. Я словно домой попала. Впечатление усиливали глянцевые кадки вдоль окон с подобиями лопухообразных фикусов. Напротив их монументально высились прилавки. Деревянные и белые, вдоль стен за которыми в чистейших стеклах точно таких же шкафов отражались квадраты окон. Я насчитала трех молоденьких работниц за прилавками, облаченных в строгие белоснежные фартуки. Двое из девушек о чем-то в пол голоса авторитетно щебетали с покупательницами. Третья, навесив гостеприимную улыбку, бодро зашуршала к нам. Я про себя отметила, что, судя по характерно легкому шуршанию, это - тафта. На девушке юбка из тафты… Хотя какая здесь может быть «тафта»?.. Запущенные профрефлексы.

- Доброго утра, можем мы встретиться с хозяином «Северного сердца»? – профессор слегка склонился деве и ее немножко удивил.

Но, через пять минут мы с ним уже сидели в смежной с торговым залом комнате. Странной и безликой. Ни стола вам важного для деловых приемов, ни столика для чаепитий – два кресла в полоску и худой диван. Еще через минуту из другой двери вошла шатенка лет двадцати пяти с каре и капризными губами. Ее как госпожу Бобетту Буль представила нам девушка из зала, и переговоры начались. Внезапно вкатился столик на колесах, на нем покачивая плоскими чашками, заехали аптекарские строгие весы. Я из кармана платья вытянула завернутый в платочек камень. И в общем-то, на этом мое участие закончилось.

Уже спустя года, вспоминая первую эту нашу встречу с Бобеттой, единственной дочерью хозяина «Северного сердца», господина Буля, я, все ж не забывала удивляться: как она тогда нас лихо приняла. Вся сделка уложилась примерно в четверть часа, хотя профессор (в отличие от меня) настраивался на долгий нудный торг. Камень вначале через лупу осмотрели и взвесили, затем посчитали в голове и вскоре изрекли:

- Вы можете попробовать продать этот камык на Королевской площади в аптекарском магазине Штольца или на Тихой у господина Моркеля. А лучше было б поехать с ним сразу в Федил. Я же сейчас дам за камень вам семнадцать с половиной зулов.

- Сколько? – прохрипела я, тоже подсчитывая в собственной голове, где что-то сейчас взрывалось и хаотично билось в лоб. Сто семьдесят с половиной тысяч рублей за камушек из брюха ишкадука?!

- Мы согласны, - сглотнув, чинно кивнул профессор.

- Замечательно, - сдержанно улыбнулась нам аптекарская дочь. – И если… - дальше вышла многозначительная пауза, в конце которой Оливер кивнул повторно. – Если вам нужен хороший покупатель на этот же товар в Федиле, я дам вам адрес своего учебного наставника. У него своя торговая лекарственная марка, известная во всей стране.

Вот так состоялась наша первая встреча. А немного позже из газеты городка Вожка я узнала, что Бобетта Буль ушла от своего, жесткого и консервативного отца, и тот день был последним её рабочим днем в родительской аптеке. Её и еще троих молоденьких работниц зала в белоснежных фартуках и юбках из тафты.

Время клонилось к вечеру, когда наша брыкушка, вдоволь наскакавшись по выщербленным улочкам Вожка, уже устало катилась к выезду из города. Примерно два часа назад, как раз к совместному обеду в тенистом дворовом ресторанчике, явился довольный Видаль. Впрочем, вскоре он о раннем возвращении своем уже жалел, потому как я тут же потащила пацана в обувную лавку рядом покупать нормальные, а не вот эти вот его, растоптанные в хлам ботинки. Еще мы заезжали в городскую управу (оставив там запрос на пятьдесят положенных нам королевских воинов и их командира-капитана), в банк (удостовериться, что семейный счет по-прежнему пустой), в продуктовые лавки (и теперь мы с Оливером по очереди пинались о набитую доверху корзину в ногах), в контору под вывеской «Бытовая магия и т.д.» (просто прицениться и поглазеть).

И именно поэтому, когда перед нашей лошадью, вдруг сгрохотали о каменные косяки распахнувшиеся двери и из проема вылетел сначала набитый мешок, а за ним пацан, Оливер вздрогнул, сбросив пенсионерскую релаксирующую дрёму, а мы с Видалем растерялись. Но, это было в первый лишь момент!

- Ох, гном! – малец со своей подставки тут же вытянул худую загорелую шею.

Я… слышала от профессора о гномах, как об обычных верноподданных Адраната. Но, встретить одного из них вот так? В полете? Гном в это время подскочил с мостовой и ринулся обратно к закрывшейся двери. Был он в плечах широк, одет вполне прилично, а ростом близок к одиннадцатилетнему Видалю. Светловолос и молод. Всё что я заметила, да и то в основном лишь со спины.

- Открывай! – грозно взревел светловолосый гном и принялся долбить внушительными кулаками по двери.

На улице, в самом конце которой уже различались тракт и пестрые луга, из окон и дверей начал выглядывать народ. Но, вылетевший гном не обращал на них внимания. Я, оглядев всю эту перспективу, скосилась на лежащий посредине улицы мешок. И даже подскочила с места – из-под его раззявленного края торчали пара разномастных поварешек, смятая вышитая ткань и, о чудо!

- Мясорубка?!

На нашей замковой кухне подобная техника не водится, уж точно!

- Открыв… - в очередной раз взревел утробно гном, а потом, вдруг замер, обернувшись. Во взгляде его голубом и хмуром явственно плескался эпохальный выбор: продолжить сражаться с дверью или сгрести по скорому имущество? И гном решился. – Что вы хотели, донья? – и рванул к мешку.

- Я-я? И-и-к, – что же я хотела то? – А вы случайно, господин, не повар?

Глава 14

Конфеты…

« Что вы?! Я мечтаю поэкспериментировать с сырными конфетами вместе с вами!»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

В Адранате мирно сосуществуют друг с другом три немалочисленных гномьих клана: горный, предгорный и равнинный, много веков назад перекочевавший из родных каменных далей. По какой причине, мне еще предстоит узнать. Дело в другом сейчас – гном Ихдиран из рода Траугрров, двадцати восьми лет от рождения, был гномом горным. Понятия не имею, зачем он это сразу и так важно уточнил при знакомстве.

В данный же момент гном Ихдиран в моем с Фией присутствии досконально изучал замковую кухню. Он на самом деле – повар со стажем. Изгнанный повар. Почему? Вот это я узнала еще в дороге домой, когда гном, потеснив Видаля, подпрыгивал вместе с ним от ухабов на багажной подставке. Его набитый мешок в это время теснил нашу переполненную съестным корзину.

- Высший поварской совет гномов мою грамоту вчера отобрал, - так он пробубнил тогда, хмуро отвернувшись в поднебесную даль.